Чем будем кормить страну: сельхозпредприятия приходят в упадок

«Урожай текущего года позволяет полностью обеспечить наших граждан и хлебом, и картофелем, и овощами», - заявил на днях президент Владимир Путин. Правда, из-за капризов погоды зерновых мы собрали значительно меньше, чем в прошлом году. Это президент признаёт. Но на прокорм хватит. Пока результаты уборочной обсуждают в высоких кабинетах, корреспондент «АиФ» отправился посмотреть на урожай собственными глазами. Сначала - в поля и стойла, а затем - на Выставку достижений сельского хозяйства в Москве. И увидел два разных мира.

   

   

«На нас поставили крест...»

«У нас - как в Париже, только асфальт пониже да пожиже», - с деревенскими шутками-прибаутками мы вместе с Татьяной Копеиной, главным агрономом, месим грязь, пробираясь к картофеле­хранилищу сельскохозяйственного производственного кооператива «Холмогорский племзавод». Неприглядное, старое это здание построено, как и всё здесь, в 70-80-е гг. прошлого века...

Сюда, на родину великого русского учёного Михаила Ломоносова, «АиФ» приехал, чтобы написать о том, как и где в России выращивают картофель. А получилось обо всём понемно­гу - печальный рассказ о том, как угасает некогда крепкое сельхозпредприятие.

Гнуть спину задарма никто не хочет

Начнём, впрочем, с картофеля. Холмогорский район Архангельской области всегда считался традиционным по­ставщиком этого продукта. Хоть и находится он в зоне рискованного земледелия, картофель здесь удаётся выращивать отменный благодаря тому, что он не подвержен болезням юга и средней полосы, а потому и химикатов, которые сказываются на качест­ве корнеплода, не требуется. Только СПК «Холмогорский племзавод» в 80-e годы сдавал общепиту по 2 тыс. тонн картошки (3 плана!). Сегодня - в несколько раз меньше. «В прошлом году урожай был очень большой, - рассказывает Татьяна Копеина. - Но складировать его было негде: хранилище старое, а на пост­ройку нового нет денег. По­этому отдавали перекупщикам по очень низкой цене - 6 руб. за 1 кг. Понятно, что при таком раскладе выращивать большие объёмы картофеля невыгодно. А от свёклы, капусты, моркови мы и вовсе отказались».

В хозяйствe применяются в основном органическиe удобрения, соблюдается севооборот. Но получается, что вместо отечественного, экологически чистого продукта на наших прилавках - картофель с голов­ку младенца и полуметровая морковь из Китая. Всем понятно, что без «химии» такие гиган­ты не растут, но в отсутствие выбора потребитель съедает корне­плоды из чужой страны.

Другая проблема - нехватка кадров. Несколько лет назад, когда рабочих мест в стране не хватало, селяне активно шли на прополку и уборку овощей. Сейчас туда никого не заманишь. Зарплата овощевода - 7-8 тыс. руб. За те же деньги можно устроиться уборщицей в магазин, а не гнуть спину на полях и в дождь, и в жару.

   

   

Коров - под нож?

В кабинете директора сельхозко­оператива в ряд одна за другой выстроились статуэтки - награды за самое экономичное потребление электроэнергии. Их «Холмогор­ский племзавод» получает каждый год. Но, несмотря на эту экономию, каждый год растут и цифры в платёжках. Когда корреспондент «АиФ» приехал на сельхозпредприятие, отличника экономии частично отключили от электроэнергии за неуплату. А долги накопились, потому что с июля кооператив не получает от государства положенные дотации на молоко…

Продажа молока и племенного скота - две другие статьи доходов кооператива (в хозяйст­ве 2600 голов скота). Но они с каждым годом всё меньше. Покупатель молока у «Холмогорского» надёжный - крупный областной молокозавод. Но он диктует свою закупочную цену - почти в три раза меньше той, по которой молоко продаётся потребителю в магазинах. Других вариантов сбыта у сельчан нет.

За племенной скот особая тревога. Никаких дотаций на разведение и сохранение российской гордости, знаменитой холмогорской породы коров, племзавод не получает. И если с нового года, когда нормы и правила ВТО вовсю заработают в России, плачевная ситуация в сельском хозяйстве станет ещё хуже (например, отменят те же дотации на молоко), есть угроза, что породи­стых бурёнок придётся пустить под нож…

Я спрашиваю у главного агронома Копеиной о будущем «Холмогорского», в ответ - тяжёлый вздох. «Наше будущее - только ужиматься, - говорит она, - сокращать численность персонала, посевные площади. Льготные кредиты? Мы их берём. Но даже притом что государство возвращает 2/3 ставки рефинансирования, выплаты непосильны. Льготное топливо? В октябре из-за отсутствия средств мы недокупили даже положенных объёмов... Ни о каком развитии речи не идёт. Есть ощущение, что, за исключением Краснодарского края и других регионов, где выращивают пшеницу, государство по­ставило на сельском хозяйстве крест...»

Наше сельское хозяйство может остаться без отечественной техники.

На днях стало известно, что главный поставщик комбайнов завод «Ростсельмаш» снова запустил конвейер - после летнего «отпуска». Это значит, что мрачные прогнозы о роспуске части рабочих и возможном прекращении производства пока не оправдались. Но проблемы остаются.

Государственный Россельхозбанк одобрил для «Ростсельмаша» кредитный лимит на 3,9 млрд руб., уже подписано кредитное соглашение на 500 млн руб.

Завод, основанный ещё в 1929 г., до сих пор является главным производителем сельхозтехники в стране и самым крупным предприятием на юге России. На заводе работают 5,8 тыс. человек.

«Ростсельмаш» - крупное советское (подчёркиваю) предприятие, - говорит Сергей СОРОКОУМОВ, исполнительный директор Комиссии по агропромышленному комплексу РСПП. - У него очень большая социальная нагрузка. С учётом работников смежных производств и пенсионеров это 50 тыс. человек. Государство не может его не поддержать - иначе в Ростове-на-Дону попросту вспыхнет бунт. Но такая разовая помощь не изменит ситуацию в целом. Государственные подачки не повысят спрос. По цене продукция завода становится неконкурентоспособной. Большие производственные площади дорого обходятся: растут тарифы на электроэнергию и прочее. Из-за этого наши комбайны находятся в одной ценовой категории с импортными, а по качеству, разумеется, им уступают. Инновационные технологии при производстве машин не используются, деньги в научные разработки не вкладываются, поэтому продукция не востребована».

Но невостребованность иногда создаётся и искусственным путём. Так, анонимный источник «АиФ» в Росагролизинге рассказал, что в компании существует негласная политика - работать только с иност­ранными поставщиками. Получается, нашим кресть­янам в лизинг даются только голландские и американские комбайны, а к отечественным у них перекрыт доступ. Деньги на закупку техники таким компаниям, как Росагролизинг, выдаёт Минсельхоз, и каждый раз находится множество доводов, почему зарубежная техника лучше.