Юлия Колесниченко: Обитель зла

Интернат №5 в поселке Пионерский Мазановского района в Амурской области. Фото: «АиФ»

Многие не могли досмотреть его до конца, а кто-то не находил в себе силы и чтобы начать смотреть. Но все знали, что случилось: в детском доме в Амурской области старшие воспитанницы 15-17 лет избивали маленьких мальчиков. Полуодетых, выстроенных у стены. Хлестали ремнем, добавляли руками и ногами. Малыши кричали от боли, отчаянно плакали, пытались закрывать лицо руками. Одна из участниц расправы снимала происходящее на телефон, а остальные, не прекращая избиение, отпускали комментарии и улыбались в камеру. Позже станет ясно, что подобные сцены повторялись в этом детском доме регулярно – причем, якобы, в воспитательных целях, на телах детей найдут старые и свежие следы побоев, а в интернете – не меньше 6 аналогичных видео того же автора. История станет настолько громкой, что вырвется из социальных сетей на экраны телевидения и все выпуски новостей откроются этим сюжетом… Общественность будет в ужасе. На головы девушек-садисток начнут призываться все возможные кары. И весть о том, что им грозит до 7 лет лишения свободы большинством будет воспринята положительно: так им и надо!    
   

Вот как просто попасть в палачи

Я не знаю, что стоит перед вашими глазами, когда вы смотрите этот ролик. А я вижу своего младшего ребенка. Ведь если бы мы не забрали его из системы несколько лет назад с единственной целью - выцарапать хотя бы одного, сегодня он так же стоял бы в маечке и трусиках у стенки, визжа от боли и плача от страха. И ему бы еще очень повезло, если бы это был его единственный страшный опыт детдома. И если бы на выходе из него он не стал бы таким же, как эти воспитанницы… Я смотрю на него - любимого сына, не знающего, что ремень годится на что-то еще, кроме того, чтобы поддерживать брюки – и вижу тех, кто остался там. И понимаю, что мы предали их. И продолжаем предавать каждый день. И поэтому, уж простите, сегодня я буду говорить откровенно, не заботясь о политкорректности. Потому что, как пел Галич: «Вот как просто попасть в палачи – промолчи, промолчи, промолчи».

Итак, общественность в ужасе – как такое могло случиться? Как молоденькие девочки могли превратиться в таких выродков? Неужели руководство детского дома ничего не знало? И почему молчит уполномоченный по правам ребенка? Или его интересует только то, что происходит в других странах? Ну, тут общественность, конечно, неправа. Достаточно посмотреть твиттер детского омбудсмена от 16 мая: уполномоченный настаивает на проведении проверки и возбуждения уголовного дела, направляет обращение губернатору Амурской области, утверждает, что интернат лучше расформировать… Но потом появляются два несколько неожиданных заявления. «Жестокость и насилие в детской среде - страшное и опасное явление, с которым надо бороться всем Миром, объеденив усилия Общества и Государства,» - пишет Астахов. (Оставляю орфографию автора, увлекшегося написанием половины текста с большой буквы и забывшего, каким словом проверяется «объединив».) Казалось бы, что такого в этой фразе? Обычный ничего не значащий пафос. Но нет, Павел Алексеевич знал, о чем говорил. И вот уже очень скоро в его твиттере обнаруживается следующая запись: «Уполномоченный и Роскомнадзор заключили Соглашение о сотрудничестве и начинают Кампанию против насилия и жестокости в СМИ и ТВ.» Причем здесь избиения в детдоме и кампания против жестокости в СМИ? Вроде бы, не с того надо начинать? Однако позже в материале ИТАР-ТАСС Астахов пояснит свою мысль: «Ресурсы, которые дают возможность размещения таких роликов, должны в режиме саморегулирования отслеживать и удалять это жестокое видео... То, что дети придают публичности эти съемки, говорит о том, в системе воспитания существует серьезный сбой.» Да, вы не ослышались. Именно это больше всего и беспокоит уполномоченного: не издевательства над детьми, а то, что эти издевательства могут выплыть наружу.

Территория насилия

Не удивляйтесь. Просто Астахов, в отличие от большинства сердобольных зрителей, прекрасно знает, что ничего особенного в том ролике не было. Такие сцены ежедневно происходят чуть ли не в каждом интернате. А еще в детских садах, летних лагерях, школах, в семьях… Но из сада, школы или лагеря пострадавший ребенок попадает домой, под защиту родителей. А если насилие происходит в семье, имеет возможность вырываться из нее на учебу, во двор, к друзьям. Сиротское же учреждение абсолютно закрыто от внешнего мира. В одном и том же помещении проводят все свои дни и ночи дети от 4 до 18 лет - бесправные, с искалеченными судьбами, с изломанными характерами. Не зря ведь уже в нескольких странах воспитанников государственных сиротских учреждений приравняли к малолетним узникам концлагерей. Детдом - это то же самое место принудительного содержания, где дети находятся полностью в руках своих воспитателей – зачастую, тоже деформированных системой. Практически каждый ребенок, взятый из детдома в сознательном возрасте, знает, что такое жестокий уход: когда моют очень горячей или очень холодной водой, когда кормят силой через рвотные спазмы, когда привязывают к кровати или не позволяют сходить в туалет. И это я сейчас не говорю о наказаниях – они гораздо изощренней и разнообразней – и о сексуальном насилии, которое тоже имеет место в любой закрытой системе. Об этом свидетельствует и Людмила Петрановская, педагог-психолог, специалист по семейному устройству: «Любая закрытая территория автоматически становится территорией насилия, будь то тюрьма, колония, армия или детский дом. Чем больше эта система открыта, тем больше защищены дети, тем меньше шанс, что их будут бить, насиловать, отправлять в психушку».

Те, кто это понимает, уже давно говорят, что надо оснастить все детские дома камерами наблюдения, открыть их для посещений и контроля – и не только со стороны чиновников, дать возможность подопечным этих учреждений постоянно держать связь с волонтерами. Не укрупнять детские дома, как это происходит сегодня, когда небольшие учреждения «с человеческим лицом» уничтожаются, а дети раскидываются по большим интернатам, чтобы чиновники могли отрапортовать о сокращении детских домов. А наоборот, менять огромные учреждения на приюты семейного типа, в которых не должно содержаться больше 30, а в идеале – больше 15-20 детей. И, конечно, прекратить рассматривать детдома как места постоянного проживания детей и не на словах, а на деле заниматься пропагандой семейного устройства и самим семейным устройством. Потому что ребенок, находящийся даже в самом образцовом сиротском учреждении не может считаться устроенным!

   
   

«Не за то, что били, а за то, что спалились»

Это привело бы к краху сиротской системы в России – по крайней мере, в том противоестественном и бесчеловечном виде, какой она предстает сегодня. Но одновременно – и к краху аппарата уполномоченного по правам ребенка. Потому что, как руководство того злополучного интерната в Амурской области не могло не знать, что происходит в его стенах, так и омбудсмен не может не представлять, что творится в детдомах по всей стране. И как руководство интерната должно нести наказание за случившееся, так и Астахов несет ответственность за то, что представляет собой сиротская система в России через три с половиной года его работы на посту уполномоченного. Но руководство интерната, директор которого, кстати, тоже бывшая его выпускница, все устраивало: старшие воспитывают младших теми же методами, какими в свое время воспитывали их самих. Никто не мешает, все при деле, а воспитателям можно отдохнуть. И Астахова тоже все устраивает: только не вмешивайтесь, не пытайтесь заглянуть внутрь, не слушайте общественных деятелей и опытных усыновителей –последние, к счастью, немногочисленны, к тому же часто хранят тайну усыновления и помалкивают. Тогда можно будет и дальше утверждать: в России выстраивается очередь из усыновителей, детские дома сокращаются и выглядят образцово-показательно, а все зло – из-за границы.

Так что из этой истории Павел Алексеевич сделал совершенно логичные выводы: нельзя давать хода подобным видео. И девчонок этих, как пишет в своем блоге уже упомянутая мною Петрановская, «отправят на нары не за то, что били, а за то, что спалились.» Думаю, что следующим шагом станет изъятие телефонов у воспитанников детдомов - конечно же, под предлогом заботы о них, чтобы уберечь их от вредного влияния интернета и внешнего мира. И перекрытие для волонтеров какого-либо доступа к воспитанникам – ну, пожалуй, только кроме бессмысленных поездок от компаний раз в год с подарками. А то еще будет, как в случае с Еленой Погребижской, которая поездила волонтером в один из интернатов и начала задумываться: «Постепенно мне становилось понятно, что многое в интернате не то, чем кажется.  Время от времени дети из интерната куда-то пропадали и на вопросы: «А где Леха? Где Настя? Где Сашка?» ответы были какие-то мутные. И выяснилось, что детей в наказание отправляют в психушки, где их кормят тяжелыми препаратами, и они больше не досаждают взрослым. Еще оказалось, что все здешние веселые и смышленые ребятишки считаются умственно отсталыми, олигофренами, и что взрослые убеждены, что все эти дети рождены, чтобы стать малярами, рабочими и швеями. Мне все сильнее хотелось в этом разобраться.  Почему никто не замечает эти странности и почему никто с этим ничего не делает?» Потом Елена сняла про это документальный фильм «Мама, я убью тебя». Его премьера пройдет 22 мая в 20:00 в РИА Новости и тоже, видимо, не порадует чиновников.

В общем, вы поняли: если не хотите неприятностей Павлу Алексеевичу сотоварищи и не готовы возмущаться где-то, кроме соцсетей, воспринимайте этот случай как единичный эпизод. Выплесните всю ярость на озверевших девчонок, которым самое место в тюрьме – интересно, правда, как она поможет им забыть дедовщину и склонность к насилию? Не ищите выхода из ситуации, не настаивайте на прозрачности детдомов, не пытайтесь узнать, что же на самом деле происходит за их дверьми. Не задумывайтесь, что сегодня 107 тысяч 250 детей-сирот, только согласно официальным данным Министерства образования, являются заложниками системы – и, значит, терпят обращение, которое полагается заложникам. Помните, что самой большой опасности – быть усыновленным американской семьей – они избежали, и это главное! Не содрогайтесь от ужаса при мысли, что эти сотни тысяч искалеченных детей вырастают, по крайней мере, те, кто доживают и не отправляются дальше «по этапу» в специализированные закрытые учреждения для взрослых, и выходят из системы в ваш мир. И, конечно, ни в коем случае не читайте ссылки, вроде этой. Я же говорю - случай единичный.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читать сюжет полностью >>>