Так произошло с историей в семье Кабановых, после зверского убийства СМИ принялись смаковать детали произошедшего, хотя таких трагедий случается великое множество. Практически каждая вторая семья может рассказать если не о физическом, то о психологическом насилии, утверждает психолог Геннадий Чичканов, который часто сталкивается с подобными ситуациями в своей практике. Кстати, он лично был знаком с Ириной Кабановой.
Онлайн конференция >>>
Как за каменной стеной
Геннадий Чичканов: Насилия в семьях у нас очень много. Это обусловлено тем, как развивалось российское общество. Оно имеет огромный травматический опыт: две войны, огромное количество различных кризисов, при котором большинство населения испытало страдания. А травматический опыт всегда уменьшает ценность человеческой жизни, и для одной группы людей порождает стремление быть насильниками, а для другой группы людей – быть жертвами этого насилия.
Кроме того, понятие насилия мельчает, у нас насилием считается, когда тебя бьют, лучше, если тебя бьют так, чтобы все ужасались тому, как это сделано. Это то, что называется физическим насилием. Элементы психического насилия, достаточно распространенные в любой среднестатистической семье, у нас насилием вообще не считаются.
«АиФ.ru»: Если спроецировать ситуацию психического насилия на пару, как оно может проявляться?
Геннадий Чичканов: Возьмем как модель семью Кабановых. Я женился на девушке-иностранке, она приехала из Украины. Я – москвич. Она мне родила двух детей, у меня есть еще свой ребенок. Я отказываюсь ее прописать в квартиру, в которой зарегистрирован я и мои дети. Эта, с виду безобидная, история вполне относится к психическому насилию, потому что он делает женщину зависимой, она не может устроиться на работу, не может получить социальные льготы, у нее нет практически никакой почвы под ногами. Таким образом, вся остальная жизнь будет похожа на изнасилование, когда она не хочет с ним жить, но вынуждена.
«АиФ.ru»: Женщины часто отдают себе отчет в том, что муж по сути дела является насильником?
Геннадий Чичканов: Почти никогда. Вообще жертва никогда практически не отдает отчет в том, что ее насилуют, и никогда не обращается за помощью. У нас очень распространенная модель семьи – я хочу быть за мужчиной, как за каменной стеной. Она находит такого мужчину, потом приходит к психологу с жалобой: «Я за своим мужчиной, как за каменной стеной, но он меня контролирует, я должна ему рассказывать, где я нахожусь, должна отчитываться за каждую потраченную копейку». Это последствия того, что ты хотела быть за мужчиной, как за каменной стеной.
Жертвы часто получают удовольствие от насилия
«АиФ.ru»: Какая тогда должна быть правильная мотивация при поиске второй половины?
Геннадий Чичканов: Нужно понимать, что ты ищешь мужчину - не воина, не охранника, ты ищешь мужчину, с которым у тебя будет духовное единение, с которым тебе будет интересно. Не нужно водружать на него исполнение несвойственных ему ролей. Жизнь – длинная, любой человек понимает, что поиски мужчины, который обеспечит тебя навечно, неперспективны. Поэтому надо искать мужчину, которого ты просто любишь, без несения каких-то социальных, насильственных функций.
«АиФ.ru»: Жертва может получать удовольствие от насильственных действий мужа?
Геннадий Чичканов: Да, они тоже получают удовольствие на очень примитивном уровне, но этого даже не осознают. Например, приходит муж вечером домой, а ему: «Ты меня контролируешь! Я с Машкой встретилась». Женщины- истерички, как правило, ищут таких мужчин. Он – возбудимый психопат, а она – истеричка, это самая обычная пара российской семьи. Она его подзуживает, подзуживает, он как даст ей, словом или рукой, она в слезы. Она плачет, он ее обнимает, в этот момент они сплетаются в экстазе, у них происходит секс. А в конце она говорит: «А еще шубу» (смеется). И она все получает. Так до следующего раза. С одной стороны, она вроде бы жертва, но с другой стороны, ей за перенесенные морально-нравственные терзания заплатили. Она начинает чувствовать себя жертвой в тот конкретный момент, когда платить оказывается нечем и не за что.
«АиФ.ru»: Освободившись от одного тирана какова вероятность, что следующий мужчина у женщины-жертвы не будет таким же?
Геннадий Чичканов: Если она не пройдет психологическое лечение, длительное и большое, то шанс попасться на ту же удочку велик. Поэтому женщину сначала нужно подлечить, вывести из состояния, в которое она попала, а потом провести ее реадаптацию, ресоциализацию, то есть психолог должен не только помочь ей справиться с травмой, но и адаптировать ее в систему нормальных социальных связей, то есть научить ее деятельности в социуме, научить ее вести себя иначе, потому что поведение таких женщин приманивает соответствующих людей.
«АиФ.ru»: Геннадий, перед нашим разговором я искала центры поддержки жертв насилия. Обнаружила, что их вроде бы много, но большинство телефонов не работают. То есть реабилитационных центров, которые примут женщину в ситуации Ирины, у нас практически нет?
Геннадий Чичканов: Да, и я не представляю, как в государственной службе им помогут. У нас для детей нет ювенальной юстиции, которая бы защищала их права. Для женщин тоже нет никаких органов, которые бы их защищали от произвола мужчин. Поэтому единственная надежда и опора женщин – это частные психологи и психотерапевты, к которым им надо идти, потому что вся частная психологическая служба чаще всего работает именно с такими состояниями – жертвами насилия.
Когда мы жалеем агрессора, то, возможно, растим убийцу
«АиФ.ru»: Это уже вопрос материальной возможности. Обращение к хорошему специалисту — это очень дорого. Цены от трех тысяч рублей.
Геннадий Чичканов: К хорошему специалисту нормального уровня можно попасть и за тысячу рублей. Сейчас во многих центрах существует льготный прием по социальным картам раз в неделю. У нас тоже есть такая услуга, но знаете что? При том, что под льготный прием выделен один день в неделю, максимум, что мы получаем в этот день – один пациент в квартал.
«АиФ.ru»: Что делать соседям, сослуживцам, если они подозревают, что в семье происходит насилие?
Геннадий Чичканов: Если это насилие по отношению к детям, то сообщайте в опеку. А если по отношению к взрослым, то сообщать надо в полицию. Для этого не нужно писать заявление, тратить время. Можно позвонить по 02 и рассказать о ваших подозрениях. Это самый действенный метод, потому что все обращения по 02 фиксируются и отрабатываются.
Когда я думаю о ситуации с Кабановой, то понимаю, что знал, что дети недоедают, что там нет денег. Я мог позвонить в опеку… Может быть, остался бы врагом на всю жизнь, а может и нет, во всяком случае, это помогло бы предотвратить такой исход. Поэтому мы каждый раз должны думать, что когда мы жалеем агрессора, то, возможно, растим убийцу.
«АиФ.ru»: Геннадий, а как можно распознать на начальной стадии тирана? На какие мелочи нужно обратить внимание?
Геннадий Чичканов: Нужно обратить внимание на уровень агрессии человека. Иногда встречаешь девушек, которые любят агрессивных мужчин. Условно говоря, он едет на машине, и пешеход перебежал ему дорогу. Ему пришлось резко затормозить. Он остановится, выйдет из машины, будет на него орать, топать ногами. Известный типаж, на самом деле. А женщина, сидя в машине, будет им восхищаться. Рано восхищаться, потому что пройдет какое-то время, и он будет при каждом удобном случае делать это с этой женщиной. Нужно также обратить внимание на уровень контроля, насколько он склонен контролировать женщину. Не надо путать любовь и раз в 15 минут смс с вопросом: «Ты где?».
Это не волнение, это контроль. Из человека, который подвергает контролю другого человека, как правило, образуется личность, которая в итоге будет насиловать его, потому что это уже психическое насилие, а от психического насилия до физического расстояние небольшое. Еще стоит посмотреть на его родителей и на то, как они с ним общаются, как воспитывают. Дети, склонные к насилию, вырастают в семьях, тоже склонных к насилию. Что это значит? Если в семье папа сказал, все построились и сделали, если дети не перечат родителям. Скорее всего, ребенок, выросший в такой семье, также будет склонен к насилию.
«АиФ.ru»: Геннадий, напоследок хочу прояснить один вопрос, я слышала разные теории о вашем знакомстве с Ириной, даже ту, что вы якобы были ее личным психологом. Это правда?
Геннадий Чичканов: Нет, я никогда не был ее психологом. Мы были приятелями. Мы познакомились через интернет, случайно, на почве того, что родились в одном городе. Если бы я был ее психологом или психотерапевтом, нагло скажу, мы бы с Кабановой справились раньше, чем Кабанов с ней.