Шандор Эрдес: «Большая часть российских больных не доходит до врача»

Как обеспечить пациентам с ревматоидным артритом длительную, своевременную и непрерывную терапию современными средствами? Об этом шел разговор на недавнем Экспертном совете по здравоохранению при Комитете Совета РФ по социальной политике и здравоохранению. И об этом же мы решили поговорить с заместителем директора по научной работе НИИ ревматологии РАМН, доктором медицинских наук

Шандором Эрдесом.

   
   

Не всех посчитали…

«АиФ»: – Шандор Федорович, если верить статистике, ревматоидный артрит не самая страшная болезнь для россиян. В США, к примеру, ревматоидный артрит встречается в 5–6 раз чаще, чем у нас…

 

Проверь себя

Верными признаками ревматоидного артрита являются следующие симптомы:

>> В начале недуга в области суставов возникает боль, они припухают, по утрам трудно сжать руку в кулак. В отличие от артроза, ревматоидный артрит заявляет о себе симметричной болью в суставах кистей и стоп. Становится трудно удержать даже чашку в руках;

>> Иногда повышается температура. Нередко на предплечьях и голенях появляются небольшие плотные подвижные подкожные узелки;

Для подстраховки можно сдать анализ крови. Диагноз ставят после рентгенологического исследования.

Особую бдительность надо проявить тем, у кого в семье уже встречались случаи заболевания артритом.

Ш.Э.: – На самом деле это тот самый случай, когда официальным цифрам доверять нельзя. Недостоверность объясняется тем, что большая часть российских больных просто не доходит до врача. Наша система здравоохранения поставлена так, что проще лечиться дома. Многие предпочитают идти в платные клиники, рассчитывая на более качественную помощь. Этих больных тоже не посчитала статистика. А между тем ревматоидным артритом у нас страдает примерно 0,6% взрослого населения. Только за 2009 год в России было зарегистрировано более 271 тысячи таких больных, из них 26 000 было выявлено впервые. В новом столетии проблема обещает лишь нарастать. Кстати, у женщин недуг встречается в три раза чаще, чем у мужчин.

«АиФ»: – Мы привыкли считать, что узловатые непослушные пальцы, распухшие суставы, боль в них, невозможность заниматься привычными делами и другие тяжелые симптомы ревматоидного артрита – проблемы стариков. Опять заблуждаемся?

Ш.Э.: – На самом деле средний возраст пациентов, которые из-за болезни не могут работать, 45–55 лет. Болезнь может возникнуть в любой период жизни. А у детей – до семилетнего возраста. При этом 50% пациентов становятся инвалидами II и I группы в течение первых трех лет с момента постановки диагноза, а через 10–15 лет от начала заболевания примерно 90% больных получают инвалидность. Сегодня 13% пациентам с ревматоидным артритом требуется замена тазобедренных или коленных суставов на искусственные. Это, если учитывать официальные данные, примерно 50 тысяч человек.

«АиФ»: – Что же вызывает ревматоидный артрит?

   
   

Ш.Э.: – Причина развития болезни пока еще окончательно не установлена, но ясно, что возникает она при нарушениях иммунной системы у наследственно предрасположенных лиц.

Принимать лекарства без перерыва на ремиссию

«АиФ»: – Какие препараты могут сегодня облегчить страдания больных ревматоидным артритом?

 

Важно

При ревматоидном артрите очень важно определиться с диагнозом в течение 6 месяцев после появления первых симптомов, тогда прогноз лечения благоприятный.

Во время ремиссии (при нормальной температуре тела, хороших анализах крови и при отсутствии покраснения и отека суставов) больным помогает санаторно-курортное лечение. А во время обострения назначать физиотерапию, водо- и грязелечение нельзя.

Ш.Э.: – В 1900 году медицина могла предложить пациенту лишь аспирин. Сегодня ревматологи назначают больным современные генно-инженерно-биологические препараты (ГИБП). В России, к счастью, зарегистрированы все лекарства, которые оказывают эффективную помощь пациентам за рубежом. Это препараты уже семи групп. Три из них вошли в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств. В нашем институте разработана шкала определения потребности в применении генно-инженерных медпрепаратов. Оказалось, что в них нуждается каждый второй больной. Увы, учитывая возможности бюджета, приходится действовать выборочно, оценивая тяжесть заболевания.

«АиФ»: – То есть назначение этих лекарств оправдано только на поздних стадиях?

Ш.Э.: – Наоборот. Задача, о необходимости которой говорили ревматологи на Совете Федерации, – обеспечить равную доступность современных ГИБП всем больным. Многочисленные клинические исследования убедительно доказали, что раннее начало терапии генно-инженерными биологическими препаратами эффективно сдерживает прогрессирование болезни и предотвращает развитие функциональных нарушений.

«АиФ»: – Эти новые препараты может прописать любой ревматолог?

Ш.Э.: – Нет. По примеру Западной Европы и США в России созданы кабинеты цитокиновой терапии (или центры генно-инженерной биологической терапии), где проводится лечение этими лекарствами. Первое в России подобное учреждение организовано в 2005 году.

Лечение новыми препаратами может осуществляться исключительно ревматологами высокой квалификации, которые и работают в этих центрах. Сегодня в России функционируют 80 подобных кабинетов. Организация их подкреплена созданием Российского регистра пациентов, получающих терапию ГИБП. Но, к сожалению, возникают определенные трудности из-за дороговизны препаратов и сбоев в поставках.

«АиФ»: – Из чего складывается такая высокая стоимость лечения ревматоидного артрита?

Ш.Э.: – Терапия ГИПБ не является курсовой. Прием препаратов при артрите должен происходить постоянно: как в период обострений, так и во время ремиссии в поддерживающем режиме. К тому же современные рекомендации по использованию наиболее популярных базисных противовоспалительных препаратов предусматривают увеличение дозировки препарата у пациентов, не отвечающих на лечение или с ослабевающей реакцией на него. Получается, что, если эффект от лечения не виден, дозу препарата необходимо увеличивать, что ведет к незапланированным расходам из бюджета здравоохранения. Но обычно новые ингибиторы ФНО-альфа позволяют врачам в течение 12 недель оценить их эффективность и при необходимости скорректировать тактику лечения. Они обеспечивают стабильный и предсказуемый эффект, не требуют изменения дозировки в процессе лечения.

Ревматолог – штучная специальность?

«АиФ»: – Слышала, что в региональных поликлиниках врачей-ревматологов недостает. Это так?

Ш.Э.: – Действительно, ревматологов в стране не хватает, а их подготовленность нередко оставляет желать много лучшего. Свидетельство тому – многочисленные случаи неточного диагноза при поступлении больных в стационар.

Острая проблема – ранняя диагностика недуга. Именно здесь нужен подлинный профессионализм, который не в силах обеспечить врачи других специальностей. Но терапевт должен заподозрить начало болезни и обязательно направить пациента к ревматологу.

«АиФ»: – Где же выход?

Ш.Э.: – Участники Экспертного совета по здравоохранению при Комитете Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению надеются, что повышению необходимой квалификации специалистов поможет обучение врачей и медицинских сестер для кабинетов терапии ГИБП и участие их в проекте «Телемедицина». 

Смотрите также: