Более 40 лет он служит в Малом театре, по праву является одним из ведущих актеров. На сцене он сыграл около 70 ролей, среди которых Молчалин, граф Альмавива, князь Шуйский, король Франции Людовик Великий. У Бориса Клюева более 100 ролей в кино – от блистательного негодяя Рошфора в фильме «Д'Артаньян и три мушкетера» до папаши Воронина в популярном ситкоме.
Кино и театр
«АиФ»: – Вы сегодня играете классику на сцене самого классического театра из всех московских. А как коллеги относятся к вашей работе в жанре ситкома? Не осуждают?
Б.К.: – Нет, конечно! У нас в дипломе написано: «Артист театра и кино». Так что – это моя работа, и я ее должен хорошо выполнять. А в каком жанре – не имеет значения. Вот и все.
«АиФ»: – Среди ваших ролей в театре в основном графы, герцоги, король Людовик – аристократы высшей пробы! И вдруг такой диаметрально противоположный образ, как Воронин!
Б.К.: – Николай Петрович Воронин для меня – собирательный образ, он вышел из моего детства. Я помню таких мужиков у нас во дворе. Они сидели в майках, в трениках с оттопыренными коленками, курили и играли в «козла» и в карты на обитом кровельным железом столе. Я постарался собрать образ Воронина из того, что близко и понятно русскому народу. Но, честно сказать, я никак не ожидал, что это вызовет такой отклик у школьников! Вот это для меня загадка, я не могу понять, что это такое, но дети, оказывается, смотрят сериал! У нас сейчас на студии «А-медиа» даже экскурсии делают для ребят, которые приходят фотографироваться с «семьей Ворониных»!
«АиФ»: – А что для вас семья?
Б.К.: – Семья – это самое главное для мужчины. Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что вообще никому не нужен. Не дай бог, что с тобой случится, только семья, только близкие люди будут рядом стоять и тебе помогать. С годами ты это понимаешь и ценишь. Да и вообще я думаю, что семья – это как бы государство в государстве со своей структурой, со своей конституцией, со своими законами.
Благородное дело
«АиФ»: – У вас в гримерной висит диплом лауреата премии «За благородные дела во славу Отечества» Академии благородных дел, где написано, что вы награждены золотой медалью за большой вклад в дело патриотического воспитания молодежи. Расскажите, что это за работа.
Б.К.: – Я достаточно долго преподаю и при этом участвую в различных акциях, связанных с какими-то добрыми делами. Я даже являюсь членом государственного совета по премиям между Белоруссией и Россией. Это все связано с искусством, мы обсуждаем различные проекты, выбираем. Если я понимаю, что задумывается действительно что-то интересное, что это нужно людям, то я с удовольствием принимаю в этом деле участие. Но как только я чувствую какую-то фальшь, я сразу отстраняюсь. Очень долгое время я был председателем шефской комиссии в Малом театре, объездил с нашими актерами практически весь Советский Союз. Даже на Памире были, на высоте 4200 метров – давали концерт для наших пограничников, которые служили на границе с Китаем.
«АиФ»: – Когда мы с вами в прошлый раз встречались, вы рассказывали, что в молодости часто дрались, а потом поняли, что это не метод. Я иногда вспоминаю это, когда вижу, какая сейчас у молодежи агрессия.
Б.К.: – Вы зря сравниваете – это даже не агрессия! Они же просто стадо – один на один ничего из себя не представляют! У нас-то был закон, кодекс чести! Во дворе дрались только один на один! А сейчас у них – стая! Они сильные и храбрые, только когда их много! В принципе, во всем мире агрессивность у молодежи растет. Они хотят и должны заявлять о себе. Кто-то нигилистом становится, а кто-то активным борцом, непонятно за что. Это свойственно молодежи. Но у нас это сильнее выражено, потому что законы очень слабые. Когда развалился СССР, то как-то неожиданно мягкотелыми стали даже те органы, которые должны карать. Я видел в Америке, как женщин остановил полицейский. Они водительские права не могли найти вначале. Полицейский очень терпеливо ждал. Потом они стали на него за что-то «наезжать», так он их поставил на колени, наручниками приковал. У нас что-то подобное возможно? Да нет, конечно!
Популярность – часть профессии
«АиФ»: – Вас всегда знали зрители. Но, мне кажется, в последнее время из-за «Ворониных» вам просто на улицу выйти невозможно!
.jpg){kind=link}
Б.К.: – Ну, в общем, конечно – всплеск интереса ко мне у людей определенно есть. Ну и слава богу! Артист должен быть популярным. Поэтому я считаю, что это хорошо, пока все не переходит в какое-то безумие. Но я достаточно сложный человек, и люди это понимают, поэтому уважительно ко мне относятся. Даже ребята, которые строят Большой театр, тут как-то шли толпой, увидели меня и спрашивают: «Вы же Воронин?» Я отвечаю: «Да». Они вдруг так растерянно: «Но вы же совершенно другой!» Я говорю: «Конечно другой! Я – артист Борис Клюев!»
«АиФ»: – Мне очень нравятся в этом сериале ваши взаимоотношения со Стасом Дужниковым!
Б.К.: – Ну мы же с ним еще в «Каменской» вместе снимались. Стасик очень хороший, воспитанный мальчик. Я ему в свое время даже предлагал перейти к нам в Малый театр. Он не пошел тогда, выбрал МХТ и сейчас с удовольствием там работает. И вообще, у нас в «Ворониных» вся «семья» подобралась очень приятная, мы все хорошо друг к другу относимся. Самое интересное, что, кроме Стасика, все остальные – выпускники Щепкинского училища! А я же там преподавал и всех их помню студентами!
«АиФ»: – А каково с малышней, с детишками в кадре работать?
Б.К.: – С Машей – старшей девочкой – мы и «хулиганим» вместе, и шутим все время. Ее все очень любят. А близняшки другие – они очень неадекватные. Могут вдруг отказаться что-то делать, и нам приходится снимать сцену буквально сутками! Ну не хотят они это делать, и все! Или не нравится что-то – возьмут и уйдут в другую сторону! С ними, к сожалению, очень много всяких закавык, и поэтому мы всегда побаиваемся их появления на площадке. Но за год съемок они заметно подросли, все это отмечают.
Работа – это радость
«АиФ»: – Здоровья хватает на вот эти бесконечные изнурительные ситкомовские съемки днями напролет, пять дней в неделю? Это же жуткая напряженка!
Б.К.: – Вы знаете, на самом деле я всегда очень много работал. Но вы правы: конечно же, это тяжело, сниматься в таком режиме, поскольку кроме съемок у меня есть театр, спектакли, репетиции, преподавание в театральном училище, студенты и еще очень много общественной работы. Во всем этом нужно участвовать. И поэтому, честно скажу – тяжеловато! Но, с другой стороны, есть люди, которые мечтают о такой работе, понимаете? У артистов всегда так: одни плачут от работы, другие плачут без работы. Ну что делать? Только покапризничать чуть-чуть, а в общем-то все рады, если есть работа.
«АиФ»: – Вы оптимист?
Б.К.: – Да!
«АиФ»: – И на чем базируется ваш оптимизм?
Б.К.: – Ну, во‑первых, он базируется на мне, как на человеке. Я верю в человеческую гармонию. Стараюсь не делать то, что мне не нравится. Я выбрал себе профессию, которую люблю. И мне за нее еще и неплохо платят! Меня узнают люди. То есть, тщеславие мое удовлетворено. Я стараюсь быть честным, стараюсь быть порядочным. Стараюсь быть добрым. У меня с удовольствием знакомые занимают деньги, потому что я не требую, чтоб отдали. Понимаете! Верю в свою судьбу. Верю в предназначение. Верю в то, что все будет хорошо. Ну, наверное, я – просто сильный духом человек и мужчина!
Смотрите также:
- За лучшей долей. Можно ли изменить жизнь, поменяв страну? →
- Евгений Дятлов: «Главное – не подчиняться стандартам» →
- Вячеслав Бутусов: «Силы я черпаю в семье» →