«Я решила похудеть и перестала есть». Анорексия начинается с проблем в семье

Статья по теме
Дети не в радость. Послеродовая депрессия может затянуться... на всю жизнь
   
   

Наш эксперт – кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт, консультант клиники лечебного питания Института питания РАМН Олег Гладышев.

Героиня – Ольга Мамонова, 21 год.

Неприятие своего тела началось у меня лет в 13, и я отлично помню, как это произошло.

Вот это кобыла!

Мои родители развелись, когда мне исполнилось 2 года, с отцом я не общалась, но однажды мама решила нас познакомить. Мы приехали к нему на работу. Отец – красивый стройный брюнет в белом халате (он стоматолог) – вышел в коридор, кинул на меня беглый взгляд без особого интереса, поздоровался, спросил что-то дежурное и отошел разговаривать с мамой в сторону. Я осталась рассматривать висящие на стене картинки про кариес. Затем мы с мамой поехали домой. Она была немного смущена, помалкивала, а потом вечером я подслушала из ее телефонного разговора с подругой, что отец, увидев меня, произнес: «Вот это кобыла!». До этого момента я никогда не задумывалась о своей фигуре, но тут наконец-то разглядела, до чего же я здоровенная. При росте 168 см я весила 65 кг. Мне стало страшно стыдно, и тогда я решила похудеть во что бы то ни стало. И почти перестала есть. Вернее, ела только овощи и фрукты, пила несладкий чай и обезжиренное молоко. Мама всегда была очень занята, много работала, поэтому скрывать свою голодовку мне было легко.

Оставленную на день еду я выбрасывала в унитаз. А вечером, когда мама возвращалась домой, уходила «ужинать» в свою комнату, где отправляла прямиком в окно все содержимое тарелки. В дополнение к этому я каждый день отчаянно крутила педали домашнего тренажера, а по утрам бегала вокруг дома. Моя внезапно проснувшаяся любовь к физкультуре поначалу очень радовала маму, но, когда через пару месяцев вместо прежних 65 кг во мне осталось 55, она стала тревожно посматривать в мою сторону.

Комментарий эксперта

   
   

– Анорексия – тяжелый недуг, имеющий самый высокий процент смертности среди психических расстройств (около 15%). Заболевание, возникающее преимущественно у девочек-подростков 14–15 лет и юных девушек (весьма редко у лиц мужского пола) и выражающееся в сознательном, чрезвычайно стойком ограничении в еде с целью снижения массы тела. Позднее начало – в 22–23 года – более опасно. Существуют нервная анорексия, как отдельное заболевание, и анорексия в рамках других психических расстройств.

Исследователи склоняются к тому, что это многофакторное заболевание. Один из факторов риска – семейный. Отсутствующий отец (или отец-алкоголик) и авторитарная, строгая мать – сочетание, повышающие риск развития недуга. К «группе риска» относятся также семьи, где существует «культ еды», либо противоположный подход к питанию. Некоторые психологические черты личности самого больного тоже имеют значение. Люди, подверженные анорексии, часто имеют склонность к перфекционизму, при этом обладают заниженной самооценкой. Обыкновенно они стеснительны, замкнуты, необщительны, у них мало или вовсе нет друзей. Многие из них в детстве были полными. Могут иметь место и некоторые физиологические особенности. Например, наследственная предрасположенность к гастриту и другие спастические нарушения ЖКТ тоже подчас вносят свою лепту в развитие заболевания.

Вес ушел, а жир остался

Стрелка напольных весов отклонялась влево с каждым днем все сильнее, и вот, наконец, перевалила за отметку в 50 кило и стала падать дальше. Результаты взвешивания меня несказанно радовали, а вот отражение в зеркале – ничуть. Несмотря на то что мама ахала: «Погляди, до чего ты себя довела, кожа да кости!», из зеркала на меня продолжала смотреть толстая корова с жирным животом и невозможными ляжками. Все это сильно раздражало, с мамой отношения испортились. К тому же я постоянно ощущала сильную слабость, даже дома мерзла, ночами перестала нормально спать, физкультуру свою, конечно, забросила, к учебе тоже потеряла интерес.

Комментарий эксперта

– Нервная анорексия обычно тесно связана с дисморфоманией – болезненной убежденностью в каком-либо мнимом или чрезвычайно переоцениваемом недостатке собственной внешности и очень упорном стремлении этот «недостаток» исправить. Даже на фоне истощения анорексики кажутся себе недостаточно стройными. Страх перед полнотой и вследствие этого нежелание останавливаться на каком-то весе, сколь бы низким он ни был, – один из главных симптомов болезни. Еще один признак – стремление тщательно скрывать от окружающих свое голодание и страх быть разоблаченным. Если человек бравирует своим отказом от еды – это не анорексия, а обычный шантаж.

Бессонница, раздражительность, депрессия, постоянная усталость, мышечные спазмы, озноб – все эти симптомы часто сопровождают критическую потерю массы тела (на 15% ниже нормы).

С дальнейшим развитием заболевания могут начать выпадать волосы, кожа становится бледной, сухой и тонкой, полностью пропадает подкожный жир, прекращаются месячные. У 90% па­циентов наблюдаются нарушения детородной функции. Нередко даже вылечившиеся от анорексии девушки остаются бесплодными. Необратимые изменения наступают через 1,5–2 года.

Дошла до ручки

Когда я дошла до 42 кг, испуганная мама отвела меня ко врачу.

Психотерапевт не запугивал нас, но все-таки нашел слова, чтобы я наконец-то перестала считать, что моя война с едой – дело правое. Параллельно я принимала лекарства: антидепрессанты, транквилизаторы и нейролептики – они сняли «зацикленность» на весе. Также мне назначили витамины, биодобавки и т. д.

А потом пошла долгая работа с психотерапевтом. Мы много говорили о моем прошлом и настоящем, о будущем, о близких людях, об отце… Я даже не воспринимала эти беседы как лечение, но подспудно все менялось: и отношение к себе, и восприятие окружающих. Изменилось даже мое представление о своей внешности. Помню, как неожиданно сильно на меня подействовал простой прием: врач дал мне задание нарисовать на листе ватмана мои истинные размеры, я изобразила нечто огромное и шарообразное. После этого доктор поставил меня спиной к бумаге и обвел контур фигуры. Это наглядно продемонстрировало, что на самом деле я гораздо изящнее, чем мне кажется.

Мое возвращение к еде было постепенным. Сначала я ела буквально по ложке, но часто, раз 6–8 в день, а в перерывах пила какой-то специальный высококалорийный коктейль. За каждый съеденный кусочек и глоток меня хвалили, как маленькую. Мама в те дни была со мной нежна, как никогда. И вдруг я отчетливо поняла: хочу жить нормально!

Сегодня я уютно чувствую себя в своем 46‑м размере. И о прошедшем вспоминаю, как о страшном сне.

Комментарий эксперта

– Подключение диетолога к лечению необходимо, но в первую очередь обязательна помощь психотерапевта. Лучше, если к нему обратится не только сам больной, но и его родители, потому что, как правило, анорексия ребенка – это сигнал о том, что нужно менять взаимоотношения в семье. Какой психотерапевтический метод выбрать (гипноз, НЛП, психоанализ) – не суть важно, это всего лишь инструмент для решения проблемы. Задача психолога: повысить самооценку личности, убедить человека в его привлекательности.

Смотрите также: