Моя подруга, которая усыновила мальчика, когда он был маленьким, сейчас не знает, говорить ему о том, что он ей не родной, или нет. Мы с ней часто спорим об этом. Я считаю, что вероятность того, что он узнает о своем усыновлении от других людей, все же есть. Поэтому лучше, чтобы ему это объяснили родители. Как вы считаете?
Отвечает международный эксперт в области детства, доктор социологических наук Ирина
— Хотя у нас существует тайна усыновления, я к этой тайне отношусь плохо. Все равно найдутся люди, которые расскажут ребенку, что он усыновленный. Или он сам узнает. За рубежом практика такая: если семья, усыновившая ребенка, до 16 лет не говорит ему, что он им не родной, не рассказывает, где его кровные родители и кто они, то в 16 лет ребенка приглашают органы опеки и дают ему личное дело, из которого он все узнает.
Дети, которые узнали, что они не родные, сначала всегда ищут своих кровных родителей. Поэтому мы учим приемных родителей, как правильно рассказать ребенку, что он усыновлен, в каком возрасте, какими словами... И подсказываем, что обязательно надо помочь ребенку искать родных маму с папой, писать письма, посылать запросы... Если они умерли, надо съездить на могилку... Это эмоционально больно для приемных родителей, они боятся, что ребенок возьмет да и уйдет к кровным родственникам, но этого практически никогда не происходит. Дети понимают, что мама — это та, которая о них заботилась, которая их растила, а родных мам они часто находят в таком виде и состоянии, что называть эту женщину мамой даже не хочется. Есть семьи, которые осознанно возят приемных детей к таким матерям, пусть дети посмотрят, и дети потом говорят: «Нет-нет, вы меня ей не отдавайте!» И на этом все поиски заканчиваются.
Но если ребенку запрещают искать кровных родственников, он начинает считать, что его в младенчестве украли, что его родные родители — рокфеллеры... Появляются иллюзии. И чем больше тайн вокруг происхождения ребенка, тем больше сказок он о нем придумывает.