8 февраля (по новому стилю) 1837 года на окраине Петербурга, в районе Чёрной речки, близ Комендантской дачи, произошла дуэль между Александром Пушкиным и Жоржем Дантесом. Оба участника дуэли были ранены. Однако ранение Дантеса оказалось легким. Рана, полученная Пушкиным, была для того времени смертельной. Через два дня поэта не стало.
Смерть поэта
Спустя несколько дней по Петербургу расходится стихотворение Михаила Лермонтова «Смерть поэта», вызывающее в обществе нешуточный скандал. Михаил Юрьевич бросал обвинения в смерти Пушкина не только высшему свету, но и самому императору. Николай I пришел в ярость, отправив к автору врача, приказав «посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он». Получив доклад о том, что Лермонтов здоров, царь отправил дерзкого офицера на Кавказ, в Нижегородский драгунский полк.
Наказание Лермонтова способствовало укреплению версии о том, что Александр Пушкин стал жертвой заговора, к которому были причастны сильные мира сего.
В советский период, когда Пушкин уже был официально признан «нашим всем» и «солнцем русской поэзии», мнение о том, что с поэтом-вольнодумцем расправилась власть, стало общепринятым. Сомневаться в нем позволялось лишь узкому кругу пушкинистов.
Но был ли на самом деле поэт гоним властью? И действительно ли она имеет отношение к его смерти?
Первые проблемы с властью
Отпрыск дворянского рода Пушкиных Александр был отправлен для обучения в Императорский Царскосельский лицей. Это привилегированное учебное заведение задумывалось для воспитания нового поколения государственных чиновников высшего ранга. Так что стартовые позиции Пушкина сулили ему блестящее будущее.
Однако еще в Лицее стало понятно, что талант Александра далек от всего того, что связано с государственным управлением. Тем не менее после лицея он становится чиновником Коллегии иностранных дел.
И вскоре у него действительно начинаются проблемы. Едкие эпиграммы на сановников и священнослужителей доводят Пушкина до встречи с военным губернатором Петербурга Милорадовичем: тем самым героем войны 1812 года, который погибнет от пули декабриста.
Милорадович популярно объясняет Пушкину, что за его шалости полагается ссылка в Сибирь или даже заточение в монастырь на Соловках.
Но у Пушкина много влиятельных друзей, которые в лучших традициях российской коррупции договариваются с кем надо, и поэт отделывается переводом по службе из столицы в Кишинев.
«Я нынче беседовал с умнейшим человеком в России»
В 1824 году у Пушкина новые проблемы: при проверке его переписки обнаруживается признание в том, что поэт увлекся «атеистическими учениями». По тем временам это было серьезным прегрешением, и Пушкин уволен со службы, а после сослан. Правда, в собственное имение.
Из ссылки он возвращается в 1826 году и попадает прямо на «ковер» к императору. Эта встреча становится ключевой в дальнейшей биографии поэта.
Николай I, осведомленный не только о вольнодумстве Пушкина, но и о его дружбе со многими участниками восстания декабристов, спрашивает напрямую: а что бы делал поэт, окажись он в тот день в Петербурге?
«Встал бы в ряды восставших», — честно отвечает Пушкин. Императору, который сам не склонен к дипломатии, такая прямолинейность импонирует. После двухчасовой беседы он заявляет, что станет личным цензором поэта, а приближенным говорит: «Я нынче беседовал с умнейшим человеком в России».
После той встречи император несколько раз своей властью закрывает дела о новых сомнительных (с точки зрения цензоров) произведениях. Пушкину действительно позволено чуть больше, чем другим.
«История Пугачева»: как Пушкин легализовал того, кого приказали забыть
В 1831 году Пушкин поступает на службу в качестве историографа и заявляет о намерении написать «Историю Петра I». Император одобряет идею и представляет поэту доступ к самым закрытым историческим архивам.
Первые итоги деятельности Пушкина оказываются не совсем такими, каких, наверное, ожидал император: в конце 1833 года Николаю I была представлена «История Пугачева», работа о крестьянской войне 1773-1775 годов. Это довольно дерзкий шаг, если учесть, что Екатерина Великая, бабушка Николая I, всеми силами пыталась стереть любую память о Пугачеве.
Но император, ознакомившись с работой, делает лишь одну поправку, меняя название с «Истории Пугачева» на «Историю Пугачевского бунта». Книга публикуется «на казенный счет», но успеха особого не имеет. Часть публики не воспринимает Пушкина как историка, другие считают книгу «крамольной», несмотря на то, что на нее получено высочайшее одобрение.
Пушкину можно многое: часть его произведений действительно не проходит цензуру, но других хватает, чтобы на них зарабатывать. По сути, Александр Сергеевич – первый русский литератор, для которого эта деятельность является источником дохода. Опальный поэт, получающий доход от публикаций. Как-то не вяжется одно с другим.
Мощный рупор власти: как Пушкин Европе гробами грозил
Наверное, для непосвященных это будет сюрпризом, но в начале 1830-х годов либеральные круги от Пушкина отшатнулись. В 1831 году он написал оду «Клеветникам России», которая, по сути поддерживала подавление очередного восстания в Польше и давала резкую отповедь недовольным по этому поводу европейским «правозащитникам».
Те пушкинские строки и сегодня можно адресовать хоть Евросоюзу, хоть США, хоть Международному олимпийскому комитету:
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Какая уж там опала: в данном случае Александр Сергеевич выступает как мощнейший «рупор власти». Существуй тогда телевидение, именно он произносил бы в эфире: «Совпадение? Не думаю».
Жена как дорогое удовольствие
Проблемы у Пушкина в этот момент далеки от вопросов политики. Он хорошо зарабатывает как литератор, имеет солидный оклад как историограф императора, но залезает в очень большие долги.
К моменту смерти поэт был должен сумму, которая, по некоторым подсчетам, в современном эквиваленте составляет 6 миллионов долларов.
Причину этого долга звали Наталья Николаевна Гончарова. Жена, родившая Пушкину четверых детей, была, как сейчас говорят, «светской львицей», одной из первых красавиц придворного общества. А этому обществу необходимо было соответствовать, вот и трудился Пушкин не покладая рук: элитная квартира с соответствующей обстановкой, карета, подобная нынешней иномарке премиум-класса, бесконечное множество нарядов и так далее.
Сам Пушкин от всего этого удовольствия не испытывал. Человек он был довольно честолюбивый и темпераментный, и оказываться в тени жены ему было неприятно. А тут еще и младший придворный титул камер-юнкера, присвоенный Пушкину: поэт посчитал это для себя унизительным. Такое звание многие его друзья по Лицею получали сразу после выпуска. Но Пушкин-то служил с перерывами, был в ссылке, так что император более высокий чин присвоить ему не мог.
Измена по-царски
В последний год жизни Пушкина, помимо долгов, волновали слухи, ходившие вокруг супруги. Про пылкую любовь Жоржа Дантеса хорошо известно, но ведь были у Пушкина претензии и к императору!
При дворе по углам шептались: благоволение к поэту со стороны царя вызвано тем, что он состоит в связи Натальей Гончаровой.
А могло ли быть такое на самом деле? Теоретически — да. Многие высокопоставленные лица воспринимали то, что их супруги оказываются в постели первого лица, с пониманием. Как правило, это только способствовало их карьере.
Однако сводить счеты с ревнивым мужем Николаю I было бы не с руки. Проще отказаться от любовницы, чем свою императорскую персону делать участником водевиля.
Жоржу Дантесу было проще. Романтическая влюбленность француза в Наталью Гончарову светскому обществу нравилась. А когда Пушкин послал свой первый вызов на дуэль осенью 1836 года, то последовавшую за этим женитьбу Дантеса на сестре Натальи Екатерине сочли актом самопожертвования ради того, чтобы защитить возлюбленную.
«В Академии наук
Заседает князь Дундук»
Но почему же Пушкина так невзлюбили при дворе? Точно не за его вольнодумие. Александр Сергеевич ни под кого не подстраивался, дураков не переносил, а эпиграммой мог попросту «размазать».
Князь Михаил Александрович Дондуков-Корсаков, отвечавший за цензуру и придиравшийся к произведениям Пушкина даже после их одобрения, получил однажды сполна. Быструю карьеру Дондукова объясняли тем, что в свое время он стал любовником министра просвещения графа Уварова. Пушкин так развил эту тему в эпиграмме 1835 года:
В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ….. есть.
Ну и как, скажите, после этого любить Пушкина?
Поэт рвется на дуэль. Зачем?
Однако роковую для себя дуэль поэт провоцировал сам. После того как Дантес, женившись на сестре Натальи Гончаровой, уклонился от первого вызова, в начале 1837 года Пушкин пишет оскорбительное письмо приемному отцу Дантеса, нидерландскому посланнику в Санкт-Петербурге барону Луи Геккерну.
Геккерн — личность крайне неприятная, и даже Николай I не именовал его иначе, как «каналья». Есть предположение, что посланник был любовником Дантеса, который согласился на эту связь ради карьерного роста.
Пушкин знал, что, согласно тогдашним дуэльным нормам, вызов примет не сам Геккерн, а Дантес.
Зачем же поэт так рвется к барьеру?
Помимо долгов и истории с супружеской неверностью, есть и еще одна проблема: творческий кризис. Невероятно, но в последние годы жизни публика говорит одно: Пушкин исписался, Пушкин уже не тот. Поэта это невероятно задевает, и он очень хочет вырваться из данной ситуации.
Необязательно, что этим выходом является смерть. Сам факт дуэли — это очень серьезное преступление, за которое должно последовать наказание. Ссылка из столицы Пушкина вполне бы устроила: заточение в деревне уже не раз вызывало в нем творческий подъем, к тому же отъезд позволит увезти жену подальше и от императора, и от Дантеса.
А мог ли Пушкин рассчитывать на благополучный исход поединка? Вполне. Пушкинисты утверждают, что дуэль с Дантесом в биографии поэта была двадцать первым вызовом. Он был инициатором пятнадцати дуэлей, из которых состоялись четыре, остальные не состоялись ввиду примирения сторон (в основном — стараниями друзей Пушкина).
Поэт ходил с тяжелой тростью, тренируя твердость руки на случай дуэли. То, что Пушкин плохо владел пистолетом, — миф. После тяжелого ранения он сумел произвести ответный выстрел, ранив Дантеса.
Дантес не хотел убивать Пушкина?
Жорж Дантес почти два столетия фигурирует в нашей истории как «киллер», убивший «солнце русской поэзии». Но нужна ли была ему смерть Пушкина?
От первой дуэли он уклонился путем женитьбы. От второй уклониться не смог и сделал роковой выстрел.
Но вот с этим выстрелом, как говорится, все не так однозначно. В первые минуты все, включая Пушкина, решили, что рана не самая опасная. Есть предположение, что Дантес, пытаясь свести вред от поединка к минимуму, хотел ранить Пушкина в ногу. Но по воле случая произошло то, что произошло.
Дантес на русскую службу поступил ради карьеры и начал довольно неплохо. Смерть Пушкина перечеркнула все. Много лет спустя, став французским сенатором, Жорж Дантес заметит что если бы не та дуэль, то был бы он заштатным русским офицером и никогда бы не продвинулся так высоко. Но в 1837 году француз знать этого не мог: за дуэль со смертельным исходом, по закону времен Петра Великого, полагалась смертная казнь.
«Сочинения издать на казенный счет»
Пушкин, участием в дуэли так же, как и Дантес, нарушивший закон, получает лучшую медицинскую помощь. Руководит лечением Николай Федорович Арендт, лейб-медик императора. Он вместе с поэтом Василием Жуковским становится посредником между Николаем I и Пушкиным, которые обмениваются посланиями.
Пушкин: «Скажи Государю, что мне жаль умереть; был бы весь Его. Скажи, что я ему желаю долгого, долгого царствования, что я ему желаю счастия в его сыне, счастия в его России».
Николай I: «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки».
После смерти поэта император отдает записку с распоряжениями, касающимися покойного: «1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери по замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на воспитание каждого по вступление на службу. 5. Сочинения издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т.».
Некоторые, впрочем, и тут видят следы заговора: дескать, император, мучимый угрызениями совести, пытается загладить вину. Но, по правде говоря, такие посмертные милости подходят скорее верноподданному слуге императора, нежели диссиденту. Особенно это касается пункта про издание сочинений: стал бы Николай I отдавать такое распоряжение, если бы считал Пушкина закоренелым крамольником?
Подводя итог, можно сказать, что к роковой дуэли Пушкина высшая власть никакого отношения не имела. На излете жизни главный русский поэт был умеренным консерватором, пусть и не во всем согласным с «генеральной линией» империи. Пушкин ушел, не познав заката собственной славы, а трагическая развязка жизни сделала его легендой на все времена.