В мае на сцене театра им. М. Н. Ермоловой состоится премьера спектакля «Полёты с ангелом». Поставил спектакль актёр Сергей Юрский, он же и сыграл в нём целых девять ролей. Сергей Юрьевич рассказал АиФ.ru, чем важна для него эта постановка и каким увидят зрители его Шагала.
«АиФ.ru»: – Почему спектакль называется «Полёты с ангелом»?
С. Ю.: – Название будет двойное – «Полёты с ангелом», авторское, а внизу, меньшим шрифтом, «Шагал». Как добавка. Конкретизация.
«АиФ.ru»: – В чём особенность этого спектакля?
С. Ю.: – Я начал ставить спектакли в 1969 году и поставил их не много, потому что всегда играл в своих спектаклях. Это значит, что моя режиссёрская работа не кончалась с премьерой. Набралось сильно за тысячу представлений, и поэтому самих постановок было пятнадцать. В разных театрах. И вот шестнадцатый спектакль – в моём-то возрасте, когда я от многих ролей уже отказываюсь как раз по причине возраста.
Но пришла пьеса, которая меня не просто привлекла, а я почувствовал то, что я чувствовал всегда, когда делал спектакли. Что эту пьесу должен поставить я, потому что никто другой её так поставить не может, как мне видится.
Кстати, почти всегда, ну, кроме Островского, это были новые пьесы, которые до меня не ставили. И главная особенность этой постановки – это новое произведение, во всех смыслах. И как пьеса, и как спектакль. Это определённый иной стиль, иное наполнение. Да и авторское письмо мне показалось абсолютно оригинальным.
«АиФ.ru»: – Почему вы так заинтересовались этой пьесой?
С. Ю.: – Это пьеса Зиновия Сагалова. Он написал довольно много пьес, но шли они большей частью на Украине – он украинский драматург. Сейчас он живёт в Германии, и пьеса эта написана в новом тысячелетии, после двухтысячного года. По-моему, в его творчестве она также представляет нечто особенное.
Повторюсь, именно я её должен был поставить, потому что с ней мы можем предъявить нечто новое по содержанию, по форме и по театральному мышлению. Задачи для актёров здесь необычны, потому что – как и во многих других спектаклях моих – актёры здесь играют по нескольку ролей. Это есть обязательная трансформация, которая происходит не от бедности, а потому что это необходимо по внутреннему содержанию пьесы. Мне самому приходилось не раз в одиночку играть пьесы, иногда большие – и Островского, и Шекспира, целый ряд авторов, я и произведения превращал в спектакли, так было с разными авторами. Но здесь нагрузка, скажу без преувеличения, просто невероятная – и для актёров, и для меня по затрате физических сил. Кроме того, это и огромная психологическая нагрузка.
«АиФ.ru»: – Сколько актёров заняты в спектакле?
С. Ю.: – Я исполняю девять ролей – Шагала во всех возрастах, от 9 до 98 лет. Также играют в спектакле Наталья Тенякова и Анна Гарнова. И оркестр – группа из шести человек, которые не просто аккомпаниаторы спектакля, а тоже действующее лицо. Музыку для спектакля ставит Александр Чевский.
Музыка играет в спектакле очень большую роль. Хотя это, не дай бог, вовсе не оперетта и, не дай бог, не мюзикл. Мюзиклов слишком много. А я уверен, что я предъявляю новый спектакль, отличающийся особыми взаимоотношениями музыкантов-людей и музыкантов-исполнителей музыки, а также новым оформлением и использованием пространства.
«АиФ.ru»: – Ваш новый спектакль – о Марке Шагале. Что для вас Шагал и его картины?
С. Ю.: – Картины Шагала значат для меня то же, что и для всех. Это художник, достигший высочайших высот в индивидуальном творчестве. Он не принадлежал ни к какой школе. Это одиночка. Причём одиночка, поднявшийся из мира еврейства, где рисование вообще великий грех, который запретен. Поднявшийся из бедности, из голода и оставшийся при этом скромным человеком.
Он ведь был у нас в гримёрной – в нашей с Олегом Басилашвили, делал роспись на потолке. Мы его видели – он наш современник, прожил 98 лет.
Шагал – человек, который всегда был вне групп. Наедине со своей судьбой, со своим абсолютным погружением в то, что он считал Божьим даром, который должен использовать полностью. Занимался живописью, графикой, всем тем, что составляет художественное творение.
Разумеется, в текстах спектакля его картины мелькают. Но мы не его биографы и не исследователи его творчества. Мы – исследователи психологии человека-одиночки в самом богатом на испытания веке – двадцатом.
Шагал прожил весь двадцатый век и прошёл все испытания этого века. Бедность, захолустье, богатство столицы, революцию, участие в революционном искусстве. Потом изгнание, сожжение его картин на площади в фашистской Германии. Вторую эмиграцию, превращение себя в художника мирового, живущего во всём мире – одного из самых дорогих, если уж о деньгах говорить. Сам он был далеко от всего этого.
| Читайте также: | |
|---|---|
| Сергей Юрский: «Мы постоянно живём в переходный период» | |
Мы показываем его внутреннюю жизнь в виде картинок, которые возникают в последние секунды жизни этого человека. Самые яркие пятна его жизни. Эти пятна: любовь – всеобщая наша, а у него – конкретная его личная любовь к матери, вина перед матерью, любовь к женщине, которая была его первой женой и, конечно, его душой, и отношения с Богом.
Наше исследование не носит характер поучительный, потому что у него не было ни учителей, ни учеников. Это исследование души человека, в котором есть ирония, юмор. Это пьеса с резкими переходами от драматических и лирических сцен к комическим, потому что это всё прошло через его жизнь. И это крайне важная для меня работа.
«АиФ.ru»: – Вам близка судьба Шагала?
С. Ю.: – Нет, я решил поставить эту пьесу только потому, что это хорошая пьеса. А внутренние точки соприкосновения с судьбой Шагала есть у каждого человека. Стремление найти – что ты должен Богу? Есть ли у тебя какой-то дар? А у каждого человека есть свой дар. И как к этому дару относиться? Что такое корни мои? Шагал ведь отошёл совсем от корней, где этот Витебск, который был вначале? Но они в нём жили всю жизнь. Что такое новый мир? И что такое любовь? Что такое женщина, которая превращается в его воспоминаниях – не она сама, а она как его второе «я» – в ангела. Отсюда и «Полёты с ангелом». Есть ещё третье название, которое мы не выносим на афиши, но оно есть у автора – «Седьмая свеча».
Седьмая свеча – это завершение жизни, это знак смерти. Что такое окончание жизни, что такое бессмертие? Между прочим, Шагал не был религиозным человеком, но вопрос того, как он вышел в бессмертие в результате всех своих покаяний, иронии, одиночества, уверенности в том, что он идёт своим путём и этот путь правильный, – он нам являет как ответ свой невероятный выход в мировую известность, абсолютную жизнь в небесах, взлёт.
«АиФ.ru»: – Какие задачи вы ставили перед актёрами?
С. Ю.: – Одно дело – играть разные роли в жанре театра одного актёра, а другое – когда на сцене десять человек, и все мы должны соединиться воедино в скачках времени. Ведь длинная жизнь Шагала в спектакле рассказывается не последовательно, а как вспышки сознания. И повести за вспышками сознания, за мерцанием души этого человека, и заставить зрителей погрузиться в неё и узнать себя – вот наша задача. Это не просветительская лекция – как жил да какие картины писал, об этом и речи нет. Это жизнь души, которая есть в каждом человеке – пробудить её, заставить понять, где-то посочувствовать, где-то позавидовать, где-то ужаснуться и так далее.
«АиФ.ru»: – У вас большая нагрузка – и режиссёрская, и актёрская – девять ролей. Как вы справляетесь?
С. Ю.: – Это очень сложно. Но эта тяжесть и есть для меня некий творческий барьер, который каждый раз нужно или перепрыгивать, или перелезать. «Полёты с ангелом» – самый сложный спектакль в моей жизни.
«АиФ.ru»: – Как долго вы работали над постановкой?
С. Ю.: – Я репетирую всегда быстро. Но готовился я два года – делал партитуру пьесы, осваивал её, как сценическую. Изначально пьеса была написана для малой сцены и для двух актёров, скорее, это была читка.
Здесь она превращена в действие. Конкретное, конфликтное и достойное большой сцены. На этом мы разошлись с моим Театром Моссовета. Я пытался приладиться к ним, но мы не договорились. И я, проработав в этом театре 35 лет, эту крайне важную для меня и очень трудную работу выпускаю на сцене Театра Ермоловой. Благодаря тому, что нашёлся продюсер, который решился это сделать.
«АиФ.ru»: – А есть у вас любимые полотна Шагала?
С. Ю.: – Есть, конечно, картины, которые я больше люблю. Я ведь, уже ставя спектакль, начал более-менее изучать творчество Шагала. До этого я видел его в музеях, разумеется, но он не был в числе моих приоритетных художников. Но потом постепенно я вошёл в его мир. Если я начну говорить о своих любимых полотнах этого художника, то вы поднимете брови про себя или испугаетесь. Потому что, например, для меня, для спектакля стала важной его картина «Мёртвый». Это ранняя картина, начала двадцатого века. Но она важна для этого спектакля. О ней пойдёт речь. Хотя мы не будем показывать его картин, никакого «рекламного» аспекта для творчества Шагала там нет. Есть попытка проникнуть в его личность, утвердить этого необыкновенного человека. Таких людей очень мало – все входили в какие-то группы, потому что ради опоры люди объединялись в художественные кружки, течения, а он – нет. Ни с кем никогда не стал он единым даже на время. Вот эта сила личности, то, как выжить и победить, и в результате вознестись художнику, да и вообще творческому человеку, личности в этой жизни. Вот об этом наш спектакль.