Лидер группы «Калинов Мост» Дмитрий Ревякин в интервью АиФ.ru рассказал, что не будет страдать, даже если все западные музыканты запретят свою музыку в России, почему социализм должен неизбежно наступить, а «Песняры» — это группа № 1.
Владимир Полупанов, АиФ.ru: — Дима, пару лет назад ты сказал: «Очень наивно думать, что своими песнями ты что-то меняешь в социуме». Правда так считаешь?
Дмитрий Ревякин: — Песни все-таки существуют больше для настроения, для каких-то приятных воспоминаний, поднятия духа. Но если это можно назвать влиянием на социум, то, наверно, музыка влияет. Но тут не надо сильно обольщаться. Социум меняют все-таки глобальные исторические события. А мы сегодня являемся свидетелями и участниками исторического процесса.
— Какие-то твои коллеги страдают от того, что некоторые соцсети, к которым они привыкли, заблокированы. А ты как к этому относишься?
— А я никогда ими и не пользовался. Мне всегда было чем заняться. Поэтому не страдаю. Мне кажется, у людей сейчас высвободилось время, чтобы заняться полезными делами для семьи, друзей, окружающих.
— Рождаются ли у тебя новые песни, или сегодня для творчества не лучшие времена?
— Мы сейчас приступили к записи нового альбома «Калинова Моста», параллельно идёт работа сразу над двумя моими сольными пластинками. Одну делает наш Александр «Анаксагор» Владыкин (клавишник и баянист группы «Калинов Мост» — Ред.), другую — наш общий друг Александр Бадажков, с которым я 3 альбома записал. Готовится очередная книга моих стихов, уже всё отредактировано, идет художественное оформление. Ради этих целей мы вышли на краудфандинговую платформу Planeta.ru.
— Поясни, пожалуйста, свою мысль, которую ты высказал в одном из интервью: «Я прошёл полный круг и понял, что с капитализмом мне не пути». Ты теперь «топишь» за социализм?
— Думаю, другого пути у человечества нет, социализм наступит неизбежно, это естественный исторический процесс. Мне так кажется, что это движение пойдет из нескольких точек. Начнется с России и Украины, дальше Беларусь и Казахстан и далее распространится по всему миру. Социализм — самая приемлемая форма общественных отношений, потому что он несёт радость и свет. Образование, экономика и наука при нём будут на подъеме. За ним будущее. И ещё социализм искоренит все войны на земле.
— В СССР вроде как социализм существовал, но войн от этого меньше не стало.
— Да, не получилось. Но это не значит, что это было плохо. Чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что плановая экономика, вложение ресурсов в образование, воспитание и здоровье детей — это всё правильно.
— Хочу все-таки уточнить — тебе ближе шведский вариант социализма или тот, что был в СССР?
— Это радикально разные подходы к социализму. Я говорю о бесклассовом обществе. Кому сейчас принадлежат средства производства в России? Олигархату. А все остальные — наемные работники. Чьи-то услуги лучше оплачиваются, чьи-то хуже. Но нищих очень много. Я не хочу, чтобы это было. Я за бесклассовое общество.
— У наших олигархов отобрали яхты и особняки за рубежом, заморозили счета. Некоторые не могут оплатить даже услуги домработницы. Может, это и приближает нас к тому самому бесклассовому обществу, о котором ты мечтаешь?
— Не знаю, поживём-увидим. Закон Золотого Тельца по-прежнему работает — тем, у кого есть деньги, всегда их мало.
— У меня определенное отношение к богатым английским музыкантам. Гилмор ведь, по сути, тоже представитель правящего класса колонизаторов. Ну, запретили свою музыку. Подумаешь. Бог с ним! Ничего страшного.
— Но ведь есть масса поклонников группы Pink Floyd в России. И потом, Гилмор заработал большие деньги честным трудом, сочиняя музыку и играя концерты. Наверно, можно ему простить его богатство или нет?
— Это долгий разговор: кто как, с чьей помощью и самое главное — для чего зарабатывал. Не думаю, что в рамках этого скоротечного интервью нам нужно обсуждать эту тему. Но я точно не буду страдать, даже если все западные музыканты запретят нам слушать их музыку. В последнее время слушаю только музыку советского времени. Нахожу в ней много прекрасного.
— Например?
— Считаю, что «Песняры» — это просто группа № 1. Во времена СССР была масса ВИА, у которых и песни были мелодичные, и тексты со смыслом, и аранжировки классные, и самое главное — это была не агрессивная музыка. И не было никакого псевдосамовыражения, максимальная честность, по сравнению с музыкой многих наших рокеров. Очень жаль, что школа вокально-инструментальных ансамблей, как и многое хорошее, была похоронена во времена «перестройки».
— Увлечение советской эстрадой влияет на твое творчество?
— Мне самому сложно об этом судить. Хотя я же рос на этой музыке, слушал ее в школе, пионерском лагере во время становления. Мы под эту музыку маршировали, пели на субботниках, когда убирали территорию и т.д. Поэтому вся эта музыка живёт внутри меня.
— Но разве в 80-е и 90-е большинство наших рокеров не презрительно относились к советской эстраде? Помню, называли ее «нафталином» и «совком». Было же?
— Так и было. Отчасти это было справедливо. Ведь то, что производила советская эстрада в 80-е, было уже неким вырождением. Но примерно до 1980-го года те же «Песняры» выдавали такую крутую музыку, которую до сих пор никто не может повторить.
— Слышал ли ты песню группы «25/17» «Топоры», в которой ребята поют: «Мы желаем счастья вам, как группа Стаса Намина, чтобы солнце грело вас, как улыбка мамина, неба ясного, как глаза Димы Ревякина. Храни вас Бог от дурного всякого»?
— Слышал, конечно.
— Какие чувства испытал? Приятные?
— Я, как правило, всегда стесняюсь в таких случаях и испытываю чувство неудобства. Для меня лучше, когда меня ругают, честно говоря. Меня это бодрит. А так, конечно, спасибо ребятам-сибирякам, что упомянули меня в песне.
— А когда выходишь на сцену, тоже стесняешься?
— На сцене нет. Я же не один выхожу, а с группой. Нам доставляет радость, кайф играть вместе. Понятно, что когда у нас всё получается, и слушатель получает удовольствие, мы становимся единым целым. Тут уж не до стеснения. Надо делать своё дело и делать его хорошо — точно интонировать, бить по струнам и т.д.
— Чувствуешь ли ты хоть иногда прилив сексуальной энергии, как Элвис Пресли, который выходил и моментально покорял зал?
— Старый я уже, какая сексуальная энергия?! Это точно не ко мне. Мне важнее выйти и хорошо спеть, а также всегда помнить о том, что я стою и пою, и ещё живой, а многих моих друзей и близких уже нет на этом свете. И я за них сейчас продолжаю делать дело. Вот такое у меня состояние.
— Часть музыкантов (пусть и небольшая) сегодня отменяет концерты, кто-то из твоих коллег уехал из страны. Ты же находишься в России и продолжаешь давать концерты, очередной из которых вы с группой сыграете 26-го марта в «Известия холле» в Москве. Почему тебе кажется важным продолжать делать своё дело?
— Здорово и легко поётся, когда всё хорошо, предсказуемо и богато. А когда такая ситуация — гибнут люди и вокруг все поникшие, как перед прыжком в бездну — я считаю, надо выступать. Это вообще такое правило у меня — быть с народом. Исходим из того, что на концертах создаётся особая атмосфера, при которой люди могут немного отвлечься. Этим мы, музыканты, помогаем нашей стране. В этом весь смысл того, чем мы занимаемся.
— В нынешние времена сложно выступать?
— Сложно. Но делать это надо. Музыканты во все времена, какими бы они ни были тяжелыми, должны быть рядом с людьми, а не «уходить в себя».
— Как-то корректируете программу в связи с непростой обстановкой?
— А как её можно скорректировать? Выходим и играем то, что считаем нужным.
— Ты поёшь не только свои песни, но и, например, Александра Башлачёва «Время колокольчиков».
— Обязательно пою, это наша программная песня.
— На «квартирнике» в Брестской крепости ты спел военную «Заветный камень» Мокроусова/Жарова. Такого рода произведения в вашем репертуаре постоянно присутствуют или «по случаю»?
— Эту песню мы специально подготовили к концерту в Брестской крепости. Хорошо, что это зафиксировано. Когда происходит настройка звука, мы, как правило, исполняем и «Куба — любовь моя», и «Дан приказ: ему на запад», и другие песни социалистической направленности.