Быть русским поэтом
Людмила Безрукова, «АиФ»: Александр Моисеевич, у вас много регалий: доктор геолого-минералогических наук, профессор, академик, член Союза писателей России, заслуженный деятель искусств. Все эти звания и титулы для вас важны?
Александр Городницкий: В литературе, как и в науке, никакие регалии и звания не работают. Пушкин был в табели о рангах всего лишь камер-юнкером, Лермонтов - пехотным поручиком - и что? Не были бы Александр Сергеевич и Михаил Юрьевич гениальными поэтами, что бы от них осталось? А так - ИМЯ в мировой литературе.
- У вас вышло больше двух десятков книг - научных, поэтических, мемуарных. Всё-таки кем вы себя ощущаете в первую очередь - поэтом, бардом, учёным?
- Повторю за одним из моих учителей в поэзии - Давидом Самойловым: «Мне выпало счастье быть русским поэтом». Объясню. Если бы не было в науке Эйнштейна, теория относительности была бы открыта? Безусловно. Потому что это основополагающий закон природы, он никуда бы не делся. Не Эйнштейн, так кто-нибудь другой непременно заявил бы о нём человечеству. А кто, кроме Пушкина, может написать так, как Пушкин? Или как Лермонтов, Блок, Цветаева? Никто! Поэтому я считаю: если можешь быть поэтом - будь им! Это самое большое призвание на свете для русского человека. И более великого языка, чем русский, не знаю.
Так кто же виноват?
- Если поэзия для вас так важна, почему же вы делите её всю жизнь с геофизикой?
- Ввиду слабости характера. Мне всё время кажется, что, пока я сижу в одной комнате, в другой происходит нечто более интересное. А если серьёзно, то для того, чтобы писать стихи, надо много знать, причём очень хорошо. Когда я защитил докторскую диссертацию, Давид Самойлов прислал мне письмо: «Поздравляю с защитой, ты будешь одним из немногих поэтов, которые хоть что-то в чём-то действительно понимают». То обстоятельство, что я занимаюсь историей Земли, дрейфом континентов, строением океанской литосферы, магнитными полями океана и т. п., даёт мне возможность писать, понимая то, о чём пишу.
Несколько лет назад на канале «Культура» был показан мой научно-популярный сериал с общим названием «Атланты. В поисках истины». Что меня больше всего порадовало - так это то, что научную составляющую фильма ни разу не подвергли критике.
- Пару лет назад у вас вышла книга «Тайны и мифы науки», посвящённая в том числе и глобальному потеплению. Об этом сегодня много спорят. Есть оно или нет его и кто во всём виноват…
- То, что глобальное потепление существует, очевидно. Но человек не оказывает на это никакого влияния. Вместе с моим учителем Олегом Сорохтиным я был в числе нескольких российских учёных, кто подписал письмо руководству страны, в котором говорилось о том, что Россия должна выйти из Киотского соглашения - оно чистой воды авантюра, и средства, перечисляемые на разные его программы, - бесполезная трата денег. Нас тогда не услышали.
- Так что же делать? Сидеть и ждать обещанного «стремительного приближения конца света»?
- Всемирного потопа не будет. И Питер не утонет, что очень важно лично для меня. Хотя мой коллега и друг профессор Спиридонов наверняка со мной не согласится. Михаил Александрович считает, что когда-нибудь город на Неве всё-таки уйдёт под воду. Что касается конца света - у меня на этот счёт есть своя теория: взорвётся солнце - и всё живое погибнет. Но это будет через миллиарды лет, сейчас ещё рано беспокоиться.
- А можно ли в принципе научиться жить в равновесии с миром?
- Разве у нас в стране бывают «неэкстремальные» времена? Вот уж чем мы, россияне, не избалованы, так это комфортным климатом. Скоро должна выйти моя новая книга, готовил её к своему мартовскому юбилею. Там будет одно короткое стихотворение. В нём такие строки:
«И снова живётся нам плохо,
И тонкая рвётся струна.
Идёт за эпохой эпоха.
Идёт за войною война.
И снова зимою и летом
на раны нам сыплется соль.
А значит, призванье поэта -
принять на себя эту боль.
Препятствовать войнам бесславным.
Над павшими плакать навзрыд.
Писать неизменно о главном.
А главное - то, что болит…
Смотрите также:
- Сергей Шаргунов: «То, что сделали с нашим образованием, отвратительно!» →
- Идущие жертвовать собой. Чего не смог бы себе простить Захар Прилепин →
- «Остаться там было бы пыткой» →