Про его долголетие на сцене и многочасовые песенные марафоны сложены эпиграммы: «Как не догнать бегущего бизона, так не унять поющего Кобзона» и анекдоты: «Жена возвращается домой в три часа ночи, муж на неё набрасывается с кулаками: «Ты где была? Почему так поздно?» Она: «Чего ты так кричишь - на концерте Кобзона была...» В канун своего 75-летия Иосиф Кобзон, попрощавшийся с публикой 15 лет назад, ставит точку в гастрольной деятельности. Своими мыслями, порой не совсем юбилейными, он поделился с «АиФ».
О судьбе
- У меня не было дилеммы - кем быть. Я окончил горный техникум в Днепропетровске, но не от большой любви к горному делу, а потому что там была хорошая стипендия. Жили мы бедно. Отец работал один, родителям было очень тяжело прокормить шестерых детей. Поэтому, окончив семь классов, я пошёл в горный техникум, чтобы освободить маму от одного лишнего рта. На втором году службы в армии я попал в ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа, тогда меня и посетила мечта стать певцом.
Моя жена сегодня очень жалеет, что из-за моих гастролей у нас всего двое детей - сын и дочь, а теперь уже семеро внуков. Она говорит: «Вот если бы ты не ездил на гастроли, у нас было бы больше детей». Я очень мало уделял времени семье, детям. Но ничего не мог с собой поделать. Даже когда возвращался с гастролей и занимался в Москве записями, съёмками, встречался с композиторами, безумно тосковал по гастролям. Каждый раз, когда ты выходишь на сцену, это поединок между тобой и слушателями. И если ты чувствуешь, что публика отвечает тебе взаимностью и происходит слияние твоих эмоций, твоей энергетики и зрительного зала, это и есть, извините за грубое слово, самый сильный оргазм. После таких концертов, проведя несколько часов на сцене, в машине я всё ещё продолжаю напевать.
О фонограмме
Моя жена говорит мне: «Господи, видел бы ты себя, когда выступаешь под фонограмму». А это приходится иногда делать, когда идёт запись телевизионных передач. Для меня это муки ада, потому что приходится выворачивать себя наизнанку и находить в себе те чувства и эмоции и вспоминать, что ты делал тогда, когда это записывал. Во время записи музыки для фильма «Семнадцать мгновений весны» я делал по 20 с лишним дублей одной песни. Режиссёру Татьяне Лиозновой нужен был не Кобзон, а Штирлиц. «Замечательно, вот этот дубль самый настоящий», - говорила она, когда была найдена нужная интонация. И вот этот дубль, пусть даже самый настоящий, ты берёшь и тиражируешь в своих концертах. Это же профанация.
Для меня яркий пример профессионального отношения - это Уитни Хьюстон (царствие ей небесное), которая приезжала к нам на гастроли. Она жутко простудилась в Санкт-Петербурге и на концерте в Кремле хрипела на сцене, плакала, но пела вживую. И я плакал вместе с ней, потому что понимал, как ей больно и что она переживает. Чтобы закон о запрете фонограммы заработал, необходимы средства. Должен быть штат людей, которые будут на концертах проверять: как выступал артист - под фонограмму «плюс» или «минус»?
О прощании
Когда мне исполнилось 60 лет, я, во-первых, хотел показать пример моим коллегам. 60 лет - серьёзный возраст для исполнителя. Ну, а что, вроде свои пенсионные заработал - можно и отдохнуть. Во-вторых, через неделю после того, как отметил 60 лет, я был избран депутатом Госдумы. Но потом один композитор попросил на его вечере исполнить песню, затем другой коллега пригласил спеть в его концерте… Я стал выходить и думаю: «А зачем я, в конце концов, прощался?» Прошло уже 15 лет. Теперь все вокруг говорят: «Мы это уже слышали. В 60 лет ты обещал, что уйдёшь». И по возрасту, и после перенесённых болезней я ту планку, которую всегда держал, и ту высоту, к которой всегда стремился, уже не в состоянии осилить и преодолеть. Я не хочу выходить на сцену слабым, мучительно улыбаться, чтобы зритель жалел меня: «Господи, старый уже. И чего он опять полез на сцену?»
О смерти
К сожалению, я проводил в последний путь много друзей. В юбилейном концерте у меня есть страница памяти, где в облаках проплывают образы любимых нами музыкантов, артистов, поэтов. Что я думаю о смерти? Я ничего не думал о ней, когда на острове Даманский видел во дворе погранзаставы гробы с телами погибших пограничников. Сердце останавливалось от боли, но я думал, что они отдали жизни за свободу и независимость своей страны. Я побывал 9 раз в Афганистане. И после каждой поездки меня спрашивали: «Ты что, самый бесстрашный?» Нет. Но и тогда я не думал о смерти.
Впервые о ней я задумался, когда китайские врачи вынесли приговор и сказали, что у меня рак. И я подумал не о себе, а о том, как мне сообщить об этом Нелли. Когда я пришёл домой, она меня спросила: «Я вижу, с тобой что-то происходит. Скажи мне». Я говорю: «Нель, ты только не очень расстраивайся, но у меня рак». Недолго думая, она тут же сказала: «Ну и что, будем лечиться». И вот это «ну и что» спасало меня все эти годы.
Я прошёл две сложнейшие операции и постоянно нахожусь под наблюдением врачей, лечусь. Но у меня никогда не было мысли о суициде. Я никогда не думал: «Быстрее бы помереть». Потому что жутко люблю жизнь. И когда я приходил в себя, меня терзал только один вопрос: «Буду ли я петь?» А если я не буду петь, зачем жить? Жизнь для меня тогда потеряла бы всякий смысл. Вот и сейчас я заканчиваю гастролировать. Но петь не прекращу.
Pussy Riot
Я убеждён, что все наши национальные конфликты происходят только из-за отсутствия культуры. И то, что произошло на Манежной площади, и нашумевшая история с Pussy Riot в храме Христа Cпасителя. Эта панк-группа, на мой взгляд, абсолютно беспородное образование в культуре. Дайте людям их спокойно послушать, и всё встанет на свои места. Их нужно было посадить на 15 суток за хулиганство. И не создавать ореола мучениц. Но меня больше возмутили не они, а те мужчины, которые их спровоцировали на этот поступок. Когда случился теракт во время «Норд-Оста», приходили сотни мужчин и говорили мне: «Попросите террористов взять в заложники нас вместо женщин и детей».
А тут не нашлось мужчин, которые пришли бы и сказали: «Отпустите этих девочек, они уже достаточно наказаны, а так как мы их на это спровоцировали, то готовы понести наказание». Вот это был бы поступок и мужская честность. Но не хватило ни смелости, ни культуры.
Во всех странах есть своя оппозиция. Но у нас же это какие-то провокаторы, которые выходят на площадь, чтобы крикнуть, какой плохой президент, какая у нас ужасная страна. А мне хочется спросить у них: «А что вы лично сделали для улучшения ситуации в стране, кроме того, чтобы, спрятавшись за спинами своих сотоварищей, орать на площадях?»