Максим Дунаевский: «Мы очень оторвались от природы»

Фото Сергея Иванова

За городом хорошо

Мне очень нравится жить за городом, и в городской квартире я себя просто не представляю. В Москве я только провожу рабочие встречи и безумно устаю там от шума, толкотни… А за городом появляется ощущение, что ты – часть природы, и от этого становится так хорошо… Все-таки мы сегодня сильно оторвались от природы, от наших корней… Я люблю смотреть на деревья, люблю гулять по лесу… Это очень подзаряжает. Особенно хорошо я себя ощущал в доме отца в подмосковных Снегирях. Там гектар земли, красота… Но тот дом, к сожалению, сгорел.

У нас в отделке помещения очень много дерева. У него энергетика совсем другая, не сравнишь с пластиком, стеклом. Когда в доме много деревянных предметов, в нем тепло и уютно…

В Америке жить не смог

Спрашиваете, почему в моем загородном доме много металлических табличек с надписями «Beverly Hills» и т. д.? Я чувствую очень сильную ностальгию по Америке. Говорят, это чувство проявляется только у людей, которые покидают Россию и живут на чужбине. У меня наоборот. США – страна для меня нежная, просторная, свободная. Мне там хорошо. Но жить там не смог. Дело даже не в языке, не в менталитете. Просто люди, которые здесь встали на определенную социальную ступень, с трудом начинают жизнь снова в другой стране. Нужно отрешиться от всего, понять, что ты – ноль. С этим можно смириться, только если ты совсем молодой и тебе нечего терять.

Наш шоу-бизнес сегодня ниже плинтуса

Честно говоря, я сбился со счета, сколько мюзиклов написал… Какие-то спектакли сошли со сцены быстро, какие-то – выдержали испытания временем. Например, «Три мушкетера» идут уже на протяжении 30 лет. Не только на Бродвее есть рекорды, у нас тоже!

Я считаю, что наш шоу-бизнес – это «плинтусное» искусство. В смысле, ниже плинтуса. Творчества сегодня нет. Вообще. Оно отсутствует. Есть только дикое желание попасть в рынок, чтобы тебя купили. А зритель вынужден потреблять то, что ему дают и утверждают при этом, что он, зритель, сам этого хочет. Наше ТВ производит такое количество так называемых звезд, сколько нет ни в одной стране мира.

Запретами ничего не добьешься

Я пришел в ужас, когда старшая дочка Маша в 8–9 лет стала слушать «Стрелок», «Белок» и прочие бабские группы – «поющие трусы», как их называют музыканты. Я стал запрещать слушать эту белиберду. Потом понял: запретами только вызовешь обратную реакцию. Помогло совсем другое. Мария приобщилась к театру. Ее взяли в театральную студию, она стала играть во взрослых спектаклях, мюзиклах. Таким образом, дело и нормальная среда увели ее в сторону от глупости. То же самое и с маленькой дочкой. Полина занимается балетом и пением.

Слушают ли дочери мои песни? Скажу так: они уважают отцовское творчество. Но, конечно, «фанатеют» от другого. Старшая слушает Бейонсе. Младшая любит музыку Элтона Джона.

Мужчина поздно взрослеет

К длительному браку я пришел совсем недавно. Раньше в моей жизни были достаточно короткие промежутки семейной жизни. Сейчас, видимо, просто пришло время, чтобы я понял суть вопроса женитьбы, семьи, на чем она основана.

Моя теория такова: муж должен быть значительно старше жены. Не для того, чтобы она его держала в сексуальной форме, а для того, чтобы сравняться с женщиной, которая в 25–27 лет становится уже абсолютно зрелой и четко понимает свое место. Мужчина поздно созревает, он в этом возрасте – вообще легкомысленный мальчишка. Некое понимание жизни приходит только к 40 годам. Поэтому дети, если они появляются в зрелом возрасте, как правило, любимые, долгожданные. Огромную ответственность за них чувствуешь…

Супруга, две дочери, домработница… Даже собака – и та девочка, такса Черри. В общем, дом абсолютно женский. Иногда меня это раздражает – когда бывают семейные ссоры и конфликты. Тогда я начинаю вспоминать: «Боже, я же один, за меня некому заступиться!» (Смеется.)

Фото Сергея Иванова