Дмитрий Быков: «Социальные лифты есть, но войти в них можно только на четвереньках»

Наш Солярис

Д.Б.: - Если говорить серьёзно, то причина в абсолютном незнании и непонимании своей страны. Эта молодёжь знакома либо с родительскими заштампованными представлениями, либо с собственными детскими страхами, либо с художественной литературой, тоже в основном не сегодняшней. Молодые люди элементарно не понимают, чего они лишаются, уезжая отсюда, и на какую травму себя обрекают. Россия - это не «Единая Россия», не правительство, не социальный строй и даже не история. Россия - не столько часть мира, сколько альтернатива ему. На поверхности действительно - глупость, грубость, грязь, имитация политики... Но ведь страна продолжает существовать! Значит, дело не во власти и даже не в советском ресурсе, а в этой глубинной жизни: российская действительность продолжает создавать замечательные среды, плодит гениев, учит отталкиваться от реальности и выдумывать великие утопии.

   
   
                                                               
Досье
Дмитрий Быков родился в 1967 г. в Москве. Писатель, журналист, теле- и радиоведущий. Окончил факультет журналистики МГУ. Преподавал в школе русский язык и литературу. Член Союза писателей СССР (с 1991 г.).

Женат, двое детей.

Нерегламентированная, внешне неупорядоченная, внутренне тонко организованная жизнь чрезвычайно привлекательна для всех, кому претят внешние регламенты, кто не любит политкорректности и т. д. Здесь опасно да и климат не ахти. Но здесь можно выбрать судьбу, и конструкция здесь нежёсткая, скорее слизистая, как Солярис. В этом смысле наши перспективы даже и получше европейских. Главное, не отождествлять себя с властью и не зависеть от неё.

«АиФ»: - В числе причин называют и отсутствие социальных лифтов. Есть ли такая проблема?

Д.Б.: - Социальные лифты есть, но войти в них можно только на четвереньках. То есть они требуют от вас разнообразных форм деградации либо унижения. Однако в России ваше благосостояние зависит не от места в официальной иерархии: большинство истинных хозяев жизни вообще находится в тени. Зачем любой ценой делать карьеру? В России больше всего ценится полупризнанный гений, неофициальный авторитет. А влезть на вершину пирамиды, от которой ничего не зависит (кроме права безнаказанно тырить большие деньги, но ведь у этого занятия свои риски), - не знаю, зачем это нужно.

Уезжают из страны по-прежнему две категории населения: мажоры, которых родители отправляют учиться за границу, и это небольшая потеря для страны, по-моему. И учёные, специалисты, которым здесь попросту негде реализоваться.

«АиФ»: - Как часто вы слышите выражение «надо валить из страны»?

Д.Б.: - «Надо валить» - что-то вроде нашей национальной мантры, заклинание для облегчения боли. Или нечто вроде угрозы подростка сбежать из дому, что и осуществляется иногда, но лишь до первого голода.

   
   

Статья по теме
Дмитрий Быков: «Я в значительной степени состою из Окуджавы»

«АиФ»: - «Чтобы стоять, я должен держаться корней», - спел БГ. Довлатов, Солженицын, Бродский (не говоря уже о Набокове) продолжали писать и за границей. «Держаться корней» можно ведь, не живя на родине?

Д.Б.: - Солженицын вернулся, Бродский и Довлатов умерли ровесниками в сравнительно молодом возрасте, и думаю, что травма отъезда (и невозможности вернуться) сыграла тут не последнюю роль. «Держаться корней» можно где угодно, но вот как понимать эти корни? Корни Набокова, его мировоззрения и образа жизни были в Европе, а выходцы из такой экзотической среды, как Советский Союз, вряд ли могли где-то найти его аналог. Поэтому они кучковались вместе, беспрестанно ругались и крайне редко продолжали писать на прежнем уровне. Исключение составляет Лимонов (вернувшийся), который именно из травмы отъезда, из принципиально нового опыта сумел сделать великую литературу. Не думаю, что для писателя так уж плодотворно «держаться корней». Иногда именно отрыв от них позволяет взлететь в подлинно высокие сферы. В этом смысле наиболее привлекателен опыт Джойса, например.

«АиФ»: - Актёр Иван Охлобыстин заявил о своей приверженности национал-патриотизму. Как вы относитесь к подобным заявлениям, тем более что слово «патриот» стало чуть ли не ругательным?

Д.Б.: - Патриотизм, на мой взгляд, - вещь, о которой не говорят. Если ты живёшь здесь и делаешь что-то полезное, ты уже патриот, а если тебе надо об этом кричать, значит, ты либо не делаешь ничего полезного, либо тебя плохо воспитывали. А к Ивану Охлобыстину я отношусь исключительно как к талантливому и храброму юродивому, а юрод­ство - форма святости.

«Она не для всех»

«АиФ»: - Существует ли вообще идеальная страна?

Д.Б.: - К моему идеалу ближе всего США. Хорошая страна, но многим хочется уехать и оттуда. А из России всегда будет хотеться уехать многим, потому что страна не для всех, для очень специфических людей. Ну так ведь и хорошая литература не для всех. Есть такой фрукт - дуриан. Кожура ужаснейшая, запах невыносимый - вкус райский, лучше заварного крема. Вот Россия что-то в этом роде. И дуриан действительно нравится не всем. Жаль, что его здесь не продают. Страна бы многое о себе поняла.

«АиФ»: - В СССР пропагандировалась иллюзия, что мы живём в самой лучшей стране. Может быть, нам всем не хватает этой иллюзии?

Д.Б.: - Как раз из СССР хотела уехать чуть не половина населения, и, едва открылись границы, народ хлынул потоком. Действие равно противодействию, и реакция на эту пропаганду была соответствующая. Никто не верил, все измывались над советской продукцией, идеологией, властью... Потом поездили, повидали и осознали, что «в каждой избушке свои погремушки». Просто не всегда надо и можно жить в лучшей стране: иногда рождаешься в самой интересной, самой щелястой, самой неизменной, культуроцентричной, смешной и т. д.

 

Смотрите также: