Он единственный в мире актер, который в таком возрасте продолжает выходить на сцену и играть в самых сумасшедших спектаклях.
Сто лет в обед!
Владимир Зельдин слышал живьем Владимира Маяковского, к нему в гримерку заходила Анна Ахматова, он запросто общался с сыном генералиссимуса Василием Сталиным, ему приписывали роман с Мариной Ладыниной…
Владимир Михайлович несколько раз стоял на пороге смерти, но каждый раз судьба хранила его. В 37‑м вызвали на Лубянку, но сфабрикованное дело чудом рассыпалось. Его отправили на фронт в первые же месяцы войны, но потом вернули на съемочную площадку. В 80 лет он перенес обширный инфаркт, но уже через четыре месяца вновь вышел на сцену. А в 90 дебютировал в новом спектакле, где пел и танцевал, как сорокалетний.
Его мечтой было танцевать на сцене, но поступить в хореографическое он так и не смог. Свою мечту воплотил в спектакле «Учитель танцев», в котором выходил к зрителю более 1000 раз! За его плечами – концерты на фронтах Великой Отечественной, в Афганистане и в Чернобыле. Он всегда с молодежью – наверное, потому и молод душой. Хотя, если подумать, ровесников его в актерской среде уже не осталось. Так что для него и 80‑летние – почти мальчишки. Но и среди них он выделяется невероятным оптимизмом и своей верностью театру. Он до сих выходит на сцену в главной роли, машет рапирой и поет без всякой фонограммы. Его творческая карьера продолжается, а интерес к жизни нисколько не угас. Рядом с ним – всегда близкие люди: супруга, друзья, коллеги, поклонники. Может быть, в этом секрет долголетия?
Его рекорд как старейшего действующего в мире театрального актера зафиксировала «Книга рекордов России», и прямо на спектакле в день юбилея вручат Владимиру Зельдину сертификат, подтверждающий этот рекорд, что будет для него сюрпризом. Свидетелями этого знаменательного события станут его благодарные зрители.
Накануне юбилея корреспондент «АиФ» встретился с юбиляром и попытался выведать у него главные секреты его творческого долголетия.
Секрет остается секретом
Сергей Грачёв, «АиФ. Здоровье»: Владимир Михайлович! Нетрудно догадаться, о чем вас обычно спрашивают на встречах со зрителями. Наверняка одно и то же: «В чем секрет вашего долголетия?»
– Конечно. И я всегда отшучиваюсь… Ну если это секрет, как я могу вам его запросто открыть. На самом деле секрета особого нет. Я никогда не курил. Никогда не злоупотреблял спиртным. И не потому, что я такой правильный. У нас так в семье было заведено.
– А кем были ваши родители?
– Мама у меня была учительницей – после она ушла из школы, полностью посвятила себя семье. Папа окончил Московскую филармонию по классу тромбона, но после стал дирижером военного оркестра. Но суть-то не в этом. У меня было три сестры, брат… Но мною – младшим – никто особо не занимался. Это все накладывало отпечаток и на воспитание, и на здоровье, и на прочие вещи…
Я ни разу не слышал, чтобы отец с матерью говорили между собой на повышенных тонах. Никогда не видел, чтобы отец приходил домой пьяный или даже просто с бутылкой вина. Ну вот поэтому я за всю свою жизнь ни разу не напился, ни разу не закурил, и вообще я с детства любил спорт…
– А как вы связаны со спортом?
– Напрямую! Я, конечно, человек малообразованный – окончил семилетку, но меня спорт привлекал всегда. Сначала были коньки. Это было здорово! Но коньки быстро надоели, потому что каток всегда ограничивает пространство. Потому я вскоре перешел на лыжи. На них хоть куда! Они были самодельными, но все равно пробежка на них давала ощущение пространства, больше свободы.
Свидетель истории
– Владимир Михайлович, вы родились еще при Николае II – даже в уме не укладывается! И не просто прожили большую жизнь – вы стали уникальным свидетелем огромной и очень непростой части нашей истории. Понятно, что, как и на многих советских людей, особый отпечаток на вас отложила война. А кроме войны, какие периоды, события нашей истории оказались для вас наиболее удивительными?
– Пожалуй, первое событие, которое поразило меня, – это смерть Ленина. Мне тогда было 9 лет. Я был уверен, что такие люди, как Ленин, которого все боготворили, не умирают. Крайне удивительным для меня оказался период нэпа. Для меня, для всех простых граждан это было огромное, фантастическое событие. До этого пустые полки магазинов вдруг стали ломиться от продуктов. Казалось, еще немного – и наступит всеобщее счастье. Что мы на самом деле будем жить в самой лучшей стране на свете. Народ, находясь в эйфории, не задумывался об элементарных вещах. Не думали о том, что жируют-то они во многом благодаря тем, кого они презрительно называют «кулаками», «буржуями». А это ведь были просто работящие мужики с головой на плечах. Они не водку пили, а делом занимались.
– Сейчас на советский период истории наклеивается много ярлыков, многие обвиняют предыдущее поколение в молчаливом потакании власти...
– Мое поколение было законопослушным. Верили, когда нам говорили, что мы будем жить при коммунизме. Но самое главное – мы были влюблены в свое Отечество. Такого поколения больше не будет, оно уходит… Это святое поколение, оно на себе вынесло всю тяжесть военных и послевоенных лет. За 5 лет восстановили разрушенные города, села, промышленность.
– А как вы относитесь к своим дням рождения? Любите ли их отмечать?
– На мой взгляд, после 50 лет день рождения вообще не стоит отмечать – незачем. Я скажу словами писателя Оскара Уайльда: «Трагедия старости в том, что ты себя чувствуешь молодым». Несмотря на мой возраст, я задействован в трех спектаклях: «Приглашение в замок», «Давным-давно» и спектакль по великому Сервантесу «Человек из Ламанчи» – эту мечту мне подарил Юлий Гусман на мой предыдущий юбилей. Вот уже сколько лет мы играем его с большим успехом.
Мне вообще кажется, что «Человек из Ламанчи» очень ко времени, он затрагивает вопросы нравственности, человечности, доброты и милосердия. Сегодня, в век жестокости, мы привыкли к терактам, убийствам, которые стали нормой нашей жизни. Мой герой в этом спектакле говорит: «Человек не может убивать человека» и «Не называй своим ничего, кроме своей души». Это замечательная пьеса.