Граф Калиостро действительно приезжал в Россию, и его пребывание у нас наделало много шума. Но в действительности всё происходило не так, как это показали режиссёр Марк Захаров и сценарист Григорий Горин, авторы фильма «Формула любви».
Герои в картине обсуждают, что «фрейлине Головиной Калиостро из медальона вывел образ покойного мужа, да так, что она его осязала и теперь вроде как на сносях».
Что происходило в реальности?
С фрейлиной Головиной у Горина и Захарова вышла осечка. В 1779-1780 годах, когда граф Калиостро жил в Петербурге, никакой «фрейлины Головиной» у императрицы Екатерины II и в помине не было. Барышня с такой фамилией появилась при дворе только в 1783 году. Именно тогда Варвара Головина, племянница основателя Московского университета Ивана Шувалова, стала фрейлиной. Было ей тогда всего лишь 17 лет.
И никакого «образа покойного мужа» граф не мог ей ниоткуда вывести по той простой причине, что замуж Головина выйдет только в 1786 году. А покойным её муж станет в 1821-м — через 26 лет после смерти самого Калиостро.
Какие чудеса приписывали Калиостро?
Но такие осечки простительны. Ни сценарист Григорий Горин, ни писатель Алексей Толстой, по повести которого снимался фильм, не могли быть более осведомлёнными, чем современники и свидетели пребывания Калиостро в России. А как раз современники в показаниях страшно путаются — сплошные сплетни и слухи.
Вроде бы Калиостро сумел исцелить девятимесячного ребёнка — смертельно больного сына князя Гавриила Гагарина. Однако мать через пару недель заметила что-то неладное, после чего граф сознался, что подменил младенца, а настоящего то ли сжёг, то ли съел. Верится в это с трудом, поскольку тот самый сын князя, Павел Гаврилович, родился за два года до прибытия Калиостро в Петербург.
Вроде бы «снял наложением рук мигрени у сенатора и директора Императорских театров Ивана Елагина». Тут есть разные мнения. Дело в том, что Елагин, будучи масоном и поклонником «тайных наук», поначалу принял Калиостро с распростёртыми объятиями. Но потом случилось то, что Екатерина II описала в своём эмоциональном послании немецкому публицисту, барону Фридриху Гримму: «Калиостро предъявил свои таинственныя чудеса по части целебной; он уверял, что может доставать ртуть из ноги подагрика, но когда он поставил ногу подагрика в воду, то заметили, как он влил туда ложку ртути. Напоследок, весь в долгах, Калиостро бежал в погреб к г-ну Елагину, где пил, сколько мог, Шампанскаго вина и Английскаго пива, и однажды, после пирушки, как видно, с перепою, схватил за чуб Елагинскаго секретаря, который влепил ему за то пощёчину. От пощёчин дело дошло до кулаков. Елагину стало досадно, что у него в погребе завелась такая крыса, да и было начётисто такое истребление вина и пива…»
Вроде бы исцелил не то юродивого, не то бесноватого Василия Желугина, который уверял всех окружающих, что он — Господь Бог Саваоф. А вот это похоже на правду, поскольку известно, как именно Калиостро «исцелял» Желугина: «Быстро подойдя к бесноватому, он так сильно ударил его по щеке, что тот свалился на пол, потом, вскочив, забормотал: — Что это такое? Зачем он дерётся? Уберите его сейчас же… Вторая оплеуха опять свалила его с ног…» Окончательно «юродивый» пришёл в себя, когда Калиостро его связал и несколько раз окунул в Неву. В принципе, такими навыками «исцеления» владеет любой санитар психиатрической больницы.
Любопытнее всего, впрочем, тот момент, когда в финале водных процедур «исцелённый» Желугин попытался стянуть у графа золотую табакерку. Очень заманчиво было бы предположить, что именно этот эпизод причудливо отразился в кино «Формула любви». Помните, как один из приближённых графа, Маргадон, которого блистательно сыграл Семён Фарада, отведывает поднесённый ему хлеб-соль и суёт в карман солонку? «Понравилось, видать… Хороший человек. Солонку спёр. И не побрезговал».
Итог пребыванию европейского авантюриста в России подвела сама императрица Екатерина. Прототипом главного героя её комедии «Обманщик» 1785 года был как раз Калиостро. А в 1787-м, опасаясь очередного появления графа в России, она отправила генерал-губернатору Лифляндии не очень грамотное, но весьма красноречивое письмо: «Господин Лифланской генерал-губернатор! Буде известной шарлатан Калиостр в Риге приедит, то вышлите его за границу с таким прещением, что естьли впредь въедит в границу что он посажен будет на век в смирительной дом!»