275 лет назад, 2 июня 1743 г., на острове Сицилия, в городе Палермо, в семье небогатого торговца сукном родился сын. Крестили его с именем Джузеппе, от отца же досталась фамилия Бальсамо. Впоследствии младенец прославится как самый яркий авантюрист XVIII столетия: граф Калиостро.
Энциклопедии и справочники, говоря о дне и месяце рождения, всегда делают скромную сноску: «Точная дата не установлена». И это тот случай, когда раздражение в адрес «бестолковых исследователей» абсолютно неуместно. В конце концов, всякий, кто хоть раз смотрел отечественное кино «Формула любви», главным действующим лицом которого и является Калиостро, должен помнить, что он говорил о своём появлении на свет: «Родился я в Месопотамии две тысячи сто двадцать пять лет тому назад...»
Это чуть ли не единственный момент, где фильм, основанный на повести Алексея Толстого «Граф Калиостро», более-менее соответствует реальным похождениям нашего героя в России. Калиостро приехал в Петербург в 1779 г. Путь его лежал через Митаву, столицу герцогства Курляндского. Пребывая в этом городе, он на приёме у графа Иоганна Фридриха фон Медема случайно обмолвился, что как-то поспорил с самим пророком Мухаммедом, намекнув тем самым, что живёт на свете давным-давно. Может быть, даже и на протяжении двух тысяч лет с хвостиком.
Всё остальное — и «Заболел наш батюшка, перекупался», и «Хочешь большой, но чистой любви», и даже «А зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен», является плодами фантазии создателей повести и фильма. Другое дело, что настоящий Калиостро, будучи в России, зажигал ничуть не хуже, чем герой Нодара Мгалоблишвили в озвучке Армена Джигарханяна.
Карательная психиатрия
Прибыв в Петербург, граф Калиостро, как часто пишут, «увлёк многих дворян и светских лиц модным тогда учением о животном магнетизме, или гипнозе, исцелив таким образом знаменитого бесноватого Василия Желугина».
О том, с помощью какого именно «гипноза» был побеждён «враг рода человеческого», очевидцы говорят следующее: «Первый раз, когда графа ввели к больному, тот зарычал на него и бросил глиняной чашкой, в которой давали ему еду. Чашка разбилась о стену, а Калиостро, быстро подойдя к бесноватому, так сильно ударил его по щеке, что тот свалился на пол, потом, вскочив, забормотал:
— Что это такое? Зачем он дерётся? Уберите его сейчас же.
Вторая оплеуха опять свалила его с ног.
— Да что же такое? Что он всё дерётся?
Калиостро схватил его за волосы и еще раз повалил...»
И это ещё цветочки. Нет, бесноватый по-прежнему продолжал кричать, что он Господь бог Саваоф, а его родители и все окружающие — презренные рабы. Но после каждой порции живительных зуботычин — всё тише и тише. Излечение наступило, когда Калиостро сбросил его в холодную Неву: «Я не бог, не бог, не бог, ей-богу, не бог. Я Васька Желугин, вот кто я такой! А вы и не знали...» Навыками такого «гипноза» владеет любой санитар психиатрического отделения, так что ничего нового граф не открыл.
Кстати, в финале водных процедур Желугин попытался украсть у графа золотую табакерку, что было воспринято всеми свидетелями как безусловное доказательство излечения бесноватого. Раз ценную вещь хотел прикарманить, значит, точно в своём уме.
Побочный эффект
К своей медицинской ипостаси граф был вынужден обратиться лишь после того, как добился приёма у Екатерины II. Намерения у него были масштабными: ещё в Митаве он говорил, что только в России он откроет своё истинное имя и предстанет во всём своём величии, блеске и великолепии. Но он напоролся на спокойное и даже ироничное отношение со стороны императрицы. Алхимические фокусы её не впечатлили, рассказы о египетской магии слегка покоробили, так что резюме было таким: «Коль скоро вы, граф, лечите, то приложите силы ваши к этому достойному занятию, ибо облегчение человеческих страданий есть истинное призвание мудреца».
Надо сказать, что некоторых успехов на этом поприще граф достиг. Исцеление Желугина было не первым подвигом Калиостро в Петербурге. Он принялся лечить наложением рук. Снял мигрени у сенатора и директора Императорских театров Ивана Елагина. Вылечил нервное расстройство у другого сенатора: барона Александра Строганова. Утихомирил зубную боль у фрейлины Екатерины II Елизаветы Бутурлиной.
Всё шло в целом неплохо. Но один случай здорово подорвал репутацию новоявленного медицинского светила. Будучи по своим убеждениям вольнодумцем, а по сути — гением самопиара, Калиостро за свои врачебные сеансы брал деньги. Но — только с богатых. Бедных лечил даром. Профессиональные врачи, естественно, забили тревогу и принялись отслеживать все медицинские упражнения графа, надеясь хоть как-то его скомпрометировать.
И наконец им повезло. Коллежский асессор Иван Исленев. Диагноз страшный — рак. Какая именно форма и в какой стадии — неизвестно. Но Калиостро вроде бы избавил несчастного от болезни за пару-тройку сеансов. Бесплатно. И тут вышел конфуз.
Процедуры повлекли за собой слабоумие пациента. Сначала — лёгкое и забавное. Но очень скоро перешедшее в буйство и алкоголизм. Пьяный в стельку Исленев шатался по всему Петербургу, прославляя «нового чудотворца Калиостро». А за ним ходила его несчастная жена, которая этого Калиостро проклинала.
Позже случилось ещё несколько проколов подряд, причём один был связан с влиятельным князем Гавриилом Гагариным. Калиостро взялся лечить его годовалого сына, от которого отказались все врачи. Изъяв его из семьи на две недели, граф вернул отцу совершенно здорового ребёнка. Тут же поползли слухи, что младенца подменили, а настоящего Павлушу Гагарина чернокнижник и злодей Калиостро умертвил, а после — то ли съел, то ли сжёг.
В результате 1 октября 1779 г. в приложении к газете «Ведомости» появилось объявление: «Об отъезде графа Калиостро, гишпанского полковника, живущего на Дворцовой набережной в доме г. генерал-поручика Виллера». Его никто не высылал, и уж тем более — не преследовал. Умный авантюрист почуял, что скоро земля под его ногами загорится, и решил загодя смазать лыжи.
Но, уезжая, не мог отказать себе в прощальном фокусе. Все выезжающие из столицы были обязаны отметить этот факт на заставе. Так вот. Рапорты о том, что пределы Петербурга покинул «гишпанский полковник граф Калиостро», пришли со всех четырёх застав города. Одновременно.
