Благотворительность - это своего рода философия, которая и для героев рассказов, и для автора являются смыслом жизни. Для одних – изначально осознанным, для других – случайно найденным. Рассказы комментирует психолог, чей взгляд позволяет глубже разобраться в том, почему люди становятся благотворителями и что это дает каждому конкретному человеку. С точки зрения психолога, благотворительная деятельность оборачивается не столько помощью ближнему, сколько помощью самому себе.
Мнения известных (таких, как Чулпан Хаматова, Ольга Рейман, Борис Зимин) и неизвестных людей, занимающихся благотворительностью – врачей, актеров, журналистов, бизнесменов и др., собранные специально для этого издания, подтверждают простую истину: мир держится на неравнодушных. И именно неравнодушие помогает человеку быть человеком.
Императрица
На работу в больницу медсестра Мария Федоровна приезжала на автобусе. После работы, если позволяла погода, она шла пешком через запущенный городской парк. По времени получалось дольше, но ей некуда было спешить, и хотелось продышаться,- проветрить легкие, забитые тяжелыми больничными запахами. В тот день Мария Федоровна пустилась в свое недалекое путешествие с особым удовольствием: наконец-то наступила настоящая весна, деревья в парке укутались зеленой дымкой, на чахлых газонах повылезали первые весенние цветы. Женщина повесила сумку на плечо, засунула руки в карманы плаща и неторопливо пошла по рваному асфальту боковой аллеи. Мысли шли по кругу и были грустными: сорок восемь лет, с мужем давно разошлась, сын вырос и стал совсем чужим, близких друзей – нет, работа не приносит ни радости, ни денег. Одно время Мария Федоровна даже пыталась придумать себе хобби,- есть же у людей увлечения, которым они отдают все свое свободное время,- но ничего подходящего так и не нашла… Она обреченно подумала о неизбежности вечернего ритуала: ужин в одиночестве и сидение у телевизора. В этот момент женщина услышала стон.
Обычное средство – водка - уже не помогало. Теперь, даже после целой бутылки, уснуть не удавалось. Боль была такой сильной, что Маруся стонала или громко ругалась, вызывая возмущение редких прохожих. Болели ноги, обмороженные в конце зимы. Им с Толиком тогда показалось, что холода уже прошли, но ударили поздние морозы, и пришлось снова забираться в подъезды. Толик сильно простудился, кашлял натужно и громко, жильцы быстро обнаружили их лежбище под лестницей, в полуподвале. Маруся просила не выгонять, подождать, пока Толик оправится, но толстые женщины в пестрых халатах и мужики в старых трениках ругались и даже вызвали ментов. Пришлось перетаскивать пожитки и сожителя во двор. Далеко уйти не получилось: Толик уже совсем плохой был, заваливался на землю. Маруся кричала в слепые окна домов, чтобы кто-нибудь вызвал скорую, и ее кто-то действительно вызвал, но приехавшие врачи даже не стали близко подходить к бездомным, обругали неизвестных звонивших и уехали. Толик помер на другой день, ближе к утру, а Маруся, не захотевшая бросить приятеля, той ночью сильно обморозила ноги. И вот теперь они нестерпимо болели, а смотреть на них ей и самой было страшно.
Была, правда, думка,- подзаработать на увечье. Маруся подползла к подземному переходу, размотала грязные тряпки, стряхнула опарышей и стала просить милостыню. Но прохожие шарахались от нее в сторону, возмущались, закрывали лица детям. Опять появился мент и прогнал Марусю, так и не успевшую выпросить хоть сколько-нибудь денег.
И едой, и выпивкой выручали другие бездомные, но долго так продолжаться не могло. Маруся понимала, что скоро будет совсем худо.
Во всем была виновата она сама. Когда-то давно, в прошлой жизни, у Маруси была семья и жилье, все, как у людей. А то, что муж бросил, так тоже ничего такого в том не было необычного. Теперь-то она это прекрасно понимает, а тогда молодая была, психованная, бросила работу, стала выпивать, продавать вещи. Дочка-подросток пыталась образумить, да куда там! Когда забирали ее в детский дом, даже обувки у девчонки не оказалось,- босиком пошла. С матерью не простилась, да и плевать было Марусе на ее уход. Когда в квартире не осталось вещей, она продала и квартиру. Появился какой-то шустрый малый. Денег, конечно, дал мало, но зато все бумажки оформил сам и быстро. Так началась бездомная жизнь. В этой жизни довелось познакомиться с разными людьми. Случалось, что к человеку судьба была уж очень несправедлива. А Маруся знала, что сама во всем виновата. Теперь надо только потерпеть.
Женщина привалилась к стволу дерева и постаралась половчее устроить больные ноги. Это место было удобным: вокруг росли кусты, которые скрывали бомжиху от посторонних глаз. Если не стонать, то никто и не обнаружит. Есть почти не хотелось, несмотря на то, что со вчерашнего дня во рту не было даже крошки хлеба. Маруся порылась в грязной сумке, нашла мятую пачку курева и зеленую зажигалку, случайно подобранную у того самого подземного перехода, где она так неудачно попрошайничала. Покурила, попыталась заснуть, но не получилось. Вдруг страшно захотелось пить, до тошноты. Маруся подтянула ноги и, опираясь спиной на ствол дерева, попробовала встать. Равновесие удержать не удалось, и она со стоном рухнула на землю.
Мария Федоровна быстро оценила ситуацию: бомжиха-алкоголичка, обморок, гангрена конечностей. Медсестра понимала также, что скорая помощь эту женщину не заберет, а если заберет, то в приемном отделении родной больницы постараются не пустить дальше порога. Наверное, надо оставить бомжиху и идти дальше, своим путем. Мария Федоровна сделала неуверенный шаг в сторону. Позади, на аллее, раздались голоса,- приближалась семья на прогулке. Мужчина и женщина шли, взявшись за руки, а позади ковылял на роликах мальчик лет десяти, видимо, их сын. Ролики он еще явно не освоил, катания не получалось, мальчик устал и еле передвигал ноги в тяжелых ботинках. Супруги поравнялись с Марией Федоровной и, увидев лежащую на земле женщину, встревожено спросили, что случилось.
- Да вот, плохо человеку…
- Это же бомжиха!- определился мужчина,- пусть себе помирает, меньше грязи будет в парке!
А женщина уже кричала сыну, чтобы ни в коем случае не подходил к этому месту, здесь грязь, здесь опасность.
- Хоть бы кто убрал отсюда эту падаль…
-Падаль! Падаль!- подхватил подъехавший мальчишка. Медсестру передернуло. Она поняла, что очень не хочет быть похожей на этих людей и что домой сегодня вернется не скоро.
Мыть бомжиху она взялась сама, больше было некому. Мария Федоровна не была брезгливой, профессия медсестры приучила ко многому, но на этот раз ужаснулась даже она. Гангрена поразила не только ноги бездомной, но и пальцы рук. Болезнь уже была в той стадии, когда должно начаться общее заражение крови, но, видимо, опарыши, слоем покрывавшие жуткие ноги, по-своему очищали раны. Медсестра, как могла, вымыла больную. Та продолжала пребывать в забытьи, только иногда стонала, приоткрывая рот с обломками коричневых зубов. Повезло, что на дежурстве сегодня был хирург, отличавшийся не то что бы добротой, но - здоровым пофигизмом. Он не стал вдаваться в подробности, а просто сразу, как только пришли первые анализы, взял бомжиху на операционный стол. Он сделал первую из нескольких операций, в ходе которых Маруся лишилась ног и всех пальцев на руках.
Это была странная привязанность. Медсестра словно чувствовала свою ответственность перед женщиной, которой не дала умереть в тот весенний день в заброшенном парке, и еще большой вопрос, хорошо это или плохо. Маруся выжила, но стала беспомощным инвалидом. Бездомным инвалидом. Мария Федоровна пыталась разыскать дочку Маруси, и нашла ее, но молодая женщина не захотела даже говорить о матери. Совершенно непонятным было будущее инвалидки: после больницы ее следовало вынести на улицу и оставить там, поскольку жилья у нее не было, родственников тоже, а в инвалидный дом без документов никого не брали. Маруся же умудрилась потерять даже паспорт. Мария Федоровна записала в блокнот все, что смогла сказать о себе ее подопечная, и пошла по инстанциям. Когда ей отказывали, она не отчаивалась, а пережидала некоторое время и стучалась в те же кабинеты снова. Если ее спрашивали, почему она так бьется за совершенно постороннего человека, медсестра пожимала плечами и говорила: «так ведь человек же…» Она чувствовала свою вину за то, что не дала Марусе умереть, а продлила ее страдания. Все это время бомжиха жила дома у Марии Федоровны. Сын сказал, что мать окончательно сошла с ума, и ушел жить к подруге, соседи пытались проводить воспитательные беседы, участковый навещал с регулярностью назойливого родственника.
Сама Маруся жизнь не облегчала: она требовала водки и грязно ругалась на Марию Федоровну, на неблагодарную дочь, на жизнь в целом. И она, конечно же, требовала постоянного ухода, поскольку на том этапе сама не могла даже поесть.
В это трудно поверить, но Мария Федоровна сумела выправить Марусе новый паспорт и выбить место в приличном, недавно построенном, доме престарелых. У Маруси теперь была своя кровать в комнате на двоих. Соседкой оказалась симпатичная добрая старушка, полным отсутствием памяти, но это было даже неплохо. Маруся теперь часами и с удовольствием рассказывала напарнице истории из своей непростой жизни, а на следующий день можно было начинать сначала. Соседка помогала одеваться и есть, а также послушно переключала радио на нужную кнопку. Смотреть телевизор отправлялись в общее помещение. У Маруси здесь появилась удобная коляска. Было бы наивно надеяться на чудесное преображение инвалидки, но строгий режим и собственные ограниченные возможности потихоньку делали свое дело: Маруся стала спокойнее, жалостливее, в первую очередь к самой себе. Рассказывая соседке про свои злоключения, она частенько начинала плакать и вытирать слезы круглыми беспалыми ладошками.
Мария Федоровна иногда навещала ее. Но Маруся уже не была ее единственной подопечной. Медсестра старалась помогать еще нескольким бездомным, с которыми безбоязненно познакомилась в течение последнего времени. Кому-то нужна была одежда, кому-то лекарство или что-то из еды, кому-то требовалась помощь в оформлении документов.
Мария Федоровна узнала о себе много нового: что может спасать, что умеет добиваться своего у врачей и чиновников, что она нужна людям, куда более несчастным, чем она сама. В чужих печалях растворялись без следа свои собственные горести. Она познакомилась с другими людьми, которые тоже помогали бомжам. Вместе они строили планы создания ночлежки для бездомных, хотя бы на несколько мест. Свое будущее она видела именно так: посильная помощь бездомным. Кого-то такая перспектива ужаснула бы, но не ее. Она открыла в себе особенную зоркость,- способность видеть что-то хорошее даже в убитых душах.
На дворе опять была весна. Мария Федоровна торопилась на работу, по дороге прикидывая, как потом еще успеть сделать много-много дел. Воспоминание о вчерашнем разговоре вызвало улыбку: очередной бездомный пьяница, в прошлом ученый человек, сказал, что у нее очень красивое имя - Мария Федоровна, и что была такая императрица в русской истории.
Комментарий психолога
Перед каждым из нас всегда стоит выбор между развитием и безопасностью. Развитие побуждает нас изменяться самим и менять свою жизнь. Безопасность побуждает нас оставаться в тех условиях, в которых мы находимся, даже если они нас не устраивают, даже если уже «сорок восемь лет, с мужем давно разошлась, сын вырос и стал совсем чужим, близких друзей нет, работа не приносит ни радости, ни денег».
Можно сделать выбор в пользу безопасности и, ничем не рискуя, продолжать вести тот образ жизни. который сложился. Однако ждать, пока привычный круг разомкнется, пока появится кто-то, кому мы будем нужны, можно долго и безрезультатно. А можно не ждать, а самому творить свою жизнь, самому становиться важным и нужным для кого-то, самому придумывать для себя новую деятельность и находить новых друзей. И тогда жизнь начнет меняться.
Если вы одиноки и некому заботится о вас, вы сами можете начать заботиться о ком-то, и в этом обрести новый смысл жизни. Не только жизнь может измениться, но вы и относиться к себе станете по иному. Откроете в себе много новых качеств, например, «особенную зоркость», умение «добиваться своего», заботиться и сочувствовать. Можно найти людей, которые смогут оценить вас в ином качестве, нежели знающие вас, «как облупленного», родные, друзья и коллеги. Это тоже важно, ведь иногда мы становимся рабами образа, в котором привыкли воспринимть нас близкие.
Помощь другим – это всегда выбор в пользу развития. Не ждите, пока все изменится, а станьте творцом собственной судьбы.
От первого лица
Региональная благотворительная общественная организация помощи бездомным «Ночлежка» помогает бездомным и людям без регистрации получать медицинскую и социальную помощь. Это первая в России организация подобного рода, начавшая работать с бездомными еще в 1990 году. Деятельность «Ночлежки» разнообразна и масштабна: дневная консультационная служба (консультация юриста, социального работника, медицинская помощь, выдача еды и одежды), приют для бездомных, Дом на полдороге – программа реабилитации бездомных алкоголиков, «Ночной автобус» – мобильная социальная помощь (горячее питание, медицинская помощь, социальные консультации), пункт обогрева – предоставление теплого ночлега в зимнее время. В год за помощью в «Ночлежку» обращаются до 10 тысяч человек. Одновременно в организации работает не менее 60-ти волонтеров. Кроме оказания социальной помощи, «Ночлежка» занимается лоббированием изменений в законодательстве, проводит общественные акции, участвует в сетевой деятельности.
Максим Егоров, председатель РБОО «Ночлежка»
Помогать слабому и больному мне кажется естественной человеческой потребностью, просто не все это делают своей профессией. Я сделал свой выбор в 17 лет, когда пошел в Медицинский институт.
По специальности я врач-психотерапевт. Еще учась в новосибирском медицинском институте, мне довелось работать в реабилитационной авторской школе для детей с особенностями развития (аутизм, ДЦП, синдром Дауна). Во время учебы в Санкт-Петербурге я познакомился с людьми, работавшими в организации «Врачи без границ», которые предложили мне создать службу социальной поддержки при медицинском пункте для бездомных.
Работая социальным консультантом, я не мог пройти по Невскому, чтобы не встретить знакомого бездомного, который подходил и спрашивал, как дела и когда можно прийти поговорить. Для бездомных важна не только помощь, но и возможность поговорить о своих проблемах. Большинство из них живет в изоляции и, кроме привычных «домашним людям» бытовых удобств, они лишены нормального человеческого общения.
Сейчас я управляю общественной организацией «Ночлежка» и, создавая проекты, могу помогать большему количеству бездомных людей. Если работа социального консультанта для меня была сравнима с работой врача, то работа руководителя - это изобретение вакцины, когда одно действие спасает многих. Можно почувствовать себя Луи Пастером, спасающим тысячи. Кроме того, для меня всегда была важна эстетическая сторона. Работа в социальной сфере добавляет гармонию в окружающий мир. Я вижу, что в результате моей работы становится больше красивых, здоровых и счастливых людей - и это здорово.
Редакция сайта благодарит издательство «ЭКСМО» за предоставленный отрывок.
Смотрите также:
- Дарья Повереннова: «Когда чуть не погибла, поняла, что времени думать больше нет» →
- Людмила Сенчина: «Сын – моя самая близкая подружка» →
- Михаил Пореченков: терпение русских не безгранично →