По уже сложившейся традиции (уже в 17-й раз) за огнем в Святую землю отправилась российская делегация во главе с руководителем попечительского совета фонда Владимиром Якуниным и епископом Красногорским Иринархом. В этом году в составе паломнической группы отправились также депутаты Госдумы Ольга Епифанова и Анатолий Аксаков, путешественник и протоиерей Федор Конюхов, ректор Московской консерватории Александр Соколов, украинские священники и ещё около 70 россиян.
Никто не говорил, что участие в церемонии Схождения огня будет легкой прогулкой. Предупредили сразу, что это непростое многочасовое испытание. «Не все выдерживают. Но такие поездки учат смирению, — пояснила нам сестра Серафима, наш гид-провожатый (монахиня Горненского монастыря) в столичном аэропорту Бен-Гурион, — Но ведь Иисус и не такое выдержал».
Во время короткой экскурсии по святым местам Иерусалима я не удержался и спросил с. Серафиму: «Как давно вы здесь?» «Уже 8 лет как переехала из Киева», — призналась она. «Еще до Майдана?» — уточнил я на всякий случай. «Да, задолго. Что же творится у нас на Украине сегодня — просто кошмар! Спаси и сохрани», — перекрестилась сестра и засеменила путем Христа, лавируя между арабских лавок с сувенирами с удвоенной прытью. «Крестики, свечи, иконки, всего по 5 шекелей», — зазывали нас продавцы-арабы в свои магазинчики, пока мы с молитвой подбирались к Храму Гроба Господня.
«Скажите, сестра Серафима, а что вы думаете о словах армянского священника Самуила Агояна, который сказал, что огонь не сходит с небес, а его зажигают при помощи масляной лампады?», — поинтересовался кто-то из журналистов, нагнав монахиню. «Что я буду всякую ересь комментировать. Мало ли кто и что говорит», — отмахнулась монахиня от спора о мистической природе Благодатного огня.
Ближе к Богу — в стратосферу
На чаепитии в Русской духовной миссии Фёдор Конюхов все теологические споры пресек возвышенными рассуждениями о пребывании на Святой земле. «Не только православные христиане, а вообще никто не может быть равнодушным, когда снисходит Благодатный огонь, — сказал отец Федор. — Я уже приезжал с паломниками в 2006-м году в Израиль. Но за огнем впервые».
«Книгу („Мой путь к истине“) свою в подарок сюда привезли?» — уточнил я. «Да не, а фонд Андрея Первозванного привез. И иконку Святителя Николая, эскиз которой я нарисовал в путешествии. С пустыми руками неудобно же, подарок какой-то нужно».
«Куда отправитесь в следующее путешествие, отец Федор?» — поинтересовался я. «Сейчас готовится воздушный шар. Дай Бог, если все будет хорошо, в сентябре полечу в стратосферу на 25 километров. А в октябре уеду в Новую Зеландию, чтобы стартовать оттуда на шаре через Тихий океан вдоль Антарктиды. Это такая холодная и очень сложная экспедиция. Это, возможно, будет самая экстремальная экспедиция. Все будем делать с божьей помощью, как всегда. Дедушка Николай Чудотворец мне помогает. И в этот раз не отвернулся бы. Если отвернется, то, конечно, будет крах», — отец Федор погладил окладистую бородку и в глазах его, как мне показалось, блеснул азарт путешественника, предвкушающего заряд адреналина. На улицах Иерусалима к Конюхову часто подходили паломники. Но не за автографом, а за благословением. Никому не отказывал.
Во время короткой аудиенции у Патриарха Святого града Иерусалима и всей Палестины Феофила III разговор зашел о тревожной обстановке в мире. «Террористы тоже борются за свободу, — сказал патриарх. — Но только мы, православные, осознаем всю степень ответственности за эту свободу. В отличие от террористов, наше оружие не физическое, а молитва. Мы молимся, в том числе и за русских людей, и за мистера Путина». Большая часть членов делегации закивала головами в знак согласия, будто каждый из кивнувших сам молится за здоровье «мистера Путина». Имя президента России, впрочем, всплыло еще несколько раз во время церемонии Схождения огня на майках православных арабов. Выходит, что не только патриарх Феофил III молится за здоровье Владимира Путина на Святой земле.
Чтобы скрепить дружбу русской и греческой православной церкви в финале встречи каждому российскому паломнику вручили пластиковый стаканчик и конфетку в качестве закуски. В стаканчике я с удивлением обнаружил греческую «Метаксу». За день до окончания поста. Выходит, если благой тост и по чуть-чуть, то можно.
Великое стояние
В день Схождения огня, 7 апреля, встать пришлось ни свет ни заря. В 7.30 наша делегация уже стояла у стен старого города. Всем раздали шейные платки, чтобы отличать друг друга в толпе, и бэйджики с нашими именами и фотографиями. Надпись free pass вселяла уверенность, что у членов делегации есть привилегии во время церемонии. У других делегаций таких бэйджев не было. Впрочем, никто эти наши документы так и не проверил. Более, того никаких преимуществ они, как выяснилось на практике, не давали. Преимущество давали нахрапистость и проворность. Мы уже примерно час стояли у входа в старый город, как вдруг за нашими спинами раздался отчаянный женский крик. Так кричат обычно, когда идут в атаку. Пожилая женщина с армянским флагом на телескопическом флагштоке прорывалась сквозь стройные ряды смиренно стоящих россиян. Метров 5 ей удалось преодолеть — за ней змейкой двигалась армянская православная диаспора. Братья-россияне, с каким-то удивлением наблюдающие этот наглый прорыв, вдруг опомнились и сомкнули ряды. «Ноу! Ноу!» — раздались сначала крики на английском. «Тут очередь!», — произнес затем уверенный мужской голос. Армянская воительница включила «иерихонскую трубу», запричитав что-то по-армянски и на ломаном русском. Но на нее загудел многоголосый русский хор. И попытки прорваться без очереди прекратились.
Стоявший рядом, пожилой монах с именем Олег чуть-чуть, незлобно, скорее, для проформы, повозмущался по поводу такой наглости, а потом вдруг вспомнил, как однажды вез в машине Благодатный огонь. «И все-таки погасли у меня свечи по дороге, — заключил он. — Еле зажег».
«Масло нельзя сегодня, — просвещал он одну из монахинь с фамилией „Ханжа“ на бэйдже, — а вино можно. Посмотри по нашему календарю... Я же жил в стране Советов. Во поэтому и советую». И улыбнулся одними уголками рта. «Меня из пионеров исключили», — еще глубже погружался в воспоминания монах. Благо времени у нас было достаточно — мы стояли уже 2 часа. «За то, что в церковь ходили?» — уточнила монахиня. «Нет, за хулиганство», — с каким-то даже вызовом сказал монах.
Увидев дырки на рясе мужчины, сестра из Горнинского монастыря продолжила разговор: «Сколько лет вашей рясе?» «Лет сто», — иронизировал отец Олег. «Надо её в музей», — предложила женщина. «Ага, вместе со мной», — отшутился монах. Какое-то время постояли молча. Повисла долгая пауза.
«Накануне едва заснул, — вдруг продолжил разговор отец Олег. — Тяжело так засыпал. Вроде заснул. Вдруг стук в дверь. Паломник пришел. «Батюшка, у вас нет лишнего билетика на Схождение огня? «Какие билетики?! — говорю». «В общем, опять с трудом заснул. Не выспался», — закончил отец Олег, протяжно зевнув.
Монахиня положила в рот таблетку, забив ее водой из бутылочки. «Чтобы продержаться?», — полюбопытствовал я. «Голова болит, — ответила она. — Что-то я разнервничалась. Нас предупредили, что люди в вашей делегации непростые. Лишнего не скажи. А как удержать язык за зубами?».
Сестра оказалась действительно словоохотливой и поведала про всякие причуды паломников, которых ей довелось сопровождать. «Украинская делегация как-то попалась, — поведала монахиня. — Так они в Иордан с флагом Украины полезли купаться. „Слава Украине!“ стали кричать».
«Не жарко вам во всем черном ходить?» — спросил я. «Что же мы не люди, что ли, конечно, жарко. Но жара — это еще терпимо. Вот когда хамсин поднимается (песчаная буря — Ред.), и в трёх метрах ничего не видно, у нас сестры просто лежат».
Внезапно началось движение впереди. И мы побежали по узким улочкам старого города к Храму, пытаясь держаться друг за друга. Но таких желающих быть первыми и держаться вместе было много. Поэтому наша делегация в узнаваемых платочках разбилась на небольшие группки. У входа в Храм опять образовалась толпа, началась давка. Не взирая на возраст и пол, молодые парни полицейские пихали людей в грудь с криками: One step back («Один шаг назад»). Пожилая женщина оступилась и рухнула бы назад, если бы ее вовремя не подхватили паломники.
В начале одиннадцатого стали пускать внутрь Храма. Сначала полиция открыла кордон в левом углу площади. Все ринулись в узкий проход. Потом вдруг ряды силовиков сомкнулись. И они разорвали цепь в правом углу. Толпа паломников ломанулась в образовавшийся проход справа. У нашей делегации была зарезервирована площадка прямо у кувуклии (небольшой мраморной часовне Храма, скрывающей пещеру Гроба Господня). Именно в ней происходит таинство Схождения.
Нас плотно утрамбовали на маленьком священном пятачке. Стало трудно дышать. Отхлебнуть воды из бутылочки составляло больших трудов. Мимо меня в белой парусиновой куртке с грустным взглядом стал протискиваться отец Федор (Конюхов) и встал поближе к входу в кувуклию. Меня оттеснили ближе к отверстию часовни, откуда, собственно, и происходит «раздача» Благодатного огня. Через час великого стояния к нам присоединилась группа православных бизнесменов из Казахстана с тремя подростками. Стало еще сложнее стоять. Не хватало не только места, но и воздуха. Затем к нам впихнулись еще 2 православных брата из Грузии. Молодую пару из Сербии, которая тоже пыталась попасть в наш закуток, полицейский уже просто не пустил, сделав характерный жест ладонью по горлу — полным полна коробочка. В закутке в метре от нас разместились православные арабы. Вели они себя, как торговцы на базаре — громко кричали, переругивались, жестикулировали. Существует поверье: тот, кто первым подожжет свой прутик из 33 свечей (по возрасту Христа), тому будет великое счастье. Поэтому за место у отверстия кувуклии развернулся настоящий крестовый поход.
Схождение Благодатного огня в храме Гроба Господня в Иерусалиме
Схождение и схождения
В результате полицейским пришлось разнимать претендентов быть первыми. Когда к кувуклии подошел батюшка грек, показалось, что и он сейчас огребет по полной от пребывающих в религиозном припадке братьев арабов. И вновь пришлось вмешиваться полиции с огнетушителями в маленьких рюкзачках за спиной. Из толпы арабов выделялся один. Он сильнее других жестикулировал, орал. Затем безумный араб, взгромоздившись на спину товарищу, стал выкрикивать: «Аль Масих Кам» («Христос Воскрес»). Под бой барабанов началось то, что можно назвать «песни и пляски народов мира». Все это безумие продолжалось до момента Схождения. И тогда помешательство утроилось. Со всех сторон паломники стали тянуть руки со свечами к огню. Заполучив его, радовались как дети. Умывались огнем, поливая себя и окружающих горячим воском. Храм наполнился радостными криками и дымом от свечей. Слава Богу, паломники чуть ли не бегом тут же ринулись к выходу. Уже на улице, держа в руке оплавленные свечи, я осознал: какое же это счастье — не только войти в Храм Гроба Господня в день Схождения, но и выйти из него. Живым. А также вернуться домой с лампадой, в которой горит Благодатный огонь из Иерусалима. Раздавая лампады в аэропорту и прикуривая от капсулы, приехавшей из Иерусалима, нас честно предупредили, что масла хватит на 4 часа горения. А я сейчас пишу эти строки и смотрю на горящий огонь. А ведь прошли уже сутки. Ну, разве не чудо!
В Москву привезли Благодатный огонь 
Благодатный огонь сошел в храме Гроба Господня в Иерусалиме 
Вера - в деньги. Как в Иерусалиме зарабатывают на «святой земле» 
Российский меценат привезет в Великобританию Благодатный огонь 
