Ахмед, муж Ирины Баракат, вспоминает: «Всё было в крови, на полу — оторванные пальцы руки, нога. Жена в коме. Отец погиб на месте, мать умерла по дороге в больницу. Ранены сын и тётя. Врагу не пожелаю такого».
16.06.2016 жизнь этой семьи разделилась на «до» и «после». Сегодня 37-летняя красивая женщина, мать троих детей не может передвигаться без помощи даже на коляске: ампутированы кисть правой руки и правая нога, левая стала короче на 13 см и её ещё предстоит оперировать.
В тот день фармацевт Ахмед Баракат был, как всегда, в своей аптеке. Близкие собрались в квартире родителей на чашечку кофе. Неспокойно в Алеппо с 2011 года. Но те, кто не смог или не захотел уехать, пытаются жить, как прежде: учатся, работают, ходят в гости.
— Когда в дом влетел начинённый селитрой газовый баллон — такими по жилым домам стреляли террористы, — я моментально положила дочку, на неё — сына, сама сверху и, выставив вперёд правую руку и ногу, сгруппировалась. Инстинктивно. Эта рука и нога и пострадали.
Потом Ирине скажут: повезло! Если бы закрыла детей грудью, как показывают в кино, погибла бы на месте. А так баллон ударился об руку, отлетел и взорвался в стороне. Старший сын Радуан получил открытый перелом ноги, год не ходил в школу, до сих пор лечится.
— Очнулся — всё в дыму. Боли не чувствовал — решил отвести сестру к соседям. Но, наступив на ногу, упал. Пришлось ползти.
Ирина 8 дней была в реанимации, спустя пять дней вышла из комы. Потом месяц в сирийской больнице. Муж всё время был рядом.
«О’кей, Ахмед!»
У супругов Баракат красивые дети. Рождённые от большой любви. Ирина и Ахмед встретились в Одессе: она там выросла, он приехал учиться на фармацевта.
— Моя подруга детства — жена его друга, — улыбается Ирина.
Ахмед уверяет: встретились случайно, «но это была судьба — Ирина понравилась мне с первого взгляда».
— Мы почти всё время были вместе. Если я говорила по телефону, что иду за продуктами, он просил: подожди, я с тобой. Опомниться не дал — через неделю уже сделал предложение. Но это и хорошо — посмотрите в его честные глаза!.. Добрый, умный. И в 18 лет был уже очень взрослый.
— Я сразу был настроен серьёзно. Родители так воспитали.
Но в Одессе и Алеппо близкие восприняли новость в штыки: жениху — 18, невесте — 17, к чему такая спешка? Но Ахмед отвёз фотографии Ирины своим родителям, и через год молодые сыграли свадьбу.
— Первый раз я поехала в Алеппо, когда уже ждала Радуана. Приняли меня очень хорошо. Родители Ахмеда были добрыми, светлыми людьми. До этого мы общались по телефону с помощью переводчика — «О’кей, Ахмед!». Я сидела рядом, как липучка, и всё спрашивала: «Что они сказали?!»
Когда муж окончил университет, мы приехали в Сирию и два года жили с родителями, потом сняли квартиру рядом. Свекровь прекрасно готовила — по пятницам приглашала нас на обед. А летом мы вместе отправлялись на море в Латакию.
Той жизни у семьи Баракат уже никогда не будет. Счастье, и без того ставшее с начавшейся войной небезоблачным, теперь и вовсе рухнуло вмиг.
— Дело не в руках и ногах, — скажет Ахмед. — Всё перевернулось с ног на голову. Мы ведь каждый день думали, как убежать от войны. Но жена, трое детей — я должен их кормить. А где, в какой стране меня ждут? Да, в Одессе я мог устроиться фармацевтом, но там такие низкие зарплаты, что хватило бы только на аренду квартиры. А как жить впятером?
— Кто-то уезжал на ПМЖ в Германию, — говорит Ирина. — Но это очень опасно — часто беженцы плывут на лодках, лодки переворачиваются. Тем более что это незаконно и в Сирию потом не вернёшься. Мы не хотели идти против закона, рисковать детьми.
Ирина работала секретарём консульства Украины в Алеппо, помогала эвакуировать людей на родину. Но здание находилось в опасном месте.
— Осталось десять украинских семей. И я одна за всё консульство. Рядом падают снаряды, работают снайперы. Помню, собираюсь домой — вдруг кто-то кричит: быстро уходи, сейчас будет атака! В конце концов пришлось совсем закрыть консульство — люди знали мой адрес, телефоны, и все, кому нужна помощь, приходили ко мне.
«Куда улетела мама?»
Она спасала своих соотечественников. А когда с ней случилась беда, родина не помогла. «Какой кошмар!» — сказали в посольстве Украины, когда туда позвонили подруги Ирины. И всё. Подруги бросились за поддержкой в Центр по примирению враждующих сторон, в российское посольство. Месяца не прошло — появился приказ министра обороны РФ Сергея Шойгу: вывезти Ирину Баракат на лечение в Россию.
— Потом уже мне позвонил посол Украины: «Ирина, почему вы обратились к России, а не к нам?» Извините, говорю, находясь одной ногой на том свете, я просто об этом забыла. Подруга была рядом, выхватила телефон: «Как же так, мы ведь звонили вам!» По больнице ходили слухи, что меня ждут ещё две ампутации — на помощь пришли российские врачи.
Вот уже два года Ирина Баракат лечится в Санкт-Петербурге. Два года она не видела мужа, детей. Спасибо маме — прилетела из Одессы и полтора года ухаживала за Ириной.
Маленькая дочка-красавица Анжелика в далёком Алеппо считала дни до встречи с мамой: 30, 20... «Не надо, не считай, — попросил Ахмед. — Я скажу, когда будет можно».
— В другой раз птичка села на балконе, я говорю: «Это мама тебе привет прислала». С тех пор Анжелика каждое утро выбегала на балкон — ждать мамину птичку.
Два года Ахмед и его брат готовили, стирали, убирались, отвозили в школу детей. И все по очереди общались с Ириной по WhatsApp, подбадривая её: «Мы тебя очень любим. Скоро увидимся». Но когда будет это «скоро», никто не знал.
Он пытался договориться через друзей о приглашении в Россию — ничего не выходило. Как гражданка Украины Ирина не имела права пригласить семью в РФ и, даже находясь в Военно-медицинской академии, не могла рассчитывать на протезы.
В отчаянии Ирина рассказала о своей ситуации на «прямой линии» с президентом России — не прошло и трёх недель, как украинка Ирина Баракат стала гражданкой РФ.
А спустя ещё три дня увидела семью.
— Владимир Путин был в курсе моей истории. Говорят, два года назад он увидел репортаж из Сирии и тогда уже сказал: «Мы своих не бросаем».
Теперь Ирина, Ахмед, Анжелика, Амир и Радуан вместе. Недавно Ирину перевели в Центр им. Альбрехта — ей предстоит врачебная комиссия, реабилитация, подготовка к протезированию, борьба за оставшуюся ногу, которую надо выпрямить и поставить. Да и ручной протез пока неудачный — Ирина им даже колесо коляски не может крутить.
Жильё в Петербурге семье Баракат предоставили. Пока временное. А дальше...
— Вчера нас возили на экскурсию по городу. Питер очень похож на мою родную Одессу. И люди такие же добрые. Разве что климат другой.
— Холод — не самая большая проблема, дай бог, чтобы всё получилось, — совсем уже по-русски говорит Ахмед. — Ведь я и дети — граждане Сирии, и пока не ясно, как устроить их в школу, а мне получить вид на жительство и разрешение на работу...
Но всё самое плохое уже случилось — надо продолжать жить. И надеяться. Главное — теперь мы вместе.
