Но Алексея Петровича Бестужева чаще вспоминают вовсе не как государственного деятеля. Ему удалось вписать своё имя в очень специфическую область. Один из плодов его хобби надолго прописался в истории отечественной и мировой фармацевтики.
Увлечение дипломата
«В глазах Жильнормана Екатерина II искупила раздел Польши тем, что приобрела у Бестужева за три тысячи рублей секрет изготовления золотого эликсира» – это цитата из романа «Отверженные» Виктора Гюго.
Речь о знаменитом некогда лекарственном препарате, который носил пышное название: «Tinctura tonico-nervina Bestuscheffi», или попросту – бестужевские капли.
История их появления и распространения – отдельный сюжет, который мог бы стать основой для захватывающего фильма или даже сериала.
Молодой дворянин в 1713 г. проходит дипломатическую практику в Ганновере и близко сходится с тамошним курфюрстом Георгом-Людвигом. Спустя год курфюрст наследует английский трон и берёт русского друга с собой в Лондон. Там Бестужев проводит около 4 лет. Судя по некоторым данным, близко общается с масонами и, хотя не входит ни в одну из лож, подхватывает одно из модных увлечений – изучает алхимию.
Он же в 1721 г. становится российским резидентом в Копенгагене. Службу служит честно – его стараниями Дания признаёт за Петром I титул императора, а за Россией – все завоевания в Прибалтике. Интриги, двурушничество, подкуп и шантаж – всё идёт в ход.
Но занятий алхимией Бестужев не бросает. Тогда-то и появились его знаменитые капли. Они имели удивительное свойство. Раствор золотого цвета, постояв на окошке, становился прозрачным. Но после переноса в темноту снова восстанавливал колер. Это производило впечатление. Многим действительно казалось, что препарат чудодейственный.
«Во всех случаях»
В общем, спиртоэфирный раствор полуторахлористого железа – а именно таков состав капель Бестужева – по тем временам и впрямь был реальным прорывом. Дело в том, что в медицине бал тогда правило кровопускание, которое назначали по поводу и без повода. Разумеется, дело часто кончалось анемией – вместе с кровью из организма уходило много железа. Капли Бестужева на тот момент были чуть ли не единственным препаратом, который хоть как-то восстанавливал баланс. Однако капли Бестужева, продаваемые свободно и без рецепта, употребляли кто во что горазд. От приступов падучей болезни. От закупорки сосудов. От недержания и запоров. В качестве афродизиака и одновременно «панацеи от всех бедствий, насылаемых Венерой», как тогда называли заболевания, передающиеся половым путём.
Своего рода мастер-класс по употреблению бестужевского эликсира даёт Екатерина II: «Я не знаю, из чего состоят эти капли. Знаю только, что я большая их поклонница и что в них входит железо. Их дают вместо хины, а я их даю во всех случаях».
Именно так – «во всех случаях». Добавим – по всей Европе, а впоследствии и по всему миру. На протяжении многих лет, десятилетий и даже столетий. Капли были изобретены в промежуток между 1725 и 1728 годами. «Фармакопея СССР» – основной нормативный документ, сборник лекарственных стандартов, упоминает капли Бестужева в седьмом издании. А это уже 1925 год.
Манёвр де ла Мотта
Теоретически автор этого препарата должен был буквально купаться в золоте. На деле же вышло иначе. В Европе эликсир получил новое имя – «Капли де ла Мотта». Что же случилось? Вот слова самого канцлера: «Де ла Моттовы капли, суть моего изобретения, которых состав бывший мой химик, магистр Иоганн Христиан Лембке, кенигсбергский уроженец, нарушив мне данную свою присягу, открыл французской службы бригадиру де ла Мотту после ушествия своего от меня из Копенгагена в 1728 году в Гамбург. Это доставило ему генерал-майорский чин, знатный пенсион и исключительную привилегию одному ему их составлять и продавать. Он продавал скляночку сих капель по луидору и дороже…»
Как и во многом другом, русский приоритет приходилось отстаивать самыми жёсткими мерами. Если бы не влияние Алексея Петровича Бестужева на европейскую политику, вряд ли бы за ним признали его авторские права. Но даже в этом случае дело ограничилось только словами. Денежного вознаграждения за своё изобретение канцлер и его наследники так и не получили.
