Как наша дочура?
Семье в Омск
25 cентября 1941 г.
«Дорогие и милые Лёлик, Белуська и Лида! Шлю вам свой сердечный привет и желаю всего наилучшего... Как дела с овощами? Я предполагаю, что овощей у вас в нынешний год вполне хватит. Как наша дочура, выросли ли зубёнки? Меня это очень интересует. Как я соскучился о вас всех! Но когда придётся увидеться - это вопрос растяжимый... Милый Лёлик поцелуй за меня наше золотко».
Виктор Юрьев, старший писарь. С осени 1941 г. - в списках без вести пропавших.
Напиши про Маруську...
Сестре Зине в Ивановскую область
12 февраля 1943 г.
«Здравствуй, Зина! Шлю тебе горячий братский привет. Я после госпиталя опять приехал в свою часть и снова на передовой линии. Зина, ты на нашу часть присылала посылку? Я эту посылку не застал. Зина, пиши, как окончила вторую четверть, какие получила отметки. Зина, а дома ли Маруська Кузнецова? Мне кажется, она на меня сильно обиделась. Напиши мне про неё. Ну вот вроде как и всё пока. Крепко целую. Женя».
Евгений Сипягин, лейтенант, 21 год. Погиб 5 мая 1943 г. под Великими Луками. Там же и похоронен в братской могиле.
Папа, пришли мне гармошку
Отцу Петру Дмитриевичу в г. Елец, 9 апреля 1942 г.
«Добрый день, любящий папа! Открытку твою получил 5 апреля, за что искренне благодарю. Папа, ты пишешь, что гармошка будет готова к 1 мая, так что я могу даже надеяться, что ты мне её пришлёшь. Я сейчас немного побаливаю, но это ничего. Я всё переношу на ногах. Погода здесь стоит хорошая, наступила настоящая петербуржская весна, снег быстро тает. Папа, ты просишь мою фотокарточку, но я сейчас не в состоянии её сделать. Но буду принимать все муки, чтобы её сделать. Ты пишешь, что вы живёте хорошо, за что я очень рад. Я также живу хорошо, с питанием дело наладилось. Папа, почему ты не пишешь мне, что делали немцы в Ельце и как они драпали из него? Это зажигает в моей душе ещё больше ненависти к врагу...»
Николай Фёдоров, служил в 951-м стрелковом полку. Как сложилась судьба - неизвестно. Его письма к родителям нашли в одном из заброшенных домов Ельца. Музей школы № 23 Ельца ищет родственников.
Я был очень доволен сном
Жене и детям в деревню Шишкино Горьковской обл.
3 сентября 1942 г.: «Здравствуйте, родная семья! Во-первых, супруга и детки Лида, Валя, Вова, Коля, Галя и маленький Боря. Шлю вам всем привет. Дальше сообщаю, что получил от вас 2 письма в один день. За которые благодарю. Ещё спасибо дочке Валентине за то, что пишет письма, но напоминаю тебе, дочка, что ты мне ни от кого не написала поклона. Я во сне был дома, и мать на руки дала мне Борю, который был очень сонный, но румяный. Я был очень доволен сном, что видел своё семейство, в особенности малого сына. Пишу письмо вечером после окончания службы в 11 часов. У меня был маленький запас сухарей и сахара, и я сижу пью сладкий чай и пишу письмо. Жаль Николая. Может быть, что и я тоже не ворочусь домой, как и он. На передовую можно попасть через час и утром уже не быть в живых. Пока стоим в деревне, работаем, в дому живём, считаю, лучше вашего, потому что кушаем чистый хлеб…»
17 декабря 1944 г.: «Здравствуйте, мои родные. Сообщаю, что я выехал из Владимира. 17 суток ехал на поезде, остальное пешком. Снега здесь нет, дожди. Грязь по колено. Прибыл на передовую 15 декабря. Нахожусь в Латвии, недалеко от границы Германии… Берегите этот последний адрес. Пока до свидания. Каждую ночь вспоминаю. Надеюсь, вы спите спокойно. А я зябну. Прощайте, прощайте и прощайте. Ваш супруг и папа».
Николай Меженин, звание неизвестно, 47 лет. Совсем немного не дожил до Победы. Погиб в Латвии, похоронен в братской могиле.
Остаюсь жив и здоров...
Матери в село Корткерос, Коми, май 1943 г.
«Здравствуй, любимая моя мама! Как твоё здоровье? Почему от тебя нет писем? Где работаешь? У меня пока всё в порядке. Тёте Лене переводил деньги, но ответа пока нет. Дяде Ване тоже пишу частенько. Недавно я получил два ордена Красного Знамени - их уже у меня 4, и пятый орден Красной Звезды. Значит, немцев бью хорошо.
За этот месяц было сто верных случаев, когда можно было погибнуть, но я жив и здоров. Несколько раз уже меня считали убитым, а я всё целый. Пуля меня просто не берёт, кто-то будто надёжно охраняет меня. Я выполнял, что было невозможно, делал то, что никогда не мог, и выстоял тогда, когда все другие были вышиблены. Пиши ответы. Жду. Твой сын Николай».
Николай Нестеров, командир батальона 24-й мотострелковой бригады, 25 лет. 14 июля 1943 г. под Прохоровкой получил смертельное осколочное ранение. После войны останки перенесли в братскую могилу в Белгородской обл.
