Американские газеты называют Владимира Ленина Николаем, а французские СМИ сравнивают императрицу с Марией-Антуанеттой. В большинстве газет в мире в эти ноябрьские дни царит смятение — в России происходят важные события, но информация о них — противоречивая.
«Большевики захватили правительственные здания и низвергли Керенского» — с таким заголовком выходит одна из первых заграничных статей о свершившейся революции в The New York Times. Подзаголовки: «Премьер собирает войска и объявляет Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов нелегальным», «Временное правительство, вынужденное оставить дворец, поддерживает его», «Северная армия предлагает помощь».
В статье корреспондент сообщает, что вооружённый морской отряд, по заказам большевистского революционного комитета, оккупировал здания Петроградского телеграфного агентства. Большевики также захватили Центральный телеграф, Государственный банк и Мариинский дворец.
Журналист отмечает, что «премьер Керенский предпринял многочисленные меры предосторожности. Комитет рабочих и солдатских депутатов был признан нелегальной организацией. Солдат, охранявших правительственные здания, заменили людьми из учебных школ офицеров — юнкерами. Некоторое количество охранников было приставлено к посольствам. Женский батальон выставлен на площади перед Зимним дворцом. Командир Северного фронта сообщил премьеру, что его войска против любых демонстраций и они готовы приехать в Петроград подавлять восстание, если это будет необходимо».
В статье говорится, что ещё вчера премьер Керенский обвинил Совет рабочих и солдатских депутатов в том, что они оснащают рабочих оружием и боеприпасами. «Вот почему я считаю, что в Петрограде зреет бунт, — цитирует издание слова премьера, — и приказываю немедленно проводить дознание и те аресты , которые необходимы. Правительство погибнет, но не перестанет защищать честь, безопасность и независимость государства».
Автор отмечает, что переворот свершился тихо: в целом жизнь города идёт своим чередом, уличное движение не прервано. Никаких оценок восстанию в статье нет, и о том, что революция свершилась, пока ничего не сказано — автор пишет об обстановке в Петрограде, явно не будучи уверенным, что Керенский свергнут окончательно и бесповоротно.
Но уже на следующий день, 8 ноября, The New York Times выходит с заголовком «Экстремисты пришли к власти в России. Подорвано главенство Керенского».
В другой американской газете штата Массачусетс 8 ноября сообщается, что русская армия поддержала большевиков, свергших Керенского, и идёт на Петроград. «У нас есть доказательства, что Николай Ленин (так американские журналисты называют Владимира Ленина, возможно, потому что это один из его псевдонимов) — немецкий агент, эти данные пришли из Амстердама. Местные газеты пишут, что Ленин может переломить ход войны. Появление ультиматума Ленина на руку Германии. Антанта переживает за союзников и надеется, что Россия останется в войне на их стороне. Мы, в свою очередь, считаем, что лучшее, на что Германия может надеяться, — на отсрочку своего поражения».
В СМИ стран Антанты — Англии и Франции — новости о революции в России вызвали серьёзное смятение, так как под угрозой дальнейшее ведение войны. Журналисты пишут о случившемся с максимальным оптимизмом, чтобы не подорвать доверие к своему союзнику. Чтобы не сеять панику, революцию приветствуют.
Так, по мнению журналистов, превращение империи в республику только укрепит единство Антанты: «Да здравствует союз двух свободных стран, Франции и России!».
А, например, чтобы объяснить падение всего царского режима в результате всего лишь трёх дней голодного бунта в одном конкретном городе, корреспонденты L’Illustration прибегли к аналогии: Февральская революция — это отражение революции 1789 года. Николая II, как и Людовика XVI, подают как слабого монарха, на которого оказывала пагубное влияние его супруга, которую сравнивают с Марией-Антуанеттой.
Аналогия, впрочем, понятна: француженка говорила про голодающий народ: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Российская императрица ей почти вторила: «Юноши и девушки только для подстрекательства бегают с криками, что у них нет хлеба, а рабочие не дают другим работать. Было бы очень холодно, они, вероятно, остались бы дома». Все эти сравнения нужны французским СМИ, чтобы сделать революцию проще и понятнее для читателей и убедить их, что и февральская, и октябрьская революции — добро и благо.
Первые сводки об Октябрьской революции в польской газете «Варшавский курьер» выходят 8-го ноября — со ссылкой на некую депешу, пришедшую из Стокгольма. Газета сообщает о начале гражданской войны в России. Через день, 9 ноября, газета выпускает статью с заголовком «Гражданская война в России» и подробно рассказывает о взятии Зимнего дворца, провозглашении главенства Совета рабочих и солдатских депутатов.
«Анархия в России. Ленин правит» — с таким заголовком утром 9 ноября выходит голландская газета Telegraaf. При этом другая голландская социал-демократическая газета De Tribune даже 9 ноября публикует статью с подробным анализом правительства Керенского — о революции ни слова.
Что происходит в СМИ стран-противников Антанты? 9 ноября тирольская газета Больцано (Австрия) открывается заголовками «Новый переворот в России. Министр арестован, Керенский бежал, Петербург во власти Военно-революционного комитета. Комитет требует немедленного прекращения огня и заключения мира».
На третьей странице этого же издания стоит аналитическая статья: «Революция в России». Корреспонденты рассказывают о победе Ленина и социалистической революции, сообщают об аресте министров и бегстве Керенского, называя прокламации большевиков «требованиями демократии».
14-го ноября в немецкой Brixener Chronik на первой полосе стоит заголовок «Керенский снова у власти?». Статья опирается на новые сообщения из Стокгольма, согласно которым премьер, по слухам, победил в кровавой борьбе с большевиками — не в последнюю очередь благодаря поддержке Англии. В статье сказано, что Керенский надеется подавить революционные настроения. Но исход гражданской войны, согласно тексту издания, остаётся неопределённым.
В тот же день немецкая Der Burggräfler печатает на первой полосе текст под названием «Русская комедия». В ней разбирается вал противоречивых новостей из Петербурга о победе или поражении большевиков, которые, по мнению журналиста, только путают, а не проясняют ситуацию. Статья написана явно осуждающим тоном, как будто русские сильно виноваты в том, что у них в стране неспокойно.
Новости об Октябрьской революции достигли другого союзника Германии — османской столицы — не сразу. В самых популярных газетах информации о внутренних конфликтах в России не было ни 8, ни 9, ни 10 ноября. 11 ноября газета Sabah даёт заголовок: «Новое правительство России — под руководством Ленина». В статье сообщается, что Ленин поставил ультиматум и требует у союзных держав участвовать в мирных переговорах. «Формируется советское правительство, Ленин — председатель. Троцкий, по национальности еврей, возглавит армию», — пишет турецкое издание.
Vakit, другая турецкая газета, 11 ноября выходит с заголовком на первой полосе: «Новая эра в России». В статье говорится о «кровавых днях в Санкт-Петербурге». Журналисты задаются вопросом: «Куда исчез Керенский?». Сообщается об антивоенном ультиматуме Ленина, создании революционных комитетов и случаях мародёрства в Петрограде.
Что же пишут в эти дни русские СМИ? В столице царит смятение. На другой день после большевистского переворота эсеровское издание «День» публикует статью «Преступление совершилось», а газеты «Речь», «Народное дело», «Воля народа», «Утро России» оценили вооружённое восстание большевиков как плод «политического безумия и авантюризма».
Большевики немедленно предпринимают меры: 10 наиболее крупных буржуазных газет, в том числе «Речь», «День», «Биржевые ведомости», «Русское слово», «Утро России», закрыты. Совнарком принимает Декрет о печати, по которому немедленному закрытию подлежат газеты и журналы, призывающие к открытому сопротивлению или неповиновению правительству. Так в столице остаётся лишь большевистская печать.
10 ноября в Петрограде начинает издаваться официальный орган Совета Народных Комиссаров «Газета Временного рабочего и крестьянского правительства», где публикуются, в основном, новые постановления.
Чем дальше от центра России — тем спокойнее. Амурские издания пестрят объявлениями о театральных постановках, например весёлого театра «Мозаика». Дальше — объявления о пропаже поросят и женского ботинка. Информация о случившемся — только на 9 полосе. Местные власти считали, что новый режим падёт в самое ближайшее время, а раз так — писать об этом нет смысла. Некто Трофим Кондратьев пишет в газету: «У нас, благодаря правильному пониманию долга и сознательности казаков, артиллеристов и команды флота, дело обойдётся благополучно, без владычествования большевиков и анархии».
В продолжении: Что было бы если бы не было революции 1917 →
