И часто повторяет, что не хочет уходить молча. Уходить - да. С этим можно смириться. Но не в тишине.
Её ухода никто бы и не заметил (нас ведь слишком, слишком много, даже для одного города!), если бы не заверченная вокруг Владиславы Анатольевны энергия чужих ей по сути людей, выплеснувшаяся в сообщение в социальных сетях: «Мы просим вас помочь выполнить одно из, возможно, последних в жизни желаний...» - Влада Тарчевская, 74-летняя москвичка, раковая больная, всю себя посвятившая дельфинам, мечтает издать книгу воспоминаний.
«Как ты думаешь, Толя?»
И я еду в Первый московский хоспис, её временное пристанище, собираясь говорить о жизни дельфинов, но думая всё время о смерти людей.
...Осанка - даже в инвалидном кресле. Усталый жест руки, откидывающей чёлку. Пересохшие - розовая помада, даже в этих стенах! - губы. Тянущиеся к воде руки с розовым лаком... Тихий голос: «Задавайте ваши вопросы». И ни грамма горечи.
На Полярном Урале она изучала экологию птиц, в низовьях Оби - морфологию утиных, работала старшим рыбоводом на Камчатке, побывала в Казахстане, Туркмении, Армении, Азербайджане, в Крыму, на Кавказе, на побережье Баренцева моря... «За плечами 11 морей и 3 океана! - тянется она к стакану с водой, принесённому приветливой медсестричкой. - Вода - моя стихия», - и сейчас Владислава Анатольевна - как выброшенный на берег дельфин, мучимый смертельной жаждой...
«Первым в ряду наших подопечных в 1968 г. был самчик морской свиньи, или азовки (самый маленький в мире вид дельфина), по имени Витька. На нём, страшно сказать, работало тогда сразу несколько организаций, каждая - по своей программе. Объяснялось это тем, что в то далёкое время ещё не были освоены отловы дельфинов для научных целей».
Она плывёт всё дальше и дальше - рассказывая об открытиях и о том, что пока осталось за чертой, неподвластной науке: «Мы ворвались в неведомый мир!» О дельфиньем мозге, который тяжелее человечьего на несколько сотен граммов, о коммуникативной системе, не уступающей человеческой, о диапазоне частот, в 7 раз превышающем наши с вами возможности, об имитации, которой виртуозно владеют дельфины.
- Они с удовольствием повторяют всё, что слышат вокруг: свист соловья, лай собаки, шум мотора. Но спонтанно, нецеленаправленно. Однажды ночью я слышала, сидя у бассейна, как самец сказал самочке, резвящейся рядом: «Влада». На другой день мы стали записывать на плёнку всё, что они издавали, и уже в Москве расшифровали: там были и «рыбаба», и женский смех, и фраза одной нашей сотрудницы «Как ты думаешь, Толя?», которую она повторяла особенно часто.
Она мало говорит о семье - как любой человек, фанатично преданный делу. «На пенсию вышла в 1993 году из-за того, что нужно было сидеть с внуком и потому что разваливался институт - наше направление закрыли с моим уходом». Я знаю только, что «с замужеством - осечка».
- Животный мир - он честный, и это приятно. Если и хитрит немножко, то делает это, как пятилетний ребёнок, очень трогательно. И я очень переживаю, что наша техногенная цивилизация сметает всё на своём пути, набивает карманы и увлекается скоростями, не думая ни о ком и ни о чём.
«Если бы Бог дал...»
Она сама не любит сказок. Не тешит себя надеждой. Она хочет успеть. Настя Щетинцева, волонтёр Первого московского хосписа, профессиональный дизайнер, всё лето готовила макет книги - старые статьи, рукописи, фотографии: «Помимо текстов, которые трогают сердце, для меня оказался безумно важен сам пример человека, который в сложной ситуации тяжёлого заболевания не опускает руки, не ищет виновных, а осмысленно живёт. Не убегая от боли, принимая её, но при этом не замыкаясь только на страданиях. Так достойно проходит последнюю излучину пути...»
«Теперь нам очень нужна ваша помощь, - написала в том самом сообщении в социальных сетях Нюта Федермессер, глава фонда помощи хосписам «Вера». - Мы ищем типографию, которая могла бы напечатать 40-50 экземпляров книги. Потому что держать в руках воплощение труда всей твоей жизни и иметь возможность поделиться им - невероятное утешение».
...В середине разговора Владиславе Анатольевне станет плохо. Она успеет только ещё сказать: «Если бы Бог дал вторую жизнь!..» Её увезёт всё та же приветливая сестричка в белом халате, и я так и не задам ни одного вопроса о смерти. Я выйду в сад - знаменитый сад Первого московского хосписа, под который его основательница Вера Миллионщикова выбивала специальную ставку садовника. И пройду его быстрым шагом. Надо спешить.
