Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета.
Коррупция в сегодняшней России превратилась в системную межведомственную структуру. Её участники закладывают возможность украсть из бюджета как можно больше денег и вывести их за рубеж, ещё начиная с формирования бюджета. Эта продуманная, высокоорганизованная бизнес-схема выстроена сверху. Это происходит на уровне высокопоставленных сотрудников министерств, регионов, а потом и депутатов Госдумы. Руководители некоторых ведомств знают об этом точно, в других – догадываются. Ясно, что подписать строку расходов на несколько сотен миллионов так, чтобы об этом никто не знал, – невозможно.
Сейчас власть ставит задачу снятия напряжённости в обществе. Для этого необходимо активно развивать социальные программы. Но выделенные на благие цели средства уходят через специально созданные «красивые» проекты в карманы нечистых на руку людей. А народ, которому обещали различные блага, видя, что деньги банально украли, разочаровывается ещё больше. Зато коррупционеры снова богатеют.
Ещё печальнее ситуация в сфере закрытых статей госфинансирования – в Минобороны, других силовых или правоохранительных ведомствах и спецслужбах. Поскольку большая часть их деятельности, включая, к примеру, закупки, засекречена, контролировать расходы крайне сложно. Поэтому размер откатов в этих отраслях достигает 60 процентов. Можете себе представить, какая у нас после этого армия? Если говорить о западных компаниях, импортирующих нам свои товары, там откат составляет около 15 процентов. Выплаты проводятся через различные посреднические структуры – консалтинговые, юридические, маркетинговые, рекламные и пиар-фирмы.
Председатель Счётной палаты РФ Сергей Степашин заявил недавно, что каждый год из средств, выделяемых на госзакупки, похищают один триллион рублей. Но Счётная палата может выявить пропажу только после того, как она уже совершена, а концы нередко надёжно спрятаны. Президент и правительство не могут контролировать все траты – просто не получится подробно ознакомиться с условиями всех подписываемых сделок. В итоге медицинское оборудование, закупаемое в разы дороже реальной стоимости, поставляется в места, где даже нет возможности им воспользоваться – не хватает энергии для подключения аппарата. И «золотые» приборы разрушаются, находясь в неприемлемых условиях. Существует и такое понятие, как «коммерческая тема». Выдвигаются предложения, такие как перенос органов высшей судебной власти из Москвы в Санкт-Петербург. Те, кому это будет поручено исполнять, сразу воспринимают их как возможность украсть. К сожалению, подобные идеи не проходят в полном объёме оценки на обоснованность и целесообразность. В отвечающих за это органах всегда находятся люди, готовые в собственных интересах «раскачать» эту ситуацию. А подчинённые, видя, как наживается начальство, также стараются не упускать своего. И из-за того, что их неизмеримо больше, наносят не меньший ущерб. В этом сегодня заключается мотивация для похода на госслужбу.
В итоге новая команда, пришедшая в Минсельхоз, выясняет, что подавляющее большинство созданных аффилированных организаций – пустышки, на многих из которых висят долги и кредиты, имущество и средства растащены и т. д. За надзор теоретически несёт ответственность Росимущество. Но юридически персональная ответственность конкретных лиц, ставящих подписи под документами, нигде не прописана.
Весной текущего года я направлял запросы госпожам Скрынник и Голиковой о том, как осуществляется система контроля над имуществом. Скрынник не ответила вообще, а Голикова переадресовала в юридический департамент, где невозможно найти концов. Получается, что руководители ведомств не могут внятно сформулировать ответ на этот вопрос. Я уверен, что условия для такого беспредела были созданы специально.
Новый министр обороны Сергей Шойгу требует вернуть всё украденное и распроданное за копейки имущество. Но правовых механизмов для этого нет. Ведь всё, что разворовано, проходит через 3–4 перепродажи, а вырученные криминальные доходы оседают в оффшорах. Наша клептократия ориентирована на жизнь вне России. Им не интересно решение местных задач. Как только происходит затрагивающий их интересы скандал, бывшие «слуги народа» садятся в самолёт и улетают на Запад. А вернуть этих злоумышленников назад крайне трудно – во-первых, из-за несовпадения юридических норм, во-вторых, потому что Запад, на словах выступающий за борьбу с коррупцией и отмыванием денег, на самом деле с радостью принимает поступающие с этими лицами громадные финансовые вливания в их экономику.
