«Зимой в северной Норвегии многие ездят на необычных санках. Конструкция проще некуда: два загнутых кверху полоза из железных труб, спереди перекладина. И никакого сиденья. Ездят стоя, отталкиваясь ногой. Похоже на самокат, только для льда и снега. Что интересно - в детстве в Замоскворечье мы катались на точно таких же…»
Так увидел родину суровых викингов российский путешественник, покоритель Северного полюса на лыжах Дмитрий Шпаро. В Норвегии жили его кумиры - Фритьоф Нансен и Руаль Амундсен. Но, добравшись туда, он встретил не героев, а очень обычных людей.
- Один раз, когда меня спросили: «Кто твой герой?», я ответил: «Моя бабушка и Нансен». Бабушка читала мне книги Жюля Верна, Майна Рида и других знаменитых писателей, а судьба Нансена, штурмовавшего на судне «Фрам» Северный полюс, стала лучшим примером полезности человека. Позже добавился ещё один авторитет - великий полярный путешественник Амундсен.
Ещё до первого знакомства с Норвегией среди моих любимых композиторов был Эдвард Григ, а среди писателей - Кнут Гамсун. Оба тоже норвежцы. Потом оказалось, что в Норвегии не меньше чтут и других национальных героев - например, скульптора Густава Вигеланда, художника Эдварда Мунка и блистательную фигуристку Соню Хени.
С тех пор я был в Норвегии и её столице Осло много раз. Если вернусь туда снова, то, наверное, отправлюсь по уже знакомым местам - в парк скульптур Вигеланда, в гористый, лесной центр лыжного спорта Холмеколлен, и там - в Музей лыж. И обязательно поднимусь на палубу «Фрама».
«Путешествовать дешевле, чем жить дома»
Я знал, что в Осло меня встретит известный норвежец Карл Петерсен. Незадолго до того он участвовал в нашей совместной экспедиции на Землю Франца-Иосифа, отыскавшей затерянное зимовье Нансена. Мне предстояло остановиться в его доме... По пути из аэропорта мы разговорились. Петерсену было 65. Он владел издательством и бумажной фабрикой, основанной его предком ещё в 1860-м. Плюс к тому на собственной яхте вдвоём с другом обошёл земной шар и в одиночку на лыжах пересёк Гренландию. Впоследствии я понял, что такая судьба и такой образ жизни вовсе не являются в Норвегии чем-то редким и даже необычным. Путешествовать там - норма жизни. Причём не по турпутёвке, а самостоятельно…
Ведя машину, Петерсен-старший рассказал и о своей семье из четырёх человек. Жену зовут Тори, перечислял он, она врач в реанимации, моложе его на 13 лет. Три сына. Старший, тоже Карл, 28 лет, учёный-антрополог в университете, в тот момент отсутствовал в стране, поскольку с двумя друзьями отправился в трёхлетнее кругосветное плавание. Я спросил, с какой целью так надолго уехали молодые люди - наука, спорт? «Хотят посмотреть мир». Следующий вопрос был о финансовой стороне дела: «Наверное, это очень дорого?» «Дороже жить дома, чем путешествовать, - философски изрёк Карл. - Или, наоборот, - путешествовать дешевле, чем оставаться на месте...» «В понедельник провожу тебя, а во вторник улечу в Чили, - делился он планами. - Буду участвовать в норвежской полярной экспедиции в Антарктиду. На лыжах пересечём континент от моря Уэдделла до моря Росса. Мы берём с собой парашюты, которые я использовал в Гренландии. Если ветер попутный, то выпускаем их, и они несут нас за собой…»
Захотелось спросить: из каких соображений он отправляется в Антарктиду? Но я удержался. Глупо, конечно, задавать пожилому обеспеченному норвежцу вопрос, зачем он идёт к Южному полюсу. Вряд ли для того, чтобы сэкономить или заработать денег.
Яйцо на завтрак
Дом семьи Петерсенов в центре Осло оказался небольшим и тесным по меркам россиян, имеющих собственный бизнес. Хотя в гараже стояло не меньше шести приличных машин. «Земля дорогая, - пояснил хозяин. - Мало кто из норвежцев может позволить себе жить в столице. Осло - маленький город. Расти вширь он уже не может, поскольку с одной стороны зажат фьордом, с другой - заповедным лесом. Большинство жителей селятся не в городской черте, а в окрестностях, по соседству. Либо, как мы, ужимаются в потребностях…»
В быту норвежцы - действительно люди скромные, несмотря на высокий уровень жизни, достигнутый благодаря гидроэнергетике и нефти. В повседневной жизни в их планы не входит поражать чьё-то воображение. В Осло, например, почти нет высоких зданий. И в еде норвежцы также, мягко говоря, умеренны. Я знал, что у Тори обширная врачебная практика, и, значит, она человек небедный. Понятно, что и её муж тоже. Тем не менее экономия на продуктах была жёсткой. На завтрак - одно яйцо, либо маленькая сосиска, либо пара ломтиков колбасы. И почти невесомый кусочек хлеба с такой прозрачной плёнкой масла, что поневоле задумаешься: для запаха, что ли? Каждый раз, садясь за стол, я испытывал неловкость и к тому же оставался голодным: неудобно есть больше, чем сами хозяева…
В один из вечеров Петерсены устроили званый ужин, пригласив друзей из своего круга. Тонкий хрусталь, выдержанное вино, солидные мужчины, нарядные женщины. Гости - тоже люди явно с достатком. Внесли главное блюдо: тушёное мясо под соусом. Его расхватали за считаные минуты - как будто все пришли страшно голодные… «Это не скупость, - спокойно заметил Петерсен-старший, поймав мой смущённый взгляд. - Просто стиль жизни...»
Иначе живут в норвежской глубинке - в стране фьордов. К примеру, в курортном городке Му-и-Рана - третьем по величине городе Северной Норвегии, который ещё называют «вратами Полярного круга». Однажды я три дня провёл там в гостях у другой норвежской семьи - с достатком поменьше. Жили они тем не менее в гораздо более просторном доме. Хозяйка дома Татьяна, россиянка по происхождению, преподавала норвежский язык в местной школе, её муж Уле работал водителем междугородного автобуса.
В еде они себе почти не отказывали. По утрам Уле часто садился за руль своей машины, отправлялся через границу в соседнюю Швецию, чтобы, проделав путь в 40 км в обе стороны, привезти к завтраку свежую треску. «У шведов дешевле», - улыбался он. Хотя думаю, что если бы и у Карла Петерсена тоже была возможность купить в той же Швеции, скажем, недорогие сосиски, то и он не стал бы раздумывать… Жена Уле в свою очередь угощала меня, по русскому обычаю, жареными грибами, приговаривая: мол, угощайтесь, грибочки вкусные, правда, их тут никто, кроме нас, не собирает: не принято…
Писающий злюка
Чтобы понять норвежский характер, нужно посетить парк скульптур Вигеланда в Осло. Скульптур в столице много, несмотря на известную скандинавскую прижимистость. Так же, как и старых зданий: ненужную верфь переделали в торговый центр, а элеватор - в жилой дом... Парк создан скульптором Густавом Вигеландом в первой половине ХХ века и поражает воображение своей первобытной энергией. В нём находится 212 композиций из бронзы, гранита и кованого железа. Есть, например, нищий, которого дразнят дети. Или норвежский писающий мальчик, которого называют «Сердитый мальчик», или «Злюка», за недовольное выражение лица.
Последний адрес - музей «Фрама» на полуострове Бюгдёй в Осло, посвящённый истории норвежских полярных экспедиций. Рядом знаменитая яхта Амундсена «Йоа» и музей «Кон-Тики» Тура Хейердала. Билет в стеклянный шатёр, где находится «Фрам», стоит 50 крон. Там есть приятная русскому сердцу деталь. На двери одной из кают прибита табличка «Кучин» - в честь российского полярного исследователя, участника экспедиции Амундсена на Южный полюс, помора Александра Кучина. А в доме-музее Нансена, что в центре города, в его кабинете на письменном столе лежит письмо, адресованное ему по-русски в 1925 году. Из московской школы имени Нансена.
