На встрече в Анкаре президент РФ Владимир Путин и турецкий лидер Реджеп Эрдоган среди прочего обсудили ситуацию вокруг референдума о независимости Иракского Курдистана. Итоги этого плебисцита показательны: более 90% участников высказались за создание суверенного курдского государства. И это, по мнению экспертов, может буквально «взорвать» регион.
У Турции и некоторых других стран Ближнего Востока намерения курдов предсказуемо вызвали резко негативную реакцию. Тем временем под боком у Иракского Курдистана уже существует Сирийский Курдистан: государственное образование, о создании которого было объявлено в марте 2016 г. Его территория контролируется Высшим курдским советом и подчиненными ему вооруженными формированиями.
Не обострится ли вслед за Ираком курдская проблема и в Сирии? Насколько адекватна тут позиция России, которая, с одной стороны, выступает за территориальную целостность государств региона, а с другой — считает курдов в какой-то мере союзниками в борьбе с терроризмом? Ситуацию для АиФ.ru прокомментировал директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров.
Владимир Кожемякин, АиФ.ru: — Семён Аркадьевич, как референдум повлияет на ситуацию в Сирии? Могут ли Иракский и Сирийский Курдистаны объединиться?
Семён Багдасаров: — Политические партии в Иракском Курдистане и Сирийском Курдистане разные, и зачастую выступают оппонентами по отношению друг к другу. Общего между ними не так уж много. Хотя, если в Иракском Курдистане начнётся война, то сирийские курды наверняка придут на помощь своим «братьям».
Схематично ситуация выглядит так. Иракский Курдистан — это автономия в составе Ирака. Номинально она была ещё при Саддаме Хусейне, но с 2003 г. существует де факто как независимое государство. Мы и хотим с Багдадом дружить, и понимаем, что в Иракском Курдистане сосредоточено более 60% всей иракской нефти. В этом регионе давно и успешно работают российские энергетические компании: «Роснефть», например, за год вложила туда 4 млрд долларов. Вот мы пока и говорим, что и курдов надо уважать, и территориальную целостность Ирака тоже.
В Сирии тем временем действуют Сирийские демократические силы, основу которых составляет партия Демократического союза, также созданная курдами. Это аффилированная с Рабочей партией Курдистана структура с идеологией левого толка. 22 сентября они провели у себя муниципальные выборы. Они наши союзники и хотят с нами дружить. Но мы с ними дружить в ответ не можем, потому что дружим с Дамаском, который настроен по отношению к курдам негативно. Кроме того, теперь мы снова подружились с Анкарой, а турки тоже против курдов... Вот в этой политической мешанине мы и стараемся как-то лавировать.
— Не станет ли ситуация с референдумом в Ираке спусковым крючком для распада Сирии?
— Сирия как единое государство уже фактически не существует. На 18-20% её территории функционирует самопровозглашённая Федерация северной Сирии, где доминируют Сирийские демократические силы и где находится американская инфраструктура, военные базы США. Ещё примерно 15% сирийских земель — так называемые зоны деэскалации. Ну и так далее... О какой территориальной целостности страны тут можно говорить?
— А если после референдума в регионе начнётся война? Ведь против независимого Иракского Курдистана выступили все: Ирак, Турция, Иран, США...
— Правильно, потому что это пример создания независимого курдского государства. А они все его очень боятся. Но Иракский Курдистан — это уже свершившийся факт, как и Федерация северной Сирии с преобладанием курдов. Значительная часть территории Турции, особенно сельские районы, также контролируется партизанами Рабочей партии Курдистана. В Иране начинается похожий процесс. А что вы хотели? Курды — сорокамиллионый народ. И, кстати, очень драчливый.
Если в этом регионе начнётся война, то отряды самообороны партии «Демократический союз» не останутся в стороне. Их лидер Салих Муслим уже сказал, что мы, мол, пойдём на помощь нашим иракским братьям. Между «Демократическим союзом» и РПК хватает противоречий, но, если в регионе начнётся война, все курды выступят едино.
Сейчас иракское правительство требует аннулировать результаты референдума. Багдад поставил курдам ультиматум, принять который они просто не могут. Правительственные войска выдвинулись в сторону Киркука, который находится под контролем курдов. Жители там уже начали мобилизацию. А Киркук, между прочим, — это свыше 50% иракской нефти... Бикфордов шнур зажжён, и остаётся лишь ждать взрыва. Что теперь делать курдам? Капитулировать? Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани сейчас говорит, что, дескать, «год-два мы будем вести переговоры»... Но это же не распад Чехословакии в результате бархатной революции! Это Ближний Восток: кто ему, Барзани, даст эти год-два? На него и свои курды давят, чтобы он срочно ввёл независимость, и Ирак с его ультиматумом.
— Какую позицию в этой ситуации лучше занять России?
— Выжидательную. Наблюдать со стороны. Больше ничего пока сделать нельзя.
