Почему цифровой документооборот и прозрачность рынка нравятся не всем, в колонке для АиФ.ru рассуждает к. ю. н., управляющий партнер юридической компании «Частное право» Виктор Рассохин.
Каждый новый год наша страна просыпается в изменившейся законодательной реальности. Традиционно с 1 января в России вступает в силу новый пакет законов или поправок к законам, призванных усовершенствовать те или иные аспекты экономической, общественной или же политической жизни.
Одна из этих новаций, неприметных лишь на первый взгляд, — это закон о переводе всей ветеринарной сертификации в электронный вид. Специально разработанная государственная система «Меркурий» будет фиксировать движение сельхозживотных, сырья животного происхождения, — мяса и молока — мясной и молочной продукции, полуфабрикатов животного происхождения, колбасных изделий и проч. О важности этой темы свидетельствует уже хотя бы тот факт, что ветеринарный контроль находится в фокусе пристального внимания государства. Буквально на днях, 13 октября, о необходимости решать вопросы, связанные с обеспечением ветеринарной безопасности, говорил президент России Владимир Путин. На совещании в Воронеже по вопросам развития сельского хозяйства он отметил, что «от этого зависит здоровье граждан, успешное продвижение отечественной продукции на внутреннем и внешнем рынках».
Помимо этого, в этой законодательной новации примечательно два момента. Во-первых, закон не так уж и нов: он был принят еще в 2015 году (ФЗ от 01.07.2015 № 243 «О внесении изменений в Закон РФ «О ветеринарии»), и многие российские производители тестируют систему уже сейчас, поскольку с указанного года оформление ветеринарных документов на товары животного происхождения производится в добровольном порядке. Во-вторых, и этот момент напрямую связан с первым, закон вызывает общественное обсуждение уже в настоящее время. Большинство производителей продукции животного происхождения понимает, что нововведения нужны для прозрачности всего рынка, биобезопасности и контроля качества продукции, то есть для конечного потребителя. Однако другие участники рынка, к числу которых могут относиться и иностранные компании, активно противятся переходу на электронные ветсертификаты и настаивают на дальнейшем перенесении сроков действия новой модели ветеринарного контроля, несмотря на то, что вступление закона в силу и так уже было отложено на три года.
Необходимо отметить, что в юриспруденции тактика переноса сроков довольно распространена, особенно среди лиц, которые заведомо оценивают свою позицию как не слишком сильную, и потому пытаются отсрочить вступление в силу новых обязательных для исполнения решений. На примере судебных процессов мы имеем дело с обращениями в апелляционные, кассационные инстанции и даже Верховный Суд: к сожалению, часть истцов либо ответчиков применяют эти механизмы именно для затягивания судопроизводства. Правовая система государственного регулирования публичных общественных отношений, например, электронных сертификатов, также допускает возможность отложения вступления в силу тех или иных поправок в закон.
Вступающий в силу закон об электронных ветсертификатах (ЭВС) направлен на усиление контроля за производством товара на всей производственной цепи, буквально от «поля до прилавка». В программе фиксируется каждый этап производства: выращивание и убой животных, место хранения и переработки продукции вплоть до розничной реализации. При этом на каждый этап оформляется свой сертификат, а выписать новый, не подтвердив его предыдущим, становится невозможным. В связке с «Меркурием» будут работать и другие программы, которые используются для разрешения на ввоз продукции, регистрации лабораторных проверок и отслеживания юридических действий.
Таким образом, как продавец, так и покупатель могут быть уверены в составе продукта. Ведь «завести» в электронную систему фальсификат будет куда сложнее, точно так же, как и произвести из 100 литров молока 200 литров сметаны без указания на упаковке использования растительных жиров. Система позволит увидеть и сравнить балансы входящего сельскохозяйственного сырья и готового продукта. Получается, например, что недобросовестный предприниматель теперь уже не сможет закупить по дешевке больных животных, вывезти их в другой регион, переработать их в колбасу, а затем продать колбасу в третьем регионе. ЭВС также станет довольно серьезным препятствием для незаконного рыбного промысла, фальсификации и контрабанды товаров, налоговых махинаций. Также перестанут работать и коррупционные схемы, достаточно распространенные при бумажном документообороте. Стоит ли говорить, что электронная ветеринарная сертификация поможет производителям и сэкономить: программа «Меркурий» бесплатна, а ее использование позволит производителю отказаться от оформления справок, за которые сейчас приходится платить немалые суммы.
Тем не менее эта система, направленная на создание прозрачного рынка, вызывает в определенной степени недовольство со стороны определенной группы его участников. Противники нововведений высказывают опасения, что программа создаст дополнительные административные барьеры, не сможет работать в отдаленных территориях при отсутствии интернета, а продукция существенно подорожает. В этой официальной аргументации также содержится и подтекст: система невыгодна тем недобросовестным производителям, которые основывают свой сбыт именно на маркетинговых кампаниях, пользуясь разрешенными сейчас рекламными приемами с нарушением требований к качеству продукции. Так, часть производителей молочных товаров использует сейчас дешевое пальмовое масло вместо жиров животного происхождения, а так как пальмовое масло — растительного происхождения, то в систему его ввести может не получиться. Это значит, что уже вскоре производителю на этикетке придется написать правду, которая покупателям этой продукции может не понравиться, что скажется на спросе товара.
Примечательно в этой связи, что на переносе сроков внедрения электронной системы ветсертификации настаивают именно иностранные компании, подпадающие под понятие «транснациональные корпорации». Их зарубежные корни публике совсем неочевидны, ведь такие крупнейшие компании-лоббисты, как Danone и Pepsico действуют через ассоциацию с названием, которое звучит очень патриотично и в полной своей версии («Национальный союз производителей молока»), и в краткой форме, имеющей некое ностальгическое звучание («Союзмолоко»). Как свидетельствуют данные открытой отчетности, упомянутые компании занимают в совокупности не менее 20% от всего российского рынка и имеют фактически монопольные позиции в секторе переработки молочного сырья. Им принадлежат такие известные потребителю бренды, как «Веселый молочник», «Тема», «Кубанская буренка», «Растишка» и другие. Руководитель ассоциации «Союзмолоко» Андрей Даниленко предлагает исключить готовую продукцию из ветеринарной сертификации, оставив только оформление ветсертификатов при импорте и экспорте, и утверждает, что введение электронных сертификатов приведет к повышению затрат на производство, которые лягут на плечи потребителей. Используя этот аргумент, «Союзмолоко» предлагает применять программу «Меркурий» только в тестовом режиме и отсрочить переходный период еще на пять лет, до 1 января 2023 года.
Данная позиция представляется спорной по следующим причинам. Во-первых, неясно, какая возникает причинно-следственная связь между ростом затрат и ценой для потребителей в данном вопросе, поскольку никто не обязывает производителя автоматически перекладывать издержки в цену продукта на полке. Эффективный бизнес поступает по-другому: есть много путей для контроля рентабельности, и потребителю платить за это необязательно. Цена на рынке определяется балансом спроса и предложения, и «обеление рынка», честная конкуренция будет стимулировать приток инвестиций в отрасль. Если честный производитель конкурирует с контрабандой и контрафактом, то кто в этой борьбе выигрывает — вопрос риторический, но проигрывает всегда потребитель.
Во-вторых, механизм внедрения электронных технологий в сферу торговли уже отработан на практике, причем результаты их применения оказались очень выигрышны для потребителя. Когда не так давно у нас в стране внедрялась ЕГАИС (Единая государственная автоматизированная информационная система), — автоматизированная система, направленная на госконтроль над объёмом производства и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции — заявления о скором крахе рынка также звучали на каждом углу. Но катастрофы не произошло: наоборот, алкогольный рынок существенно вышел из тени и развивается теперь по более прозрачным правилам игры, выгодным и участникам рынка, и потребителям, а производители контрафактного низкопробного и небезопасного алкоголя лишились привычных каналов сбыта. Сейчас противники введения «Меркурия» обосновывают свою позицию по отсрочке ввода системы электронных ветсертификатов, используя доводы, схожие с теми, что звучали когда-то при внедрении ЕГАИС: по результатам одного из испытаний «Меркурий» выдавал программную ошибку при оформлении нескольких сертификатов на основе одной складской записи, а иногда система вовсе «подвисала». Однако стоит отменить, что подобные ошибки (даже в случае их возникновения) не влияют на работоспособность системы в целом, поскольку любой программный продукт требует доработки и настройки. Никто ведь в настоящее время не ставит под сомнение необходимость системы электронных госуслуг, которая в разы облегчила жизнь гражданам, лишь на основании того факта, что система иногда «зависает», и не призывает перестать пользоваться интернет-банкингом по той причине, что на серверах финансовых организаций, как и везде, бывают сбои. Любая технологическая система — как например, электронная картотека Арбитражного суда — в чем-то несовершенна, но сохранять из-за этого бумажный документооборот в ситуации, когда весь мир живет в эпоху цифровых технологий, было бы неразумно.
Однако главный недостаток аргументации противников введения системы электронной сертификации состоит, пожалуй, в том, что она абсолютно противоречит курсу государства на защиту интересов российских покупателей. Как показывает уже упомянутый пример ЕГАИС, госрегулятор год за годом ужесточает контроль над рынком, вытесняя с него недобросовестных производителей, и последовательно работает над повышением прозрачности в интересах потребителей и ответственных производителей.
Апокалиптические аргументы о росте цены, крахе отрасли и схожие мотивы ни первое лицо в государстве, ни госрегулятор в целом совершенно справедливо всерьез не воспринимают. Интересно вместе с тем, что одна из сфер законодательства, а именно закон об иностранных агентах, до сих пор оставляет лазейки для лоббизма иностранных производителей под вывеской российских названий: мимикрия под «российское», вполне понятная и объяснимая в продажах, почему-то распространяется и на GR-деятельность. Зарубежные транскорпорации, монополизировавшие рынок переработки молочного сырья в России, почему-то предпочитают отстаивать свои интересы не напрямую как участники глобального рынка, а в рамках общественных объединений, заявленная цель которых состоит в том, чтобы служить развитию именно российской отрасли.
Большое количество участников рынка между тем склоняется к тому, что нововведения неизбежно приведут к созданию здоровой конкурентной среды: добросовестные производители предоставят безопасный и качественный продукт, а те, кто злоупотребляет своими правами в ущерб интересам покупателей, останутся в худшем положении. Сопротивление введению электронной ветсертификации, конечно, объяснимо: ведь работать как раньше у многих уже не получится, придется либо делать конечный продукт качественным, отказавшись от всех уловок, либо уходить с рынка, освобождая место другим производителям. Но главный итог разработанной российским государством системы электронных ветсертификактов состоит в том, что она предполагает плюсы не только для честных компаний, но и для потребителя. Российские покупатели наконец-то смогут быть уверены, что приобретают товар именно с такими характеристиками, которые указаны на этикетке, и что при этом многоуровневая система тщательно проверила соответствие товара требованиям безопасности. Примечательно в этой связи, что многие торговые сети к введению новой сертификационной системы готовы. В тестовом режиме систему сейчас использует компания X5 Retail Group, владеющая магазинами «Пятерочка», «Карусель», «Перекресток» и др. К введению системы в бизнес-процессы готовятся, по их словам, и торговые сети «Дикси» и «Лента».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
