Минсельхоз снова порадовал рекордом: с начала нового сельскохозяйственного года Россия экспортировала 5,6 млн т зерна — в 1,5 раза больше, чем в прошлом году. Но на смену рекордам может прийти катастрофа — причём планетарного масштаба. Можно ли её избежать?
Юрий Песков, гендиректор завода «Ростсельмаш» (1978-1996 гг.), Герой Соцтруда, кандидат технических наук, лауреат Госпремии РФ в области науки и техники, академик Российской инженерной академии:
— Когда-то по телевизору и по радио у нас часто звучала песня «Хлеб — всему голова». Хорошая была песня, протяжно-величавая, с правильными словами. Сегодня её не услышишь. Это понятно: всему своё время. Сегодня вообще всё иначе, другие скорости и ритмы, а главное — другие запросы и другие смыслы.
Эрзац вместо хлеба
Вот о смыслах и хочу сказать. Эту песню мы пели тогда, когда нам не хватало своего хлеба и его приходилось покупать за рубежом. Теперь мы сами продаём его за рубеж, а песню эту забыли. Казалось бы, надо наоборот: сейчас её петь — а тогда помалкивать. Но нет, по жизни не так. Потому что тогда она поддерживала, разъясняла, воспитывала, мобилизовывала. А в 2010-х гг. мы ни в мобилизации, ни в разъяснениях по части производства зерна не нуждаемся.
Это будущее уже отбросило свою тень. На Европу она ещё не легла, а по нашим городам поползла. Нам, жителям России, начинают сегодня продавать в магазинах хлеб из фуражного зерна 5-го класса — то есть из зерна непродовольственного, ранее предназначавшегося для скармливания животным. До сих пор разрешалось печь хлеб из зерна не ниже 4-го класса и с обязательным условием добавления в него зерна 3-го класса, так называемого «ценного». 4-й — это был предел, ниже уже нельзя. Оказалось — можно.
Почему так происходит? Потому что зерна нужного качества не хватает. Выразимся точнее: перестало хватать. Лучшее зерно идёт на экспорт, стране остаётся худшее. Людям деваться ведь некуда, хлеб в любом случае купят. Если совсем плохо станет — в запасе ещё 6-й класс. Открыто или исподволь, мы начинаем есть эрзац.
В подтверждение — статистика: доля пшеницы 3-го класса в валовом сборе в России в 2012 г. — 48,2%, в 2013-м — 38,5%, в 2014-м — 34,2%, в 2015-м — 33,2%, в 2016-м — 18,0%. Это не снижение, это пикирование. 80% муки, поступающей сейчас на наши хлебозаводы, — с пониженными хлебопекарными свойствами (данные НИИ хлебопекарной промышленности). То есть почти вся мука некондиционная, а когда-то была кондиционная. Так почему же перестало хватать? И как добиться, чтобы опять хватало?
Губим своими руками
Качество и количество получаемого зерна прямо зависят от качества и количества почвы. Качество и количество почвы зависят от человека. Человек распоряжается почвой неразумно, преступно.
Что такое гумус, объяснять не надо, все учились в школе. Содержание гумуса в российских чернозёмах в конце XIX в. доходило до 12%, обычными были 8-9%. Сегодняшний максимум — 5% (в Ростовской области — 3,8%). Но удручает не цифра, а темпы её изменений. Мы имеем дело с геометрической прогрессией, и через 40-45 лет гумуса в почвах останется не более 1,5%. Земля утратит способность рожать, и никакие минеральные удобрения уже не спасут.
Одновременно с процессом дегумификации (исчезновения гумуса) идёт процесс банальной эрозии. Мы наблюдаем неуклонное катастрофическое сокращение посевных площадей и терпим колоссальные убытки.
Плодородных почв становится всё меньше, а людей всё больше. Активно размножающемуся человечеству требуется всё больше пищи. День, когда эти две беды соединятся в одной точке, недалёк, многие из ныне живущих его увидят. И наступит вначале он в нашей стране.
Западная модель земледелия основана на интенсивной химизации, на неуклонном усилении эксплуатации природных ресурсов. Смею заявить (и это мнение многих специалистов, в том числе и американских): она себя исчерпала.
Nature, один из самых авторитетных в мире общенаучных журналов, в конце 2011 г. опубликовал выводы исследований, проведённых Институтом окружающей среды Миннесотского университета. Вкратце эти выводы таковы: 1) качество современной сельхозпродукции слишком низкое; 2) ухудшение состояния окружающей среды очевидно; 3) необходимость переориентации мирового сельского хозяйства на экологически безопасную продукцию объективна; 4) отказ от применения химикатов и усилия по сохранению почвы крайне желательны.
Что это, если не крах доминирующей сегодня в мире системы земледелия?
Качество сельскохозяйственных земель продолжает ухудшаться, чрезмерное использование химикатов превращает их в гидропонику, в искусственную почву для теплиц. Знаете, что такое привыкание? Это когда при приёме лекарства для получения прежнего эффекта требуется всё бóльшая доза. Человек, животное, растение — это относится ко всему живому. Чтобы удержать уровень урожаев, приходится химизацию усиливать. Но урожаи-то надо не удерживать, а повышать: население растёт.
Можно предположить, что в будущем мир разделится на две неравные части: очень маленькая часть, богатые, будет есть безопасную пищу; оставшаяся часть — ядовитую.
Как вдохнуть в почву жизнь?
Деградация почв — проблема общечеловеческая, планетарная. И мы почему-то от Запада не отстаём, хотя степени химизации у них и у нас очень разные. Так почему же мы не отстаём?
Первая причина. Деградация почвы происходит в результате любой её эксплуатации. Это процесс естественный и неизбежный. При нещадной эксплуатации (обилие химикатов, отсутствие отдыха) он короче, при щадящей — длиннее.
Почвы могут деградировать на глазах одного поколения, а восстанавливаться будут (если мы их оставим в покое) в течение сотен лет. Но при сегодняшних потребностях и темпах этих сотен лет у человечества нет. Более того: мы уже опаздываем. Сегодняшнего количества обрабатываемых площадей уже недостаточно, чтобы прокормить население планеты. Сейчас (2018 г.) на Земле живут 7,6 млрд человек. При существующих технологиях сельхозпроизводства нам, жителям планеты, требуется как минимум 2,8 млрд га нормальной почвы, а у нас осталось 1,5 млрд истощённой. А в 2030 г. будет нужно 3,3 млрд, а в 2060-м — 3,8. Где их взять? Негде! Нет у нас запасной планеты.
Мы находимся сейчас на переломе — это необходимо осознать. На очередном, потому что в последние 200 лет мы проживаем цепь различных переломов, радикально меняющих наш способ существования, и привыкаем к ним так быстро, что даже не успеваем удивиться. Приведу один пример: до XX в. максимальная скорость передачи информации равнялась скорости бегущей лошади и акт передачи мог быть только точечным. А теперь?
Теперь мы должны будем привыкнуть к новым путям получения пищи. В последнее время всё чаще проскакивают сообщения о грядущем планетарном дефиците пресной воды, предрекают даже войны из-за неё. Но о грядущем дефиците хлеба сообщений не услышишь. Почему? Потому что нехватка воды уже начинает ощущаться в развитых странах, а нехватка хлеба ощущается пока только в неразвитых. Мир эгоистичен, как ребёнок, или бездумен, как русский мужик из пословицы: пока гром не грянет — не перекрестится. Но государственная власть не может, не должна уподобляться ни ребёнку, ни фольклорному персонажу. От государства требуется мудрость. Да, пока всё хорошо, но нужно помнить, что это только сейчас, и надо двигаться, чтобы изменения не застали нас врасплох.
Что мы должны предпринять? Учёные живут не только в Америке, у нас тоже. Они также думают о продовольственной проблеме и в глобальных масштабах. Так вот, группой донских учёных в сотрудничестве с практиками сельского хозяйства разработана технология восстановления почвы — настолько мощная, что правильнее будет говорить не о восстановлении, а о создании новых чернозёмов.
Попыток восстановить почву было сделано множество, и они продолжаются. Есть среди них удачные. Но то, что предложено нашей группой, превосходит их все на порядок. Биотехнология искусственного почвообразования — вот что это такое. Аналогов этому проекту в мире сейчас нет. По ряду оценок, наша разработка опережает современную сельскохозяйственную науку лет на 100.
Эта технология позволяет, например, получить без применения минеральных удобрений урожай (экологически чистый) озимой пшеницы более 6 т на гектар. Для сравнения: урожайность озимой с применением минеральных удобрений в США — 2,6-3,5 т/га, в Канаде — 1,8-2,9 т/га, в Австралии — 2,1 т/га, в ЕС — 4,5-5,7 т/га.
Время технологического действия (время образования искусственной почвы) — от 2-3 месяцев до года. Напомню: в природе почвообразование совершается в среднем за 1000-3000 лет. То есть новая технология способна сжимать время более чем в 1000 раз.
Объём материала, находящегося в процессе искусственного почвообразования, не лимитируется, поэтому в каждой стране можно будет создавать столько качественных почвенных ресурсов, сколько потребуется. Эта искусственно образованная почва служит не менее 150 лет, с периодическим качественным улучшением (коррекцией) каждые 5 лет.
К тому же технология недорога и прибыльна. Её рентабельность по первичным расчётам 115%, а первичные расчёты всегда делаются с осторожностью, и на практике рентабельность может быть выше. Похоже на сказку, но в XIX в. сказкой был бы привычный нам сегодня телевизор.
В чьих руках окажутся ключи от мира?
Сегодняшнее состояние данных разработок — «бери да делай». Если всё пойдёт успешно, потребность России в дешёвом и вместе с тем полноценном и биологически чистом продовольствии будет удовлетворена в полном объёме.
А в глобальном варианте ясно видится решение продовольственной проблемы всего человечества. Ключ к этому решению сейчас находится в наших руках, и какие конкретно двери и в какой последовательности он будет открывать, определяем мы.
Допустим, Российский фонд прямых инвестиций и страны-партнёры (члены БРИКС, ШОС, АТЭС) создают совместные инвестиционные фонды (российско-китайский фонд и пр.). Деятельность каждого фокусируется на осуществлении проекта в стране-участнице.
А можно создать российский фонд в рамках частно-государственного партнёрства, тогда проект будет реализовываться в России и наша страна получит лидерство на мировом рынке продовольствия и откроет для себя возможность создания принципиально нового мирового рынка почвенных ресурсов. Попутно создаётся ряд новых базовых отраслей, включая выпуск спецагротехнических средств для широкомасштабного производства искусственных почвенных ресурсов в АПК России и стран-партнёров.
Три главные задачи в жизни я когда-то поставил перед собой. Первая — создать лучший в мире комбайн, наладить его выпуск. Она была решена: «Дон-1500» выиграл соревнования на полях США, Канады и Австралии у знаменитого «Джона Дира», фермеры этих стран стали отказываться от американских машин и покупать ростовские.
Вторая — вслед за комбайном сделать отличный трактор. И эта задача решена уже новым руководством «Ростсельмаша», но при моём участии.
Осталась третья — спасение русского чернозёма. Бесценного дара природы, которого мы по своей неумности рискуем безвозвратно лишиться.
Эта третья объединяет в себе сразу несколько задач: обеспечение продовольственной безопасности России и доминирующего положения нашей страны на мировом зерновом рынке. Признаюсь, долгое время не мог придумать, каким может быть конкретный способ решения. Знакомство с группой, разработавшей уникальную технологию почвообразования, вложило мне в руки рычаг. К сожалению, никто не знает, когда это случится. Усилия этих ребят напоминают мне историю Эйнштейна. Сто ведущих учёных мира написали письмо о своём несогласии с этой нелепой, возмутительной теорией относительности. Все они умерли, так и не приняв её и не захотев поверить доказательным экспериментам. А Французская академия наук в своё время отказалась принять к рассмотрению сообщения о метеоритах, потому что «камни с неба падать не могут». И той же академией было официально заявлено о невозможности создать летательный аппарат тяжелее воздуха. А фонограф Эдисона был объявлен шарлатанством — ведь все же знают, что звуки хранить невозможно. И один темпераментный учёный даже растоптал его ногами в ярости от наглого обмана.
В нашем случае никто не говорит, что технология создания чернозёма если не блеф и надувательство, то ошибка и заблуждение. Напротив, все соглашаются, кивают. Но результат такой же, как и с Эйнштейном.
В 1990-х гг. технология искусственного почвообразования была подтверждена экспертными заключениями Почвенного института им. Докучаева, Российской академии сельхознаук, МГУ им. Ломоносова. Первое из них датировано 1994 г. С тех пор ничего не сдвинулось, только технология усовершенствовалась — ребята-то не сидят сложа руки. Двадцать лет бьётся группа за то, чтобы получить возможность доказать свою правоту путём промышленного опыта. Она хочет убедить наглядно: вот посмотрите, это есть, это работает, мы это сделали! Дайте нам любые почвы, побольше всяких, дайте почвы наших партнёров — и убедитесь сами и их убедите! Бесполезно!
Но время-то идёт. И появляются энергичные зарубежные интересанты, у которых новации не лежат бездвижно по два десятка лет. А ведь данная технология — это возможность стратегического контроля. Возраст у меня такой, что в голове сидят строчки из статей Ленина, например: «У кого хлебная карточка, у того и власть».
А нужно-то всего полгода и некоторые затраты, чтобы провести эксперимент. Обидно и неправильно, что у нас так много говорят об ускорении внедрения передовых технологий, а на деле всё стоит, потому что люди, находящиеся на ответственных постах, не хотят рискнуть. Однако нового без риска не бывает.
Президент России В. Путин говорит о необходимости сделать огромный скачок во внедрении передовых технологий. Мы предлагаем совершенно новую технологию производства в сельском хозяйстве, ведущую к позитивным, а в перспективе к спасительным изменениям в жизни России и всей планеты. Дайте нам возможность доказать и показать это на полях нашей родины.
Сомнения длятся уже 20 лет! Может быть, достаточно?
