Не разучились ли шить славянки? Или нам теперь рассчитывать только на китаянок, которые обшивают треть всего мира, и ударниц нелёгкого легкопромышленного труда из других стран? Корреспондент «АиФ» опросил экспертов и съездил на одну из российских швейных фабрик — увидеть своими глазами, как выживает отрасль в эпоху кризиса.
«На фоне других отраслей обрабатывающей промышленности, текстильно-швейное, кожевенное, производство обуви — просто карлики, всего 1,4% от российского промпроизводства, — рассказал «АиФ» Валерий Миронов, замдиректора института Центр развития НИУ ВШЭ. — Но по некоторым направлениям — чулочно-носочные изделия, нательное бельё, трикотаж, кожаные сумки и т.д. — в последнее время виден просто взрывной рост! С производством нефтепродуктов и металлургией отрасль по объёмам, конечно, сравняется вряд ли. Но если учесть, что три четверти рынка сейчас — это импорт, тут есть куда расти и что «импортозамещать».
«Вражеские» станки
«С импортозамещением пока плохо», — рассказывает Елена Косенкова, бессменный с 1983 г. директор псковской швейной фабрики с нежным именем «Славянка». После войны в почти полностью разрушенном Пскове первый швейный цех будущей фабрики разместили в немецкой конюшне. При Хрущёве для фабрики начали строить новые корпуса. Не скрывая радости, директор рассказывает, что в одном из них будут ломать стену, чтобы установить недавно купленный настилочно-закройный комплекс — американский. Почему не российский? Потому что нет таких в природе.
Недавно в Астане на заседании Высшего евразийского экономического совета Владимир Путин призвал коллег из Казахстана, Белоруссии, Армении и Киргизстана подключаться к программе импортозамещения, в т. ч. в производстве оборудования для лёгкой промышленности. Но для любого товара нужен рынок сбыта, а наш — даже совместный с партнёрами по Евразийскому Союзу — особо перспективным пока не выглядит.
«Те, кто думает о развитии и может себе позволить такие траты, сегодня закупает иностранное оборудование. Кто не хочет или не может, работает на том, что стоит ещё с советского времени», — разводит руками Косенкова. И это касается не только легпрома: недавно часть российских промышленников вдруг заявила, что им снова нужен сильный рубль — покупать новое оборудование приходится за границей за валюту. Для лёгкой промышленности приходится закупать за границей ещё и большую часть качественных материалов.
Добровольно бедны?
«Свердловские ткани получше брянских, но ещё лучше английские», — рассказывает контролёр материалов Лариса Матвеева, которая разную ткань распознаёт уже с закрытыми глазами. За 22 года на фабрике на «разбраковке» она проверила больше 20 тыс. погонных километров ткани (по 3 км в день). Это половина экватора Земли! Через год 54-летняя Матвеева имеет право уйти на пенсию, но можно ли будет на неё жить? Зарплата на фабрике — 15-23 тыс. рублей. Не ахти как много, но для Псковской области, которую агентство «Рейтинг» по итогам 2015 г. записало в самый бедный российский регион по уровню благосостояния семей, это считается неплохим заработком. Тем более, если он стабильный. И тут рушатся даже стереотипы насчёт «женского дела». «Обычная работа», — рассказывает сотрудник швейного цеха, молодой парень Эдгарс Шкраба. Он, впрочем, работает оператором закройного станка с программным управлением. По соседству шумят швейные машинки, пыхтят промышленные гладильные аппараты, приятно пахнет свежеотглаженной шерстью.
«У каждого настоящего мужчины должно быть несколько хороших костюмов», — рассказывает Елена Косенкова, и становится даже немного стыдно, что пришёл на фабрику в джинсах. Кстати, в чём ходят местные чиновники, поддерживают ли родного производителя? Директор говорит, что губернатор пока только обещает зайти в магазин, зато постоянный клиент есть даже среди федеральных министров. 
«Славянка» — один из лидеров на российском рынке по пошиву костюмов, но в последнее время, как рассказывает Е. Косенкова, качественных тканей для дорогих изделий приходится покупать всё меньше, увеличивая в производстве долю других товаров. Спрос на хорошие обновки падает. «Если в семье стало меньше денег, конечно, мужчина отложит покупку», — продолжает директор. «Вообще люди начинают экономить на всём... При этом Минэкономразвития предлагает ещё и ограничить рост зарплат, устроить „год добровольной бедности“. Как ограничение роста зарплат может поддержать экономику?» — возмущается Косенкова.
В Москве проблемы отрасли вроде бы понимают. «Ряд отраслей (в том числе лёгкая промышленность. — Ред.) оказались в зоне риска, так сказать, за красной чертой, — отметил недавно Андрей Белоусов, помощник Президента России по экономике. — Мы понимаем, что антикризисные программы — это только временная мера, нужны стратегические решения». А что нужно-то? «Для начала, чтобы не мешали работать», — вздыхает директор «Славянки».
Дешевле китайского?
Например, уже есть требования к детской одежде, в т. ч. к костюмам, но сейчас чиновники разрабатывают новые — к школьной форме. Если она «не соответствует», форму будут уничтожать за счёт производителя. Какие требования включат в список в последний момент — да кто ж его знает? Владельцы и директора предприятий ропщут на Минпромторг и по другим поводам, но открыто говорить о претензиях не хотят: министерство кроме всего прочего распределяет помощь. На этот год, к слову, выделено 1,4 млрд руб. на субсидии по кредитам и другую поддержку предприятий.
Тем временем, по данным Fashion Consulting Group, производство одежды в Россию переводят не только отечественные, но и иностранные владельцы торговых марок. Ещё бы: после того, как рубль «грохнулся» в два раза по сравнению с началом 2014 г., даже китайские швеи в пересчёте на валюту теперь обходятся дороже наших. «Хлопок, шерсть и другие материалы сегодня приходится импортировать, что повышает цену произведённых в России товаров, — говорит Валерий Миронов. — Но очень быстро развиваются технологии в производстве синтетических материалов, у России есть и сырьё, и рабочие руки». 
«Я начала шить с 5-го класса, это моё, — рассказывает Екатерина Тарутина. Закончив техникум, она недавно пришла на „Славянку“ швеёй, но уже доросла до инструктора. — Дальше хочу получить высшее образование, стать дизайнером-модельером». Не исключено, что Екатерина и её ровесницы вскоре будут под какой-нибудь известной на весь мир российской маркой разрабатывать, например, лучшую в мире зимнюю одежду из новых материалов. По крайней мере, приятно об этом помечтать.
