Владислав Иноземцев: Свой офшор

Владислав Иноземцев, д. э. н., завкафедрой мировой экономики факультета государ-ственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова

События вокруг Кипра показали: вместо превращения России в финансовый центр наши бизнесмены и чиновники создавали такой центр за пределами собст­венной страны.

Причём они так привыкли к подобному стилю работы, что всерьёз уверовали, будто «каждая приличная страна имеет свою офшорную зону». В разгар войны с коррупцией и борьбы за повышение прозрачности бизнеса власть даже поделиласьпланами создания офшоров на Дальнем Востоке.

Всё это похоже на истерику и говорит о глубокой приверженности наших сторонников правового порядка к непрозрачным финансовым схемам. При этом их аргументация выглядит, увы, непрофессиональной.

Статья по теме

Сахалинский офшор: создаст ли Россия свой Кипр?

Вывели из тени

Говорить о том, что офшорные зоны есть в каждой стране, - значит, не знать очевидных фактов. Ни в одном государстве ЕС, за исключением Англии, нет внутренних офшоров, как нет их в Японии или Бразилии. Германия сейчас потому так «жёстко регулирует» проблемы Кипра, что не пользуется офшорами и справедливо полагает, что в ЕС не должно быть серых зон, доступность которых развращает дисциплинированных немецких налогоплательщиков.

ЕС к 2010 г. подписал со всеми офшорными юрисдикциями (за исключением Барбадоса и Бермудских островов) соглашение об удержании 15% средств, поступающих на открытые там счета европей­ских граждан. Немецкие власти в последние годы шли на не очень легальные меры, выкупая у хакеров и банковских клерков в Швейцарии базы данных по утёкшим туда деньгам своих налогоплательщиков. Так что можно считать ЕС безофшорной зоной, и это многое объясняет в отношении европейских властей к ситуации на Кипре.

Монако и Сахалин

Используя офшоры, зачастую «оптимизируют» налоги крупные компании из разных стран. Но при этом они, в отличие от российских фирм, обычно не принад­лежат офшорным холдингам. В то время как более половины наших бизнес-структур имеют в качестве главного акционера какую-нибудь контору с экзотического острова. «Круче» только Гонконг: там 90% компаний, торгующихся на бирже, контролируются из офшоров. В такой ситуации создание в России собственной офшорной зоны приведёт лишь к появлению места для регистрации бизнеса, не желающего платить налоги.

Статья по теме

Виктория Никитина: У экономики – последний шанс?

Кроме того, офшорные зоны, как правило, - это места, где существует мощная инфраструктура банковских, финансовых и юридических услуг. На острове Мэн, например, в этой сфере заняты более 30% всех работников. В Монако действуют 80 международных банков и работают более 900 юридических компаний. На Британские Виргинские острова международные авиакомпании совершают десятки регулярных рейсов в день. А теперь сравним эту картину с происходящим на Сахалине и Курильских островах. Создавать офшор там, на Чукотке или в Ингушетии, что мы уже проходили, - значит, просто склонять давно работающие компании к формальной перерегистрации в этих зонах и лишать бюджет налогов, ничем при этом не помогая самим депрессивным территориям, где эти зоны будут создаваться.

Так что российской власти, наоборот, стоило бы выразить радость по поводу происшедшего на Кипре и провести подробное расследование, чтобы выяснить, какие именно день­ги из России и как там оказались. Неплохо было бы ещё и до­начислить налоги на оставшиеся на тамошних счетах день­ги российских вкладчиков. Потому что когда-то же надо начинать жить честно. И при крахе очередного финансового пузыря нужно думать не о том, как «надуть» новый. Гораздо правильнее понять, как удаётся жить тем странам, которые сейчас восстанавливают - и восстановят - нормальный финансовый порядок в Европе.