Маша Трауб, автор романа «Плохая мать», сборника рассказов «Домик на юге»:
- Мои близкие очень любят зимние виды спорта. Особенно горные лыжи. А я даже на обычных беговых не стою. Желание мне отбили в школе, когда нужно было пробежать кросс по парку. Я тогда заблудилась и долго искала дорогу к выходу. Шла медленно, плакала, вытирала варежкой сопли и слезы. Поскольку я так и не постигла премудрости двигать правой ногой и в это время отталкиваться левой рукой, то шла, как Буратино: правая рука – правая нога, левая рука – левая нога. Когда, рыдая, дошла до школы, уроки уже закончились.
– И кто это к нам пришел? – спросил главный красавчик класса Славик, и все засмеялись. Физрук влепил мне две двойки – за кросс и за волю к победе. Воли у меня никакой не было.
До тридцати пяти лет я спокойно обходилась без лыж, пока мой сын Василий не заявил: «Мама, ты должна встать. Попробовать».
«Только ради сына, только ради сына», – причитала я, когда мы летели в Армению, в прекрасное место Цахкадзор. Я стояла у подъемника, с накрашенными глазами, в белых перчатках, и щурилась на солнце. Муж нанял мне инструктора и поехал с сыном покорять «черную» трассу. Инструктор взгромоздил меня на подъемник, порылся в кармане, достал фляжку и отхлебнул.
– Что это у вас? – спросила я, принюхавшись.
– Вода, чистая, – ответил он.
– А пахнет водкой.
– Так я и говорю – вода, не коньяк, не вино. Хочешь? – он протянул фляжку.
Когда мы подъезжали к склону и надо было слезать, он замахал руками и закричал тем, кто стоял наверху: «Вообще никак!». Это означало, что меня надо с подъемника снять и откатить. На следующем подъемнике все повторилось.
«Вообще никак!» – закричал инструктор, и меня снимали трое мужчин под белы рученьки. Конечно, инструктор захотел показать мне самый красивый вид с горы. А то, что я с нее спуститься не могу, его совсем не волновало.
– Как мне ехать? – спросила я.
– Духом, надо духом ехать, – ответил он, – вот если бы выпила, то был бы дух. А вообще, хочешь я тебе балет станцую?
– Какой балет? – Я, если честно, хотела только одного – сесть на подъемник и спуститься вниз.
Инструктор отъехал от меня и начал танцевать на лыжах. Он скакал, перепрыгивал, взмахивал руками.
– Ну как? – спросил он, вернувшись.
– Как Волочкова, – сказала я, но он почему-то обиделся.
– Нет, как Цискаридзе, – исправилась я.
– Слушай, что ты меня то бабой, то грузином обзываешь? – возмутился он. – Поехали давай!
– Как? – чуть не заплакала я.
– Ногами, на которые ты – женщина – лыжи надела!
Вниз мы ехали обнявшись, он задом, а я передом, символизируя дружбу разных народов. Он должен был держать меня за палки, но я легла на него и закрыла глаза. Чтобы успокоить нервы, представляла, что меня держит Цискаридзе.
– Духа у тебя нет, – сказал инструктор внизу. Я лежала на снегу и смотрела в небо.
– Да, пойду выпью, – согласилась я.
