Доброволицы
Первая мировая война начиналась с небывалого патриотического подъема, именно о ней в России говорили: «Великая Отечественная». Многие женщины стремились на фронт, чтобы воевать с врагом вместе с отцами и братьями. Многие на той войне становились сестрами милосердия. Но и эти доброволицы – забытое ныне слово – старались попасть ближе к передовой, где их помощь воинам была особенно необходима.
Одна из них – Антонина Тихоновна Пальшина. Она родилась в крестьянской семье, рано осиротела, работала швеей. Через месяц после начала войны на свои сбережения купила коня, обмундирование и под именем Антона Пальшина была зачислена в 9‑ю сотню 2‑го Кавказского кавалерийского полка. Участвовала во многих сражениях, была ранена, попала в госпиталь, где ее и разоблачили. Антонина бежала на другой фронт, но до передовой не добралась, на станции ее задержали и отправили в родной Сарапул. Там Антонина Пальшина окончила краткосрочные курсы медсестер и в качестве сестры милосердия отправилась на Юго-Западный фронт. Посчитав, что в госпитале и без нее сестер хватает, Антонина вновь переоделась в мужскую форму и поступила в разведку. За отвагу и стойкость была награждена двумя медалями и двумя Георгиевскими крестами. Георгия 3‑й степени ей вручил сам генерал Брусилов в госпитале, куда она попала после второго ранения… Боевой путь Пальшиной продолжался и после Октября семнадцатого года, но об этом я расскажу чуть позже.
Клавдия Алексеевна Богачева родилась 20 марта 1890 года в Самарской губернии, мечтала учиться, но таких возможностей у многодетной крестьянской семьи не было. Когда началась война, пыталась поступить на курсы медсестер, но ее не взяли. Тогда Богачева остригла волосы, переоделась мужчиной и с чужими документами отправилась на Юго-Западный фронт. Уже через месяц Богачева получила первую Георгиевскую медаль. В приказе о награждении было сказано: «Богачев Николай вызвался подносить патроны в то время, когда никто не брался за это дело вследствие грозящей почти неминуемой гибели». Во время ночной разведки 12 ноября 1915 года Богачева взяла в плен немецкого солдата. Ее наградили Георгиевским крестом и присвоили звание ефрейтора. Но тут в полк нагрянула медицинская комиссия, и на осмотре обнаружилось, что Богачев – девица. Клавдию отчислили из армии. Она приехала в Москву и поступила в фельдшерскую школу. Через два месяца она вернулась на фронт, но уже сестрой милосердия. У этой истории также есть продолжение, но как бы уже в другой жизни.
Офицерская награда
Новые волны женского энтузиазма поднимались и позднее. И не в дни побед, а после тяжелых поражений. Сыграли свою роль и факты бесчеловечного отношения германских и австрийских военных и медиков к русским раненым, пленным и мирным жителям.
Тут нужно пояснить, что сестры милосердия госпиталей и лазаретов не являлись военнослужащими и находились под защитой Красного Креста (хотя и не всегда надежной). А вот фельдшеры и санитары на перевязочных пунктах вблизи окопов, санитарные команды, выносившие раненых с поля боя, были военными со всеми вытекающими последствиями. Сестрам милосердия находиться на передовой запрещалось. Но с женщиной, если она что решила, разве сладишь?..
Сельская учительница Римма Иванова решила ехать на фронт сестрой милосердия. Родители были против. 15 января 1915 года она все-таки уехала на Западный фронт, в 83‑й Самурский полк, в котором служили многие ее знакомые ставропольцы. Она согласилась служить в полковом лазарете, но при условии, что ее будут отпускать и на передовую. Коротко остриглась, на передовой надевала военную форму, и ее трудно было отличить от парнишки-новобранца. Командир полка писал о ней: «Неустанно, не покладая рук, работала она на самых передовых позициях, находясь всегда под губительным огнем противника, и, без сомнения, ею руководило одно горячее желание – прийти на помощь раненым защитникам царя и Родины. Молитвы многих раненых несутся за ее здоровье к Всевышнему».
Через полгода, после настоятельных просьб родителей, Римма вернулась в Ставрополь. Но уже через месяц опять уехала на фронт, на этот раз в 105‑й Оренбургский полк, где служил ее брат Владимир. Ее назначили фельдшером 10‑й роты.
Шли тяжелые бои. Германские войска наступали, взяли город Гродно. Римма не успевала перевязывать раненых. В роте не осталось ни одного офицера. О дальнейшем говорится в донесении командира полка: «Сестра Иванова, увидев роту без офицера, сама бросилась с ней в атаку… и захватила одну из лучших линий неприятельских окопов, где, будучи тяжело раненной, скончалась славной смертью храбрых…»
Командование просило наградить Римму Михайловну Иванову посмертно офицерской наградой – орденом Св. Георгия IV степени. Когда наградные документы представили Николаю II, он задумался. До той поры этим орденом была награждена только одна женщина – корнет Надежда Дурова, знаменитая «кавалерист-девица». Но Римма Иванова не была офицером, не была дворянкой и вообще не имела никакого воинского звания. И все же император подписал именной указ о награждении.
Красны девицы, белы девицы
Гражданские войны во всем мире называют братоубийственными. Доброволицы Первой мировой встали кто под красные, кто под белые знамена.
Вот и Антонина Пальшина, о которой рассказано выше, продолжала воевать – была рядовым бойцом в армии Буденного.
Гораздо меньше знаем мы о медсестрах, которые участвовали в Белом движении. Вскоре после Октября многие сестры милосердия укрывали офицеров, помогали им пробраться «к своим». Московская подпольная группа под руководством медсестры Нестерович отправила на юг свыше двух с половиной тысяч офицеров.
Сестра милосердия Зинаида Мокиевская-Зубок помогала офицерам в Ростове-на-Дону, доставала им пищу и одежду, а потом переправляла их в Добровольческую армию.
Как и на фронтах Первой мировой, сестры милосердия, бывало, брались за оружие. Медсестра Ольга Елисеева служила в знаменитой Марковской дивизии. Во время наступления красных она с револьвером в руке останавливала бегущих марковцев. Благодаря ее решительным действиям удалось вывезти на подводах тридцать раненых.
Две войны и две революции ожесточили всех, и женщин тоже. Но к чести врачей и медсестер надо сказать, что большинство всегда оставались на стороне раненых и больных, невзирая на их «масть».
