А помнят ее прежде всего как Ларису из фильма «Вертикаль» Станислава Говорухина и прототип героини песни Высоцкого «Она была в Париже». В интервью «АиФ» актриса вспомнила о партнере Владимире Высоцком и рассказала о своих буднях.
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Лариса Анатольевна, вы одно время буквально не сходили с экранов телевизора, снимались в сериалах. А сегодня чем наполнены ваши будни?
Лариса Лужина: У меня сейчас кино практически нет. До этого были съемки, сериалы большие. В один год вообще снималась в восьми проектах сразу, даже времени не хватало, потому что по две смены приходилось работать. Одна — в одном проекте, вторая смена — в другом. А сейчас как обрезало. Может, их не устраивает гонорар, который я прошу, хотя мы, старая гвардия, и так получаем минимальные деньги.
Но главная проблема — возраст. Если у актрисы главная роль, от которой зависела бы вся картина, то продюсеры шли бы на какие-то уступки. А поскольку нам не предлагают главных героев, возраст-то пожилой, то на роль тетки какой-то или бабки можно взять актрису подешевле.
— Фильм, который сделал вас знаменитой, — конечно же, «Вертикаль» Говорухина с Высоцким. О нём люди столько разного говорят, как будто о разных личностях отзываются. А вам Высоцкий каким запомнился?
— Нормальным человеком. Не могу сказать, что он был уж совсем такой душа-парень, нараспашку, простой. Но он был очень общителен, очень доступен. По крайней мере, не ставил преграды между собой и другими людьми, был раскрыт. Что-то у него внутри происходило, это было видно. Но любой человек не раскрывается до конца, в чужую душу трудно проникнуть. Володя, по крайней мере, вел себя достойно, не ставил себя выше кого-то рядом сидящего. Он мог со всеми найти общий язык. Очень ценил дружбу. Всё это было в нем. Начитанный, умный. Написать столько стихов! Плюс тысяча песен, литературные произведения, сценарии есть. Столько сыграть, столько спеть. Это может только талантливый человек.
Про Володю могут что угодно говорить после картины «Спасибо, что живой», которую снял Никита Высоцкий. По-разному можно этот фильм воспринимать. Он там и алкоголик, и наркоман, и чёрт знает кто. Для сюжета взяли четыре дня из его жизни. Самые тяжелые, наверное, последние дни. Но я считаю: если бы он был таким наркоманом и алкоголиком, никогда бы не смог столько натворить, столько сделать прекрасного.
С алкогольной зависимостью он старался бороться. Мог по два, по три года вообще не брать в рот ни грамма. Но ведь люди же вокруг очень «доброжелательны», провоцируют, может быть, и не желая этого. Ну как у нас рассуждает русский человек? Давай выпьем! Отказываешься пить — значит, не уважаешь. А Володе нельзя было. После одной рюмки организм требовал еще и еще, и он ломался. Это болезнь.
— Лариса Анатольевна, я задам, возможно, неприятный вопрос. Как вы относитесь к своему возрасту?
— В общем-то, пугаешься, конечно, такой цифры. Конечно, очень неприятно. Сейчас самое противное время наступило, постоянно ощущаешь призрак смерти, он всё время витает где-то поблизости. Я понимаю, что уже всё, осталось совсем немного. Уже подходишь к своему Рубикону, рубежу, когда все равно. Это должно произойти.
— Борюсь с весом. Хотя уже устала. Каждый день встаю на весы, но сейчас как заклинило. Вот уже полгода ни грамма не сбрасываю, даже злости не хватает. Я уже и ягоды годжи пила, и чего только не пробовала, на меня ничего не действует.
Вот если после шести вечера не есть, то действительно сбрасываешь. Но не получается после шести! Вот как-то мы с антрепризой в Германии были. Как начали пить пиво... Ну как приехать туда и пиво не попробовать? Немецкое пиво я очень люблю. Так что там сразу прибавляешь, а здесь приходится опять сбрасывать.
Мне нужна диета, когда ешь часто, но помалу, вот это — самое лучшее. Все время надо что-то закидывать в себя по чуть-чуть, как топливо в печку, но не надо нажираться до отвала.
— А другие рецепты красоты у вас есть?
— Я не делаю ничего особенного. И очень об этом жалею! Куплю себе маску, патчи, но всё это у меня валяется, один раз сделаю и забываю
— Что для вас стало бы лучшим подарком на юбилей, Лариса Анатольевна?
— Единственное, что поднимает настроение, — это какая-то работа, вот и всё. Ну ладно, антрепризы есть, уже хорошо. А съемок-то хочется, потому что основное все-таки кино у тебя, это твоя профессия. И хочется, конечно, себя почувствовать занятой. А этого нет, вот и обидно.
