Стас Намин: США всё больше напоминают СССР

Владимир Полупанов, «АиФ»: Группе «Цветы», которую вы создали, сегодня 50 лет. Ее судьба, как, собственно, и ваша, разделилась на две части. И вы, и ваша группа были фактически запрещены в СССР и только с перестройкой получили свободу. В 1986 году вы с «Цветами» впервые выехали в США с 45-дневным туром. Вас Америка поразила, удивила, разочаровала? Вы никогда не планировали там остаться на ПМЖ?

Стас Намин: Это был тур, где мы представляли мюзикл «Дитя мира»: в нем участвовали наши и американские дети, их учительница, — певица Людмила Сенчина — а аккомпанировала группа «Цветы». Параллельно проходили сольные рок-концерты группы. В общей сложности мы объехали более пятнадцати крупных городов Америки с заездом в Канаду. Тогда еще не было большой волны русской эмиграции в США, на наши концерты приходили в основном американцы. Принимали нас очень хорошо. У нас сохранились видеозаписи многих концертов, некоторые даже есть в Youtube. После концерта в Бостоне одна из крупнейших американских газет Boston Globe писала: «Группа Стаса Намина — первая советская рок-группа, выступившая в Бостоне, — по-настоящему открыла нам глаза, с налету сокрушив существующие стереотипы».

В Америке я тогда познакомился с известными рок-музыкантами. После концерта в рок-зале Lime Light на Манхэттене и пресс-конференции в Hard Rock Cafe в день рождения Джона Леннона Йоко Оно пригласила меня в их с Джоном легендарную квартиру в «Дакоте», где мы провели много часов, говоря о Джоне, его жизни и творчестве. Тогда Йоко рассказала мне о знаменитом романе Gorky Park, и у меня родилась идея использовать это название для своей новой группы, о которой я в тот момент уже много думал.

В Сан-Франциско мы выступали с музыкантами Дженис Джоплин и другими легендами, в Санта-Барбаре — с Кенни Логгинсом, в ООН в Нью-Йорке — с Питером Гэбриэлом, после чего он пригласил нас в Японию.

Америка тогда нас поразила в самом лучшем человеческом смысле. Все люди улыбались, а те, кто с нами общался ближе в разных городах, даже плакали при расставании. Было видно, что это искренне. В те времена там было, казалось, идеальное общество: в гостиницах устраивались без паспорта, просто говорили имя. На внутренних авиарейсах паспорта тоже не спрашивали, достаточно было билета. Должен сказать, что за время моих постоянных контактов с Америкой, визитов туда и даже жизни там в течение некоторого времени я заметил смешную, парадоксальную ситуацию: за последние тридцать лет Советский Союз превратился в Россию и начал двигаться в сторону цивилизованной и свободной Америки, а США, наоборот, в сторону Советского Союза. И сейчас, я бы сказал, они во многом больше похожи на тот полицейский бюрократический Советский Союз, чем мы.

Как бы там ни было, мне никогда всерьез не приходило в голову остаться там жить: ни в те времена, ни сейчас. Есть анекдот про еврея, который уехал на ПМЖ в Штаты и тут же попросился назад. А когда вернулся, подал документы опять в Америку. Ему говорят: «Вы все-таки выберите, где лучше». А он отвечает: «И там, и там дерьмо, но в дороге такой сервис!»

— Вы регулярно бываете в Америке уже более тридцати лет, у вас там много известных друзей. Недавно вы общались с Робертом де Ниро и Шоном Пенном. Что они думают о России? Американцы такого уровня тоже получили инъекцию антироссийской пропаганды?

— В Америке, как, собственно, и у нас здесь, в принципе, отделяют народ от политического руководства. Американский народ — это одно, а политическая администрация — другое. Конечно, пропаганда играет свою роль и там, и здесь. Но я бы сказал, что наша пропаганда даже более гуманная, чем их, так как наша критикует правительства и их политику, а их — русских в принципе. Наверное, на малообразованные массы это влияет, но если говорить об интеллигенции, а тем более — о выдающихся людях, о которых вы спрашиваете, то они, конечно же, все понимают правильно.

— Группа «Цветы» была создана вами в 1969 году. И, хотя вам все-таки удавалось время от времени выпускать маленькие пластиночки на «Мелодии», выпустить первый сольный альбом и попасть на радио и ТВ, и то ненадолго, вам удалось лишь спустя десять лет, в 1980. Советская цензура не позволяла вам сделать это раньше? Вы же не были бунтарями и не пели антисоветских песен.

— Вам, наверное, трудно представить, как все происходило в те времена и какой была реальная жизнь. Если в двух словах, то в стране, помимо симфонической, существовала только эстрадная музыка в жанре «советская песня». Когда мы начинали, не было еще ни Пугачевой, ни «Песняров», ни Тухманова, а Окуджава, Высоцкий и тем более — Галич были запрещены. А рок-музыка, которой мы тогда увлекались, всерьез никем не воспринималась. Да мы и сами не планировали серьезно заниматься ей и становиться профессиональными музыкантами. В 70-х уже существовало огромное количество студенческих и других самостийных рок-групп, и это была неизвестная и не очень интересная советским людям и власти субкультура, не более того. То, что мы вообще записали пластинку, было всего лишь случайностью. Мы вместе с еще двумя ансамблями, — «Лингва» из Иняза и «Трио Линник» из МГУ — став лауреатами какого-то студенческого фестиваля, получили поощрение: право выпустить гибкие пластинки на «Мелодии». Я к этой возможности отнесся очень серьезно и, понимая, что ту музыку, которую мы тогда реально играли, худсовет все равно не пропустит, решил найти стиль, который одновременно и нес бы рок-энергетику, и был бы настолько профессиональным с точки зрения музыки, что придраться было бы трудно. Петь и играть мы умели тогда уже хорошо и выделялись среди других, но я пригласил в наше рок-трио опытных профессиональных музыкантов, и вместе мы создали то, что вся страна услышала на нашей первой пластинке. Она неожиданно разошлась бешеным тиржом, и фирма «Мелодия», получив миллионы (мы от тиража не получили ничего), вскоре предложила нам выпустить вторую. Ну а дальше началась целая эпопея, которая более или менее всем известна.

— Почему вы взяли творческий псевдоним?

— Моя семейная фамилия — Микоян — ассоциировалась в то время с совершенно другой деятельностью, т. к. вся моя семья — и дед, и отец, и дяди — занимались совсем другим. Дед, как вам, наверное, известно, был политическим деятелем в СССР в период от Ильича Ленина до Ильича Брежнева и известен не только тем, что создал пищевую промышленность в стране, занимался ленд-лизом и обеспечением тыла во время войны. Он получил известность и уважение во всем мире после того, как сумел «разрулить» Карибский конфликт между Кастро, Кеннеди и Хрущевым в 1962 году, предотвратив тем самым Третью мировую войну. Мои дяди и отец были военными летчиками, прошедшими войну. Мой двоюродный дед — авиаконструктор, создавший самолеты МиГ. Поэтому естественно, что в своей музыкальной карьере я решил взять псевдоним, не имеющий отношения ко всему этому.

Имя моей мамы — Нами, поэтому псевдоним Намин означает просто, что я мамин. Но псевдоним действовал только в творческой деятельности, в паспорте я фамилию не менял, т. к. не собирался быть музыкантом в жизни.

— Ваша песня «Мы желаем счастья вам» — наверное, единственная, которая уже более тридцати пяти лет не теряет популярности. Помню, как недавно вы исполняли ее в эфире Первого канала и вам подпевали Юрий Антонов, Иосиф Кобзон, Александр Розенбаум, Игорь Матвиенко и еще несколько десятков поп-звезд страны. Я не знаю другой песни, которую поют и композиторы, и исполнители. Расскажите историю ее создания.

— Я написал ее в 1982 году. Это был довольно сложный для меня период, т. к. после организованного мной фестиваля «Ереван-81» и вышедших после этого статей в журналах Time и Stern и меня, и группу опять полностью запретили и выгнали отовсюду. И даже фирма «Мелодия» перестала нас записывать, несмотря на то, что тогда у нас были невинные романтические песни, как и у Beatles в их первых альбомах. Я решил написать песню, которая сформулирует мое отношение к жизни и к людям и завершит этот наш романтический этап. И однажды утром (или даже во сне, не помню) мне пришла в голову мелодия. Встав с постели, я взял гитару, сыграл ее и буквально за полчаса придумал слова припева. Записав их, я подумал, что если я буду автором и текста, и музыки, то песню стопроцентно никогда и нигде не пропустят, т. к. тогда надо было быть членом Союза писателей или композиторов или хотя бы соавтором такого члена. Тогда уже не было поэта Владимира Харитонова, с которым я очень дружил и с которым писал до этого все песни. Я позвонил Игорю Шаферану, которого тоже очень хорошо знал. Он с радостью откликнулся на мое предложение и буквально за несколько дней написал все запевы, подправив пару слов и в припеве. Песня сложилась, и мы сразу начали ее играть в концертах на периферии, т. к. в большие города нас не пускали. Услышав ее впервые, публика сразу же начинала петь вместе с нами, было очевидно, что получился хит, но до какой степени, я, конечно, предположить не мог.

Тем не менее издать ее долго не удавалось. Она увидела свет благодаря Шаферану, который получил разрешение записать ее для своего авторского альбома, а «Цветы» так и не смогли выпустить ее в СССР. Но даже после выпуска на его пластинке песня была запрещена в СМИ. Худсоветы не пропускали ее на радио и телевидение. В 1983 девочки-редакторы «Песни года» нашли ее и решили предложить в программу. Меня, как и всех авторов, позвали на худсовет, и главный редактор Главной редакции музыкальных программ Центрального телевидения Людмила Кренкель вдруг во всеуслышание вопросила: «Где вы нашли такую песенку? Это позор нашей советской эстрады!» И песню снова выкинули из передачи. Она впервые каким-то образом появилась на телевидении только через год, в новогодней передаче 1984 года, и очень быстро стала популярной в стране. То есть фактически она была запрещена три года.

Через несколько месяцев после премьеры на телевидении, где-то в марте 1985 года, меня нашел Дэвид Вулкомб, продюсер английского детского спектакля «Дитя мира», и попросил разрешения взять ее в свой мюзикл. Он планировал приехать со спектаклем на Фестиваль молодежи и студентов в Москву. В результате мы сделали совместный международный проект детского музыкального спектакля «Дитя мира» с группой «Цветы», выступали на фестивале, а в 1986 году группа и спектакль поехали в тур по Америке. До этого состоялся советско-американский телемост под названием «Мы желаем счастья вам». Песня стала известна и в Америке, и ее там пели во многих школах на английском языке. Потом каким-то образом она распространилась и в другие страны, и я с удивлением слышал, как дети в Индии поют ее на хинди.

Одной из причин того, почему телевидение в результате приняло песню, наверное, было то, что я полностью переделал аранжировку: сделал ее в эстрадном стиле, принятом тогда в СССР. Я попросил об этом своего друга, великолепного музыканта и аранжировщика «Цветов» Владимира Белоусова. Песня стала популярной именно в его аранжировке. Оригинальную версию песни — как я изначально ее написал — мы исполнили только на своем сорокалетии в 2010 году.

— Будет ли как-нибудь отмечен полувековой юбилей группы «Цветы»?

— Да, мы планируем большой концерт в ноябре с участием наших друзей: российских и зарубежных звезд. Мы, конечно, как всегда, споем все свои известные хиты и новые песни, а также известные мировые хиты вместе с гостями. Судя по тому, как все складывается, концерт будет очень интересным по содержанию и по форме. Не хочу раскрывать секреты, но будут неожиданные сюрпризы. Вы видели наши концерты «Цветы-40», «Человек разумный» и «Власть Цветов» (они есть в Youtube)? Этот концерт должен быть еще круче! Еще готовятся два трибьют-альбома. В одном будут песни «Цветов» в исполнении российских рок-звезд, а в другом тоже наши песни, но на английском, в исполнении зарубежных рок-звезд. А кроме того, та самая фирма «Мелодия», на которой мы начинали полвека назад, выпустила уникальное коллекционное издание из двенадцати виниловых альбомов в двух томах, в которые вошло практически все наше творчество.

— В 1989 году вы организовали и провели первый международный рок-фестиваль в «Лужниках», в котором участвовали звезды из США, Великобритании, Германии и России: Бон Джови, Оззи Осборн, Mötley Crüe, Scorpions, Гарик Сукачев, «Парк Горького» и т. д. Ничего подобного ни до, ни после него в России не было. Резонанс от этого мероприятия по всему миру был огромный. Сохранились ли записи? Снимало ли это советское телевидение?

— Советское ТВ не снимало, но снимало МТV, и оба дня фестиваля транслировались на 59 стран мира. Я организовал этот фестиваль вместе со своим другом Доком Макги. В этом году как раз исполняется тридцать лет этому фестивалю, и о нем готовится фильм в Великобритании, о нем пишут и снимают передачи у нас и на Западе. Честно говоря, я не был уверен до последнего дня, что фестиваль получится, т. к. перестроечные свободы еще не работали полноценно. И менталитет советского режима мог в любую секунду остановить этот проект. Слава богу, что все прошло успешно и без эксцессов. Думаю, неслучайно его и у нас, и на Западе назвали российским Вудстоком, т. к. он сломал многие существовавшие запреты и рамки.

— Вы написали русский текст к песне группы Scorpions «Ветер перемен». Почему вы не написали сразу англоязычный текст? Ведь вы хорошо владеете английским. Расскажите об истории создания этой песни.

— Сначала Клаус Майне (вокалист и автор песен. – Ред.) написал английский текст, а потом связался со мной — я тогда временно жил в Нью-Йорке — и попросил написать русский текст и спеть его на записанную Scorpions фонограмму. Я уже не занимался в России музыкой и сказал, что у меня нет на это времени. Тогда они арендовали для меня студию ночью и сказали: ну ночью-то ты не занят. Ну, я, конечно, написал текст, который был почти дословным переводом его английского, спел и отправил им. Кстати, в концерте «Цветы-40» мы спели ее на русском и английском в своей аранжировке.

— Вы были создателем и продюсером «Парка Горького», единственной за всю историю российской группы, имевшей большой успех на Западе. В чем секрет этого успеха?

— Это длинная история. И я впервые начал ее рассказывать только недавно, спустя тридцать лет. За это время появилось много слухов, легенд и мифов по этому поводу. Но реальная история группы «Парк Горького» с фактами, документами и интервью известных музыкантов, которые тогда были рядом, и музыкантов самой группы изложена на официальном сайте группы gorkypark-band.ru. Если в двух словах, то во время гастролей группы «Цветы» по Штатам в 1986 году я задумал сделать новую группу на экспорт. Придумал название и, вернувшись в Москву, вместе с художником Павлом Шегеряном создал логотип GP в виде серпа и молота. Затем собрал музыкантов из бывших участников группы «Цветы» и пригласил в качестве солиста Николая Носкова. Они два года сидели в студии нашего Центра, работая над репертуаром и демонстрационными записями. А я в это время ездил по Штатам и искал партнеров, которые могли помочь в раскрутке. Когда мне все это удалось, я подписал прямой контракт с фирмой Polygram на выпуск первого альбома группы. Благодаря московскому рок-фестивалю о группе узнал весь мир, и тогда я отправил «Парк Горького» на гастроли в Америку.

Находясь в Штатах, гитарист группы убедил музыкантов уйти от меня и остаться в Америке. Коля Носков тогда вернулся в Москву, а остальные ребята, незаконно используя принадлежавшее нашему Центру название, пытались продолжить карьеру. Фактически это уже была не группа «Парк Горького», которую я создавал. В результате, потерпев фиаско, они вернулись в Москву. Здесь стала популярной их песня «Moscow Calling», которую больше нигде в мире не знают. Группа «Парк Горького» просуществовала три с половиной года, т. е. с 1987 до середины 1990. Жаль, что она развалилась.

— Сегодня, несмотря на то, что выходит много новой рок-музыки, все равно рок сильно сдал свои позиции хип-хопу. Рок играть не так модно, как это было лет 30-40 назад. Как вы думаете, когда-нибудь к рок-музыке возникнет такой же массовый интерес, как это было в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы?

— В принципе, я сам давно перестал интересоваться рок-музыкой. Но вижу, что актуальность этого жанра исчезла. Это не значит, что нет талантливых музыкантов. Просто уникальность рок-музыки была, наверное, в том, что в какой-то момент она стала рупором самовыражения человечества. Но постепенно превратилась в развлекательную поп-культуру.

— Юрий Шевчук в беседе со мной сказал, что в стране сегодня «нетворческая атмосфера». Но ведь в шестидесятые и семидесятые она была еще более нетворческой. И именно в эти годы в Советском Союзе родилось огромное количество рок-групп. Если подходить с точки зрения Шевчука, разве были времена в нашей стране, которые вообще можно назвать «творческими»?!

— Я считаю, что творчество не имеет отношения к внешней среде. К примеру, Лев Гумилев написал несколько своих известных исследований в тюрьме, Оливье Мессиан создал «Квартет на конец Времени» в концлагере и т. д.

— У Вашего театра в этом году тоже юбилей: двадцать лет. Какие новые постановки сегодня идут в вашем театре?

— Вы, наверное, помните, что двадцать лет назад мы начали с канонических версий легендарного американского мюзикла «Волосы» и легендарной рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». За первые пятнадцать лет в театре был создан репертуар, включающий спектакли практически всех существующих театральных жанров, воспитана уникальная универсальная труппа, где все актеры одинаково профессионально играют, поют и танцуют. Это дало нам возможность найти не только свой стиль, который появился с первых же постановок, но и свой собственный театральный язык, основанный на симбиозе жанров: актерского мастерства, хореографии и вокала.

В последние годы в театре появились такие спектакли, как «Победа над Солнцем», — реконструкция авангардной оперы 1913 года — поставленная к столетию знаменитого «Черного квадрата» Казимира Малевича. Спектакль был представлен на самых знаковых европейских площадках: в Базеле (Швейцария), Париже (Франция), Равенне (Италия), Салониках (Греция) и на других международных театральных фестивалях. Он получил высокую оценку критиков и искусствоведов. Также спектакли «Космос» по рассказам В. Шукшина, «Жилец вершин» на стихи Велимира Хлебникова и музыку группы «Аукцыон» и Алексея Хвостенко, «Нью-Йорк. 80-е. Мы!» по воспоминаниям и с участием художника Михаила Шемякина, «Невыносимо долгие объятия» по пьесе Ивана Вырыпаева, «Вдох времени» поэта-рэпера Олега Груза, вокально-хореографическая драматическая композиция «S-Quark» на основе моей новой симфонии. А мюзиклы, которые я написал для детей, — «Снежная королева» и «Маленький принц» — обрели новую жизнь благодаря внедрению технологии дополненной реальности: живая игра актеров происходит в пространстве купольной видеопроекции. У нас при театре работает детская театральная студия, которая стала довольно популярной. В нее своих детей приводят и все мои друзья.

— У вас нет музыкального образования. Не считать же фундаментальным образованием уроки фортепиано, данные вам Арно Бабаджаняном. Что в вашем случае играет роль музыкальных университетов? Чувствовали ли вы когда-нибудь, что вам не хватает музыкального образования?

— Если говорить о той музыке, которой я тогда увлекался, то образование там необязательно. К примеру, и Леннон, и Маккартни, и Харрисон не имели вообще музыкального образования, как и музыканты The Rolling Stones, Джими Хендрикс, Дженис Джоплин и многие другие. Вот если бы я играл в ВИА, то там, конечно, от меня потребовали бы диплом. Но вы, надеюсь, понимаете разницу между созданными «на улице» рок-группами, такими, как «Цветы», «Машина времени», «Аквариум», «Воскресение» и др., и созданными официально при филармониях ВИА «Самоцветы», «Пламя», «Голубые гитары», «Веселые ребята» и др. Сейчас, к сожалению, уже мало кто понимает эту разницу. Разница между нами принципиальная, как между комсомольскими вожаками и диссидентами.

Но за многие годы постоянного занятия музыкой, конечно же, практика сделала свое дело, и, помимо начальной музыкальной школы, которую я окончил в Суворовском военном училище, и, конечно же, уроков с Арно Бабаджаняном, я научился еще очень многому.

Я почувствовал реальную нехватку музыкального образования, только когда начал заниматься симфонической музыкой. Действительно невозможно без фундаментального классического музыкального образования знать досконально все инструменты оркестра и писать самому все аранжировки. Поэтому при создании симфонических произведений я всегда приглашаю аранжировщиков, с которыми работаю вместе. Для работы над аранжировкой симфонии «Centuria S-Quark», которую я написал несколько лет назад, я пригласил своего друга Сашу Слизунова, который был со мной в «Цветах» с самого начала. Он участвовал в записи нашей первой пластинки и дальше, вплоть до диска «Гимн Солнцу». Он окончил Московскую государственную консерваторию по классу аранжировки и был любимым учеником Альфреда Шнитке. Мы с ним понимаем друг друга с полуслова. Последние годы он является музыкальным руководителем нашего театра.

— Вашу симфонию «Centuria S-Quark» записал Лондонский симфонический оркестр, а Российский национальный оркестр п/у Михаила Плетнева исполнял ее в Большом зале консерватории. С чего началось ваше увлечение симфонической музыкой?

— Моя мама окончила консерваторию как пианист и музыковед, и у нас в доме бывали А. Хачатурян, М. Ростропович, Л. Коган, А. Шнитке, Г. Канчели, Г. Свиридов, а моим первым учителем музыки, как я уже говорил, был друг нашей семьи, композитор Арно Бабаджанян. Уже когда я занимался рок-музыкой и подружился с Фрэнком Заппой, который был известен и своими симфоническими произведениями, я задумался о том, чтобы попробовать себя и на этом поприще.

Когда в 1989 году я создал симфонический оркестр и мы поехали в турне по Великобритании с группой Electric Light Orchestra (ELO), я увидел, что симфоническую музыку воспринимает и рок-н-ролльная публика. Тогда я попробовал написать небольшие трехминутные симфонические зарисовки, из которых получилась сюита. Сначала в ней было пять частей, а позже я добавил еще три. Сегодня мою сюиту «Осень в Петербурге» много исполняют, а такие известные пианисты, как Борис Березовский и Ратко Делорко, создали ее фортепианные версии. Но идея симфонии никогда не была бы реализована, если бы не помощь уникального музыканта и дирижера Огана Дурьяна, который в начале 2000-х стал дирижером нашего симфонического оркестра. В результате симфонию, которую я написал в 2016 году, к моему удивлению, согласился записать Лондонский симфонический оркестр. Мы вместе с Сашей Слизуновым, который помогал мне в аранжировке, поехали в Лондон, на знаменитую студию Abbey Road, и за два дня записали ее. Небольшой фильм о том, как это было, есть в Youtube.

Затем я показал симфонию известному музыканту и дирижеру Михаилу Плетневу. Он заинтересовался и предложил исполнить ее в собственной редакции, что для меня было особой честью. Недавно англо-американская фирма Navona Records выпустила запись Лондонского оркестра, и уже вышло несколько очень серьезных рецензий от крупнейших музыковедов мира.

— Вы ведь и кино снимаете. Российская премьера нашумевшего в Америке фильма «Free to Rock» была представлена позапрошлым летом на Московском кинофестивале. Расскажете об этом вашем фильме?

— Я всю жизнь мечтал сделать что-то в кино. И даже в начале восьмидесятых окончил Высшие режиссерские курсы. Тогда же я снял первый в СССР видеоклип, который был запрещен у нас, но был показан в 1986 на MTV во время моего тура с «Цветами» по США. А всерьез кино я начал заниматься только в 2000-х.

Над фильмом «Free to Rock» мы с Джимом Брауном (четырежды лауреат премии Emmy. – Ред.) работали около десяти лет. Это действительно была серьезная и сложная работа, т. к. в ней участвовали и мировые рок-звезды, и известные политики, включая президентов СССР и США: Михаила Горбачева и Джимми Картера. Это фильм о том, как рок-музыка помогла остановить холодную войну и разрушить железный занавес. Фильм получился действительно фундаментальным, в его создании приняли участие Зал славы рок-н-ролла и Музей «Грэмми».

— Что еще вы сняли?

— Также с Джимом Брауном и с моим сыном Артемом — он режиссер и оператор — я снял фильм «Реальная Куба», который был представлен и высоко оценен на нескольких международных кинофестивалях (Куба, США и др.). С Артемом же мы сняли документальные фильмы «Древние храмы Армении» с участием Католикоса Гарегина II и «Разговор с Неизвестным». Это последнее интервью скульптора Эрнста Неизвестного.

— Пару лет назад прошла ваша персональная выставка живописи и графики в Академии художеств, а за год до этого вы были избраны почетным академиком. На вернисаже такие именитые художники, как Шемякин, Рукавишников, Церетели, Франгулян, говорили о вас и о вашем профессионализме художника. Давно ли вы занимаетесь живописью?

— Живописью и графикой я серьезно занимаюсь уже более пятнадцати лет. В 2006 году в Театральном музее им. Бахрушина были впервые представлены несколько моих первых работ: графические и живописные работы, смешанная техника, где я экспериментировал с современными компьютерными и другими технологиями. Мои работы выставлялись в разных галереях и музеях России и за рубежом. За последние годы я написал серию портретов «Inside Out» и серию работ, посвященных Армении.

— Кто-нибудь из ваших детей, кроме Артема, занимается творчеством? Какие профессии они в результате выбрали?

— У меня трое детей: старшая дочь Мария, которая подарила мне уже трех внучек, и два сына — Артем, про которого я уже говорил, и младший Анастас. Все трое, с моей точки зрения, имеют очень творческий подход к жизни, а это главное, чем бы они ни занимались.

Биографическая справка: Стас Намин — музыкант, композитор, продюсер, художник и фотограф, режиссер театра и кино. Родился 8 ноября 1951 года в Москве.

Создатель легендарной группы «Цветы», группы «Парк Горького», автор музыки к кинофильмам и театральным постановкам, симфонической музыки. Автор этнических этюдов, записанных с Дживаном Гаспаряном, Сергеем Старостиным, Кришной Прево. Один из немногих российских музыкантов, владеющих древнеиндийским инструментом ситар.

Основатель первых в стране частных медиа, — телевидения и радио SNC — которые познакомили советских зрителей и слушателей с новыми формами вещания, без цензуры и складывавшихся десятилетиями штампов. Создатель глянцевого журнала «Стас». Основатель первой фирмы грамзаписи, выпустившей запрещенные советские группы (от «Аквариума» Гребенщикова и «Кино» Цоя до «Бригады С» Сукачева и «ДДТ» Шевчука) и создавшей серьезную конкуренцию советскому монополисту: фирме «Мелодия», которая в свое время миллионными тиражами продавала пластинки группы «Цветы». Также основал первое модельное агентство, в котором начала карьеру знаменитая супермодель Татьяна Сорокко, театр моды (Юлия Далакян), студию дизайна и продюсерский центр SNC, откуда вышли «Бригада С», «Моральный кодекс», «Калинов Мост», «Сплин» и многие другие. Провел первые в стране рок-фестивали, включая Московский фестиваль мира в «Лужниках» (1989 г.), «Рок из Кремля» (1991 г.), серию фестивалей «Единый мир» и другие. Создал театр музыки и драмы, который уже известен в мире после успешных гастролей в Америке и Европе.