Примерное время чтения: 6 минут
8294

Кто звучит гордо. Максим Горький хотел воспитать сверхчеловека в СССР

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 24. Евро-2016: не умением, так напором? 15/06/2016
Портрет Максима Горького работы художника Исаака Израилевича Бродского. 1937 год. Государственная Третьяковская галерея.
Портрет Максима Горького работы художника Исаака Израилевича Бродского. 1937 год. Государственная Третьяковская галерея. РИА Новости

Звали его Алексеем Пешковым. Нам привычнее его литературный псевдоним — Максим Горький.

Важным показателем «бессмертия» писателя считается частота цитирования его произведений в подходящей ситуации. Вот баснописец Иван Крылов — мы с детства знаем, что «у сильного всегда бессильный виноват», или что бывает, «когда в товарищах согласья нет». Для тех, кто учился в советской школе, Максим Горький стоит как минимум вровень с Крыловым. Обсуждают неудачника? «Рождённый ползать летать не может». Речь об отчаянном человеке? «Безумству храбрых поём мы песню». Возник конфликт? «Если враг не сдаётся, его уничтожают». И, разумеется: «Человек — это звучит гордо».

Слава мира

Удивительно, но факт: все приведённые горьковские цитаты запросто можно приписать другому автору, которого боятся как «провозвестника фашизма». Певцу «сверхчеловека», философу Фридриху Ницше. И это не натяжка. Русский писатель даже внешне стремился подражать ему, для чего отпустил точно такие же усы. А о том, что персонажи его пьесы «На дне» фактически целыми кусками воспроизводят мысли и идеи немецкого мыслителя, написаны десятки научных трудов.

Правда, в самом начале XX в. многим казалось, что идеи немца живы лишь потому, что их поддерживает русский. Популярность же самого Горького в те времена была феноменальной. Степень мировой славы нашего писателя сейчас трудно себе представить. К примеру, он пять раз номинировался на Нобелевскую премию по литературе. Впрочем, это не показатель. А вот прижизненное попадание в исторические труды — да. Авторитетнейшее издание — «Кембриджская новейшая история», 1904 г., раздел «Современная Европа. Литература, искусство, мысль». Цитата: «Ведущими писателями современности являются Анатоль Франс, Лев Толстой и Максим Горький». 

Академическое признание гармонично соседствует с коммерческим. В берлинских театрах сезоны 1903 и 1904 гг. прошли под знаком Горького — его пьеса «На дне» шла в режиме нон-стоп 500 вечеров подряд. В 1901 г. в США издательства бьются за право переводить его роман «Фома Гордеев». Победитель не остаётся внакладе — в ближайшие 4 года роман Горького в Америке издаётся 15 раз. Не отстают и англичане — писатель Эмиль Диллон в 1902 г. выпускает книгу «Максим Горький. Его жизнь и творчество». Книга расходится моментально. А в ней — почти 400 страниц. В России монографии такого объёма, посвящённые Горькому, стали выходить только при советской власти.

Тут вроде бы уместно вспомнить выражение о пророке в своём отечестве. Но оно явно не вписывается в ситуацию. Объяснить, чем именно являлся Горький для России начала XX в., крайне сложно. Отдалённое представление об этом могут дать слова ведущего драматурга и прямого конкурента Горького, Антона Чехова: «Прочитал роман «Трое». Что-то удивительно дикое. Если бы это написал не Горький, никто и читать бы не стал».

За други своя

Кстати, пророчества как таковые Горькому вполне удавались. Как минимум одно. В те годы, когда даже Ленин не был уверен, что при его жизни в России произойдёт революция, в кругу Горького состоялась беседа. Писателя спросили: «Любопытно, как вы представляете себе сам захват власти?» Тот спокойно ответил: «Что ж. Возьмём арсенал, телеграф, почту, Государственный банк…» Над ним тогда посмеялись. Но в октябре 1917 г. скептики вспоминали ту беседу уже без смеха.

Надо сказать, что своей бешеной популярностью и мировым именем Горький почти не злоупотреблял. Вспоминают чуть ли не единственный случай, когда классик «взбрыкнул», усмотрев в речи оппонента личное оскорбление. Незадолго до первого съезда советских писателей в 1934 г. Сталин пожелал ознакомиться с приветственной речью Горького. И при личной встрече стал делать писателю классово верные замечания. Тот обиделся: «А вот возьму и откажусь делать доклад. Вот и будет скандал на весь мир!» Всесильный Иосиф Виссарионович тут же пошёл на попятную.

Зато если дело касалось писателей, Горький никогда не стеснялся козырять своим статусом и весом. Чаще всего вспоминают эпизод, когда он лично звонил и телеграфировал Ленину и Троцкому, чтобы остановить процесс по делу поэта Николая Гумилёва и не допустить его расстрела. Тогда всё сложилось неудачно. Но и раньше, и позже Горький давал понять, что цеховая солидарность для него, внука старшины красильного цеха, — не пустой звук. Он, по сути, дал путёвку в жизнь Маяковскому. Когда в 1916 г. поэта освистали, за него вступился Горький: «Здесь нечего глумиться! Это очень серьёзно, это что-то большое… Молодой человек, я вас по­здравляю!» Эта черта проявлялась не только в большом, но и в малом. Много лет спустя, когда Михаила Зощенко совершенно затравил его управдом, писатель пожаловался Горькому. На следующий день в квартире Зощенко раздался звонок. За порогом стоял управдом. На коленях. 

Возможно, это как раз перебор вполне в традиции поклонника Ницше и сверхчеловека. Но есть один важный момент. Немецкие последователи Ницше, среди которых самым известным был Адольф Гитлер, книги сжигали. Русский по­клонник скандального философа поступал прямо наоборот. В разгар Гражданской войны, в 1919 г., по инициативе Горького было создано издательство «Всемирная литература». Советский сверхчеловек был обязан знать и чтить «литературу всех наций».

Оцените материал
Оставить комментарий (3)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах