Известный всем телезрителям по сериалу «Воронины» актёр Малого театра, скоро открывающего новый сезон, поделился с «АиФ» своими мыслями о культуре и хамстве — в быту, в политике и на сцене.
Политикам — по башке
— Интеллигенция сегодня разделилась. Все так собачатся из-за политики, из-за Украины и Крыма, так нападают друг на друга, что только диву даёшься: и это цвет нашей нации, культуры...
— Я не вижу здесь ничего нового. На протяжении последних 20 лет хамство стало нормой. А по поводу Крыма... Вообще этих разговоров не понимаю. Во-первых, существует история. Ну что, нам третий раз Крым завоёвывать? Измаил опять брать? Надо помнить о русской крови, которая там пролита. Во-вторых, в Крыму живут русские люди, которые не стали украинцами из-за того, что Хрущёв их «подарил». Они говорят: 23 года мы ждали возвращения домой. И мы ответим им: не надо вас, лишь бы санкций не было? А кто-то подумал о том, что в их положении мог оказаться каждый? Им нужно памятник поставить за долготерпение. А кое-кому из политиков ударить по башке, чтобы таких экспериментов над людьми не проводили.
Запад уже отвык с Россией считаться. Когда был Советский Союз, к нам относились с уважением. А потом был просто страшный для меня период. К власти пришёл сначала Горбачёв, потом Ельцин. Один вялый, другой пьяница. И великая страна просто развалилась. Вдруг оказалось, что всё, что строилось, создавалось миллионами людей десятилетиями, может принадлежать кому-то одному. Россию продали очень быстро...
Лично я счастлив: наконец кто-то из наших руководителей не разбазаривает страну, а делает что-то для возвращения исконно русских территорий. А то, что нашего президента не любят за границей, совершенно объяснимо. Никому сильная Россия не нужна. Путин стал первым за последние годы, кто сказал: нет, так с Россией поступать нельзя, мы не позволим вытирать о нас ноги.
Ну а жужжание, брюзжание оппозиции всегда будет. Многие либералы мне зануд напоминают. Говорят, что в стране всё плохо, а сами ездят на дорогих машинах, имеют все блага. «Я не знаю, о чём вы говорите, но я всё равно против» — почему-то некоторые люди думают, что это демократия.
Живот на коленях
— «Последний бастион классики» — так говорят о Малом театре, в котором вы сыграли более 70 ролей. Но есть те, кто заявляет: скучно, молью побито, предсказуемо, где же в Малом новые театральные веяния?
— Я смотрел на одном фестивале немецкий спектакль. Их известный актёр — лысый, очень пожилой — вдруг в какой-то сцене стал раздеваться. Когда по пояс разделся, уже неприятно было... Но он продолжил. И вот стоит совершенно голый. С точки зрения эстетики смотреть на это старое, обвисшее, сморщенное тело совершенно невозможно. Ужас какой-то! Но меня поразил мальчик, который сидел с мамой впереди: «Мама, что это? Зачем?» Он так кратко выразил то, о чём я думал... Разве это действительно нужно? Это что-то усилило в спектакле? Многие режиссёры, которые не могут поставить Чехова, Горького, Шекспира, приходят к эпатажу. Они не стараются идти вглубь пьесы, а просто шокируют зрителя. Но если ты не вскрыл сердцевину спектакля, бессмысленно всё...
Я очень люблю историю, традиции. Малый театр их сохраняет. А насчёт «молью побито»... Когда мы поставили «На всякого мудреца довольно простоты», Госдума закупила билеты на спектакль. Депутаты реагировали так: «Неужели это было написано 150 лет тому назад?!» Этим классика и хороша! Всегда актуальна.
— Борис Владимирович, вы — профессор Щепкинского театрального училища. Сыграли в 119 фильмах. Но при этом большинство вас знает по роли дедушки из сериала «Воронины». Не обидно?
— В Ростове ко мне подошёл человек. Долго-долго на меня смотрел: «Слушайте, ну вы же не Николай Петрович Воронин?» — «Я — артист Борис Клюев. Человек совсем другой. Меня вы никогда не увидите в растянутых портках и майке». Почему мне должно быть обидно? Если есть такая популярность (и не только в России), если мне за эту роль дают премию «Тэфи», значит, я сработал хорошо. Актёр должен играть.
— Молодая актриса из этого же сериала Катерина Волкова сказала, что студенты Щепки вас боятся. Клюев, выходит, строгий преподаватель?
— Очень. За первые полгода я «выбиваю» из студентов всякие пирсинги, заставляю сводить татуировки. Есть французская поговорка: «Чтобы быть красивой, надо страдать». С актёрской профессией то же самое. Если ты хочешь чего-то добиться, нужно себя ограничивать, постоянно воспитывать. Если ты характерный артист, то ради бога, вот такую морду отъедай. Но если ты играешь героев — нет, нельзя! Девочкам — тем более.
— Прямо в лоб говорите: худей?
— Только так и говорю: «Посмотри, какой у тебя живот, скоро по коленкам будет бить». Но иногда мягко: «Вам нужно подсушиться».
— Раньше вы играли в футбол. А сейчас как «подсушиваетесь»?
— Сейчас мне очень тяжело: на «Ворониных» по сценарию приходится очень много есть. Одна сцена — это три дубля плюс генеральная репетиция. Четыре раза мне нужно съесть бутерброды,четыре раза — борщ, потом торт. Причём делать это надо всегда с аппетитом...
