Кирилл Серебренников всегда был скандальной фигурой в нашем театре: разрушителем классики его звали и до того, как он стал режиссером МХТ под руководством Олега Табакова, и после того. Но с этого лета его скандальность получила политический характер. В августе Департамент культуры снял с должности худрука театра им. Гоголя и назначил туда Серебренникова. Поднявшийся шум не утих до сих пор; скандал дал повод говорить о ментальности («все у нас так»), о политике («это наверху решили и руками Капкова назначили...»), о неуважительном отношении к актерам и, конечно, об общем разрушении великого русского театра и в целом культуры.
Чтобы понять, как и в какую сторону изменится театр Гоголя с новым художественным руководителем, надо посмотреть новый спектакль Кирилла Серебренникова — его первая самостоятельная премьера сезона на экспериментальной площадке «Платформа» на Винзаводе.
«Сон в летнюю ночь» — это, как известно, милая шутка Шекспира на любовную тему. Существует особенный цветок, чей сок, коснувшись чьих-то глаз, заставляет человека влюбиться в первого, кого тот увидит. Лесные духи нашалили и заставили людей влюбляться напропалую. Вот и Серебренников поставил спектакль о любви.
Осовременил ли Серебренников Шекспира? Конечно! Поглумился ли Серебренников над Шекспиром?
А мы только этого и ждали, верно? Пошуметь, пальцем показать: опять он оскорбил классику... Однозначно и твердо: нет. В этом, возможно, отличие раннего Серебренникова от позднего, молодого режиссера-провокатора из Ростова от состоявшегося и округлившегося постановщика со стажем, «анфан терибль» на постоянной основе. Он больше не ставит своей задачей постмодернистский смех над литературными и театральными мощами. В спектакле нет ничего такого, что оскорбило бы Шекспира или зрителей. Серебренников смеется не над Шекспиром, а вместе с Шекспиром. И все же «Сон в летнюю ночь» в постановке Кирилла Серебренникова — это не театр.
Итак, что он такого налопатил — в спектакле, который идет 3,5 часа?
В последнее время модно закрывать сцену от зрителя: пленкой, стеклом, преградами в виде растений... Серебренников пошел дальше: действие происходит внутри большой стеклянной теплицы, а зрители сидят по бокам. Задумка понятная, любопытная, но физически смотреть сквозь эти бесконечные рамы (примерно как веранды на советских дачах) просто невыносимо трудно и скучно. Контакт с актером нарушен — и этим нарушается первый и основной закон театра.
И вот в этой теплицы царь эльфов Оберон и царица Титания обсуждают свой развод. Причем Оберон иногда переходит на пародийный английский, а у Титании превосходный оперный голос, но ужасная дикция. Эта часть поставлена с декадентской манерностью; плохо слышно, плохо видно и вообще ничего не понятно. Оживится публика, только когда увидит тот самый волшебный цветок. Интересно, что сказал бы Роман Виктюк? Цветок сыграл артист и перформер Евгений Даль.
Издали кажется, что он — голая женщина. Оказалось, нет — голый длинноволосый мужчина на огромных каблуках с перебинтованными чреслами, а на причинном месте — не фиговый листок, а огромный черный бутон. Ведет он себя как капризная девочка-модель. Словом, все гомофобы могли бы выйти из зала уже на этом моменте — но все, как ни странно, сидят.
Основной прием спектакля — скрещивание веков. Текст-то классический, но одежда, поведение, даже междометия для связки слов современные. И что? Классика действительно начинает жить и играть. Это выходит комично, а если актер хороший, то и трагично, и остро, и свежо. К примеру, историю четверки, которая под действием цветка перевлюблялась друг в друга, Серебренников рассказал так, что расшевелил весь зал — хохотали все.
Лизанд, Гермия, Елена и Деметрий изъясняются шекспировскими строчками, но через плечо у каждого надета гордая лента «выпускник». Самая красивая девочка в классе Гермия, ее возлюбленный ботаник Лизандр, очкастая уродина Елена и брутальный гопник в костюме и кроссовках Деметрий. Они играют свою историю, а потом — как озвучка — на нее накладывается текст пьесы.
Серебренников горазд на детали, он фонтанирует идеями: Лизанд по мере принятия сока волшебного цветка превращается в персонажа из компьютерной игры. Елена всюду носится с типичной папкой выпускника, где на одной странице — фотографии класса, а на другой — ее собственная, крупно и смешно. Дух жует попкорн из типичной бадьи, которую мы увидим в каждом кинотеатре...
Из новеллы с амазонкой Ипполитой у Кирилла Серебренникова родился эпизод с цитатами из «Укрощения строптивой», в котором мы узнаем, что женщин нельзя любить. Двое брутальных мужчин рассказывают о своих женах.
— У нее ПМС каждый месяц, с утра плохое настроение, и она даже не может объяснить, почему. Я не поздравил ее с днем рождения собачки! Она обожает Дисней, после просмотра Диснея у нее романтическое настроение, и она ждет принца на белом Бентли. Моя женщина в моем доме за мои деньги ждет принца — нормально?!
Две женщины тоже рассказывают о своих отношениях с мужчинами. Тотальная дисгармония и отсутствие любви между полами до того ярко и глубоко сыграны, что уже не удивляешься, когда актеры привязывают актрис к стене. Одна получит тортом по морде и бутылку молока, вылитую на голову. Вторая — оголенную грудь, шляпку из взбитых сливок, выдавленных прямо на волосы, а потом баллончик сливок будет выдавлен ей в рот.
Словом, Кирилл Серебренников открыто признался в своем особом отношении к женщине. Все точки над i мы получим в финале — спектакль закончится той линией шекспировской пьесы, где ремесленники вынуждены играть перед герцогом и герцогиней пьесу о Пирраме и Фисбе. В версии Серебренникова ремесленники — типичные русские работяги, которых заставили участвовать в самодеятельности.
Масштабная оратория, которая получилась из этой пьесы, закончится так. В центре сцены рабочий, исполнивший роль Фисбы, в прозрачном белом платье, Его (или ее?) окружают персонажи спектакля в черных костюмах, передавая Фисбу из одних объятий в другие.
Что получилось у Кирилла Серебренникова? Он всюду твердит, что задача театра — возродиться, сбросить старые оковы и снова стать нужным сегодняшнему молодому зрителю. «Сон в летнюю ночь» — великолепное шоу-перфоманс, который с большим увлечением наблюдали те самые молодые зрители. Но они не театр любят, а любое зрелище, где можно поржать, увидеть что-то вызывающее или протестное, где можно быть свободным от всех догм и правил, куда можно уйти с головой и не думать ни о чем... Словом — шоу, представление, перфоманс, экшн. Митинг или спектакль, выставка или флеш-моб, ночной клуб или андеграундный концерт — все равно. Именно для них Кирилл Серебренников работает в сфере актуального искусства, работает очень успешно, и зрители очень довольны.
Но театр, в основе которое лежит катарсис, обновление через глубокое переживание, — это все-таки другое.
