Новая жизнь старинной технологии
Известный питерский фотохудожник Миша Бурлацкий всё детство и молодость провел в Нижнем Новгороде. В 90-х годах был талантливым дизайнером и арт-директором. Последние годы он занимается таким искусством как амбротипия, то есть фотографией по особой технологии конца XIX века.
Амбротипия была в свое время очень популярна. Во многих городских домах можно было встретить эти модные фотографии, выполненные на стеклянных пластинках. Обычно обратную сторону пластины закрашивали черной краской или лаком, а иногда делали подложку из бархата. В XX веке про амбротипию забыли, потому что появились новые технологии. Но всегда найдутся люди, которые не дают пропасть старинному искусству и вдохнут в него новую жизнь.
Вновь стала интересной и амбротипия. В конце июля Миша Бурлацкий специально приезжал в Нижний Новгород, чтобы в рамках проекта «Кинопробы», организованном одним из местных журналов, провести несколько фотосетов по этой старинной технологии. Для съемок фотопортретов приглашались нижегородцы, желающие запечатлеть себя на оригинальных снимках. Стоимость каждого амбротипа — от трех до восьми тысяч рублей в зависимости от размера стеклянной пластинки. Несмотря на высокую цену, у Бурлацкого, как говорится, отбоя нет от клиентов. Часть средств, вырученных за амбротипы, журнал собирается передать в фонд поддержки народного фильма о Нижнем Новгороде. Кстати, сам Бурлацкий стал прототипом главного героя кинокартины.
Амбротипия проявляет душу в серебре
Элегантная брюнетка Ольга слегка заметно нервничает, прохаживаясь по павильону: ей еще не приходилось сниматься на портрет по старинной технологии. Как всё будет выглядеть?
Появляется высокий седоватый человек в джинсах и кепке. «Называйте меня Мишей, – улыбается фотомастер, расставляя в павильоне свет, отражающие экраны и усаживая модель перед старинным фотоаппаратом. – Михаилом я был в прошлой жизни. Вернее сначала Мишенькой, потом Михаилом, Михаилом Алексеевичем, а теперь я только Миша».
Ольга перестает волноваться и заинтересованно наблюдает за движениями фотографа. Бурлацкий – человек подвижный и живой, как юноша, несмотря на свои пятьдесят «с хвостиком». Не удивительно, что три года назад он покинул обжитую им Москву и уехал в Питер, как он говорит, «за творческой атмосферой». Там Бурлацкий не только совершенствует свое мастерство в съемке по технологии амбротипии, но и проводит спецсеминары для тех, кого интересует эта старинная фототехника.
«Наступил момент, когда прежние технологии надоели, перестали приносить удовлетворение, – рассказывает Бурлацкий, доставая стеклянную пластинку и надевая респиратор. – Стал искать что-то для себя новое. Так познакомился с амбротипией, основанной на мокро-коллодионном процессе».
Фотограф подготавливает тщательно вымытую стеклянную пластинку, наносит на нее тонкий слой коллодия – раствора целлюлозы в эфире. Тесное помещение проявочной сразу же заполняется резким запахом эфира, от которого спасает респиратор. После чего пластинка сразу же погружается в раствор нитрата серебра минут на пять, где происходит химическая реакция. Со стороны движения фотографа кажутся сродни действиям фокусника: он молниеносно водит руками над пластиной, то ли машет над ней, то ли дует, то ли «ворожит». Но наблюдать за ним интересно: он превращает фотографический процесс в почти волшебный аттракцион.
«Скорость очень важна в этом вопросе, – глуховато раздается голос Бурлацкого из-под респиратора, – Сейчас такое время, что она ценится везде, даже в искусстве: нужно успеть создать красивое и долговечное за как можно более короткий срок».
Быстро, пока пластина не высохла, Бурлацкий бережно несет ее в павильон и вставляет в камеру большого формата. Миша стремительно закрывается покрывалом, проверяет, каким получается кадр. Такой же стремительной походкой подходит к своей фотомодели, слегка поворачивает ее голову в нужном направлении, несколько секунд рассматривает ее в задумчивости. Затем вновь накрывается черным покрывалом и на этот раз остается доволен тем, что увидел. Бурлацкий просит женщину посидеть неподвижно в течение примерно десяти секунд, пока пластинка экспонируется. Ольга старается не шевелиться. В камере под покрывалом видно ее живое изображение, только вниз головой.
Пока фотомастер уходит в проявочную обрабатывать стеклянную пластинку, она обменивается впечатлениями с друзьями, которые пришли посмотреть на необычную фотосессию.
«Такое ощущение, словно переносишься в прошлое на машине времени, – взволнованно говорит молодая женщина. – Все настраивает на иной лад, неторопливый, душевный. Невольно ждешь, что и результат окажется необычным: такое ощущение, что отобразят твою душу в серебре».
Блондинок фотографировать проще
Бурлацкий проявляет пластину в комнате, залитой красным светом, после чего фиксирует ее. Когда он прикладывает негатив при отражённом свете к черной двери, то на стекле отчетливо видно позитивное изображение Ольги, такой, какой она сидела перед камерой. Этот эффект дает серебро, блестящее на стекле.
«Знаете чем меня привлекла амбротипия? – спрашивает фотограф. – Простотой и скоростью появления результата. Недаром ее называют «полароидом XIX века». Кроме того, ценю долговечность. В переводе с греческого «амбротип» – это вечный отпечаток. Самые первые амбротипы, которым 150 лет, дошли до нас практически в первозданном виде».
Единственная сложность при работе по мокро-коллодионной технологии состоит в том, что объект съемки должен сохранять некоторое время полную неподвижность. Например, если снимать пейзаж, а в это время подует ветер, то кроны деревьев окажутся размазанными. Зато при съемке городской архитектуры или натюрмортов такая неприятность не грозит.
«Да, иногда заказывают натюрморты, – улыбается Бурлацкий. – Чаще всего гранаты, потому что эти плоды очень хорошо выглядят на амбротипе. Кстати, если при обычной фотосъемке люди с темными волосами чаще всего лучше выходят, чем светловолосые, то на амбротипе все наоборот: темные волосы как бы проваливаются на черном фоне, а светлые выглядят более проработанными. Глаз видит лучше темные оттенки, а эмульсия – более светлые. Поэтому блондинок снимать легче».
А больше всего Бурлацкий любит снимать жанровые портреты в стиле псевдоисторической реконструкции. Для этого фотохудожник использует костюмы ушедшей эмохи, чаще всего викторианской, и помещает модель в нынешние условия. Сочетание старины и современности часто дает неожиданный эффект.
«Смотрите, как играют глаза на снимке», – Бурлацкий демонстрирует присутствующим свежий амбротип. С необычной фотографии смотрит Ольга, та же, что стоит рядом, но в выражении ее глаз и лица на портрете появились новые оттенки, которые трудно заметить сразу. Амбротип, похоже, и в самом деле – вечный отпечаток души в серебре.
