Так сложилось, что известие о смерти величайшего композитора «утонуло» в безмерной печали всего советского народа, ведь в тот же день, на несколько минут раньше умер Сталин. Случайность эта оказалось весьма показательной, ведь даже после своей смерти вождь «помешал» похоронам композитора. Гроб с телом Сталина поместили недалеко от Дома Композиторов, куда предполагали доставить и гроб Прокофьева – и это известный факт – родственники и друзья Сергея Сергеевича не могли пробраться через ограждения и оцепление, а потому похороны состоялись лишь два дня спустя.
Между тем, особых репрессий во время своей работы в Советском союзе Прокофьев не испытывал, несмотря на то, что к нему в тридцатых годах приклеился термин «возвращенец», ведь почти восемнадцать лет композитор прожил не в России.
Это не мешало ему приезжать время от времени в СССР – власти даже разрешали давать концерты. Окончательно же вернуться в страну он решил в 1936 году. Эмигрантом, правда, он никогда не числился – официально в 1918 году он уехал на гастроли с разрешения властей.
В Париже Прокофьев создал несколько балетов, которые стали чрезвычайно популярны. Здесь же Прокофьев работал с известными российскими деятелями искусства, в частности совместно с Дягилевым работал над балетами «Блудный сын» и «Стальной скок». Творческую свободу и возможность самореализации на Западе сам режиссер всегда соотносил с «русским духом», потерять который – значит, утратить свою индивидуальность. Композитор стремился к нетрадиционным постановкам и презирал повторение, клише, избитые приемы.
Последняя подвергается резкой крике советского правительства, однако принцип работы с выдающимися деятелями искусства в то время как раз предполагал критику, запреты, ограничение и последующее поощрение – своего рода «кнут и пряник».
В Советском союзе Прокофьев два раза пишет музыку к двум историческим фильмам: в 1938 году – к «Александру Невскому», в 1945 году – к «Ивану Грозному».
Это в очередной раз подтвердило его универсальность и высочайшее академическое мастерство. Таким он и запомнился всему миру – ярчайшим музыкантом, величайшим композитором и выдающимся реформатором музыкального театра.