Именно с этих слов принято начинать жизнеописание одного из символов русской культуры - Фёдора Ивановича Шаляпина.
Но именно эти слова заведут нас если не в сказку, то как минимум в легенду. Потому что в приведённой фразе правдивы разве что дата и место. Ну и сам факт рождения. Остальное под очень большим вопросом. Нет, Иван Яковлевич Шаляпин (Шелепин - встречалось и такое написание фамилии предков знаменитого баса) и впрямь был официально записан крестьянином. Но вот как об этом говорил сам отец нашего героя: «И всё-то Федька врёт. Никогда я крестьянством не занимался и земли не пахал. Волостным писарем был при вятской слободке. А потом в городской управе служил, тоже писарем. А теперь Федька говорит, что и он, дескать, крестьянин. Ну уж нет! Глянь-ко на этого крестьянина! Сызмала ничего не делал, только из дому убегал и пропадал!»
Горькая нужда?
Но позвольте, а как же классические строчки биографии: «В детстве Шаляпин испытывал горькую нужду. С раннего возраста ему приходилось зарабатывать на жизнь. Он был учеником сапожника, а также пел в церкви, принося грошовую получку в семью. Отец часто пропивал принесённые деньги, избивал свою жену и сына…»
Сдаётся, что всё это от Горького. Именно он был соавтором книги Шаляпина «Страницы из моей жизни». И не просто соавтором, а ещё и литературным редактором. Ну а уж в изображении «свинцовых мерзостей русской жизни» Алексею Максимовичу равных нет. Получалось это у него настолько талантливо, что как-то забываешь - а ведь «Федька» получал образование в частной школе, за которую надобно платить. Кстати, вот опять слова отца Шаляпина: «Да не был он сапожником, не был никогда! Нужды и не видал. Где нее! Я же завсегда ему деньги давал. И тогда-то он жаден до денег был, да и сейчас такой же».
«Сейчас» - это в самом конце XIX столетия. Пару лет спустя известный московский «миллионщик» Алексей Бахрушин, купец, меценат и создатель одноимённого музея, пропоёт в одном из ресторанов на мотив «шаляпинской» арии Мефистофеля эпиграмму на самого Шаляпина. На его жадность и стяжательство. Только вместо знаменитого: «На з-е-е-е-емле весь род людской» будет:
Сто рублей на бенефис
Я за вход себе назначил,
Москвичей я одурачил,
Деньги все ко мне стеклись.
Но тогда Шаляпин будет в силе и славе. И сможет достойно ответить купцу. И покинет ресторан, где его оскорбили, с величием римских цезарей.
Хулиган и теоретик
А что в промежутке? Между казанским певчим и всемирно известным оперным голосом?
Там будет много всего. И я не понимаю, почему до сих пор не снят блокбастер по мотивам биографии Фёдора Ивановича. Этот фильм, следуя моде, полагалось бы назвать «ШаляпинЪ». Или «ПевецЪ», коль скоро нынешние режиссёры так любят твёрдый знак.
Там нашлось бы место и криминальной истории с экзотическим колоритом: «В Баку я связался с бандой турецких налётчиков, которые подговаривали меня убить и ограбить купца… Потом они хотели убить уже меня, поскольку я не согласился участвовать в их деле».
Была бы там и любовь с элементами эротики: «Летом 1898 г. я обвенчался с итальянской балериной Иолой Торнаги в маленькой сельской церковке. После свадьбы мы устроили смешной турецкий пир. Сидели на полу, пили вино, валялись и озорничали как малые ребята».
И сведение счётов с тем, кто некогда преградил ему дорогу в церковные певцы. Когда Шаляпин просился в Казанский кафедральный хор, вместо него взяли долговязого парня с чудовищным «окающим» говором. Своего конкурента Фёдор возненавидел. Но, когда спустя много лет Шаляпин познакомился с Горьким, всё выяснилось: «Федька, дорогой! Это ж был я! Меня, правда, скоро выгнали из хора, потому что у меня вообще никакого голоса не было!»
Там должна быть даже политика. Но - с поправкой на карнавальность и раздолбайство нашего героя. Он как-то купил арбуз, выкрасил его в чёрный цвет, в «попку» плода вставил курящуюся бумажку. И положил эту радость на стол управляющего московскими театрами. Ох, что было, когда в кабинете императорского чиновника нашли дымящуюся «бомбу»…
Ну и, разумеется, ненависть к газетчикам: «Ты построишь мне в Крыму виллу, а я выпишу себе старые пушки времён Суворова… Что значит зачем? Затем, чтоб ко мне не лезли эти разные твари, корреспонденты и репортёры!»
И немножко рецензий от официальных лиц. Вот, например, Лев Толстой: «Этот Шаляпин слишком громкий». А вот Семён Будённый: «От его могучего баса, казалось, содрогался весь вагон…»
А ещё там должна быть работа. Труд. Причём не только напряжение голосовых связок, но и теоретические выкладки. Кстати, вполне революционные. Когда Шаляпин пел Бориса Годунова, он сделал самое настоящее открытие: «Нынешняя школа пения учит, как надо тянуть звук, как его расширять, и только. Согласен, это необходимо. Но мало научить человека петь. Надо учить людей понимать смысл произносимых ими слов. Надо, чтобы певцы знали и понимали текст!»
Последние слова и есть один из главных секретов Шаляпина. Знать и понимать текст - вот чего он добивался всю свою жизнь. Недаром одной из его любимых ролей был Досифей в опере Мусоргского «Хованщина». Композитор Сергей Рахманинов, который очень ценил и уважал нашего героя, сказал о нём: «Шаляпин никогда не умрёт. Умереть он не может. Ибо он, этот чудо-артист, с истинно сказочным дарованием, незабываем... Для будущих поколений он будет легендой».
Он и остался легендой. Или сказкой. Сын бедного крестьянина…
Читайте также: Две жены, девять детей и миллионы поклонниц >>
