Владимир Шахрин: «Зря москвичи думают, что вся страна - Болотная площадь»

«Валеты» надоели

«АиФ»:- Задам самый популярный вопрос последних дней: за кого голосовал?

В.Ш.: - Я - за Прохорова, супруга - за Путина. Так что наша семья - образец толерантно­сти. Мне очень хотелось, чтобы Прохоров набрал свои 7%. Может, вокруг него в дальнейшем сформируется новое общественно-политическое движение. Зюганов и Жириновский, напоминающие мне затёртых и засаленных политических «валетов», уже надоели. Это уже не смешно. Здорово, что растёт активность населения, люди начали осознавать ценность собственного голоса. С другой стороны, я живу не в Москве, а в глубине России - Екатеринбурге и понимаю: ситуация в стране совсем не такая, как многим видится с трибуны Болотной площади. Большая часть населения хочет перемен, хочет, чтобы к ним прислушивались, но люди дико боятся радикальных изменений и очень недоверчиво относятся к некоторым персонажам нынешней оппозиции.

«АиФ»:- То есть «оранжевое настроение», про которое поётся в одной из ваших песен, не преобладает на Урале?

В.Ш.: - Когда я разговариваю с некоторыми москвичами, их прямо трясёт, им кажется, что страна - это единая Болотня площадь. Но это совсем не так. Когда только появились первые сообщения о некой мифиче­ской оппозиции, которая выступает против Путина, страна напряглась. Я знать не знал, например, кто такой Сергей Удальцов. А когда увидел по ТВ его глаза, неспособность вести диалог, услышал, какие страшные вещи он озвучивает, то, как и многие, напрягся. В общем, даже те, кто не собирался идти на выборы, увидев и услышав то, что говорят некоторые оппозиционеры, тут же достали с полочек свои паспорта и пошли голосовать за Путина.

«АиФ»:- Но ты согласен, что песня «Оранжевое настроение» сегодня приобрела другой смысл, чем тот, который ты в неё вкладывал изначально?

В.Ш.: - Когда происходили события в Украине и это «великое стояние» на майдане, нам обе стороны звонили. И если вначале предлагались фиксированные суммы, то потом уже спрашивали: «Скажите, сколько вам надо?» И та и другая стороны хотели заявить, что музыканты, изобретшие термин «оранжевое настроение», стоят с ними под одним флагом. Мы отказались. Потому что для меня было очевидно: это не тот случай, когда нужно петь одну из самых любимых и популярных песен, прислонившись к одному из заборов с конкретным политическим ярлыком. Эта песня про то, что любой человек в какой-то момент может чувствовать себя абсолютно счастливым, невзирая ни на какие внешние обстоятельства. Когда люди со счастливыми выражениями на лицах поют её вместе с нами, я понимаю, что денежного эквивалента этому счастью нет.

«АиФ»:- Ты уже не первый год борешься за сохранение памятников архитектуры в Екатеринбурге. Чем увенчалась эта борьба?

В.Ш.: - Те, кто возводит квадратные метры, уже не так наглы и действуют чуть осторожнее. Расскажу историю. У нас на торце одного из домов (памятников архитектуры) есть очень красивая мозаика, сделанная художником, которого уже нет в живых. Когда эту мозаику закрыли наружной рекламой, я написал письмо в прокуратуру. Пресса тут же окрестила это так: «Шахрин борется против подмышек Веры Брежневой». Потому что на рекламе была изображена эта певица. В прокуратуре меня выслушали, и через пару дней рекламу сняли, но потом она вновь там появилась. Компания, размещающая рекламу, заручилась письмами от родственников художника и жителей дома, которые были не против Веры Брежневой. На что я в СМИ задал всего два вопроса. Если художник по заказу города сделал это панно, то какое отношение к нему имеют родственники художника? Он получил деньги, и теперь это произведение принадлежит нам, горожанам. И второй: если на здании написано, что это «памятник архитектуры», какое право распоряжаться его внешним обликом имеют жители дома? В конечном итоге я дошёл до губернатора и спросил его: «Назовите мне фамилию хозяина рекламной компании - хочу знать, кто этот человек, который не боится ни общественного мнения, ни прокуратуры, ни Министерства культуры, ни губернатора. Кто самый крутой в нашем городе?» И вот уже четвёртый месяц, как реклама там не висит и мозаика снова радует горожан.

РИА Новости

Хамству - бой

«АиФ»:- Знаю, ты клеишь оранжевые стикеры «Я реальное парковочное хамло» на неправильно припаркованные авто. И каков результат?

В.Ш.: - Вокруг дома, где я живу, пять офисных многоэтажных зданий. А парковочных мест от силы 50. Поэтому вокруг домов везде стоят машины. И я клею эти наклейки в самом крайнем случае, когда автомобили закрывают доступ к пандусам для колясок и инвалидов. Последние два года пандусы никто не загораживает. Так что результат тоже есть. Иногда люди понимают, что делают что-то не то. Но им кажется: никому до этого нет дела - вот и ведут себя так.

«АиФ»:- 16 марта в Москве вы снова будете играть «Зимнюю акустику». Есть ли какая-то идеология у этих концертов?

В.Ш.: - К этим концертам мы всегда придумываем тему и сценическое воплощение. В этот раз концерт называется «Рок в музее». Мы считаем, что рок-музыка стала частью истории искусства ХХ века, поэтому сцена будет выглядеть, как музей современного искусства. Сыграем около 30 песен, половина из которых чужие. Это будут хиты Элвиса Пресли (но с русскими текстами), песни из репертуара Муслима Магомаева, Бориса Гребенщикова, Виктора Цоя, Майка Науменко, «Наутилуса Помпилиуса», «Пикника», «Агаты Кристи», которые, по нашему мнению, являются произведениями искусства. На нашем сайте в течение полугода проходил опрос на тему «Какие песни из репертуара «Чайфа» вы считаете достойными поместить в музей современного искусства?». В итоге 15 песен, набравших наибольшее количество голосов, мы и будем исполнять.

«АиФ»:- По-твоему, место рока в музее?

В.Ш.: - Конечно, для молодёжи мы уже музейный экспонат. Но, как мне кажется, достойный. Мы на многих концертах так и говорим: «Группа «Чайф» - это ансамбль старинной музыки». Как сейчас практически нет художников, способных писать картины в манере фламандцев ХVII века, так и очень мало музыкантов, которые могут аутен­тично исполнять рок-музыку. Мы её ели на завтрак, обед и ужин. Поэтому насквозь ею пропитаны. А молодые музыканты как будто в неё играют, изображают. Они всё уже видели и знают, какие должны быть движения, позы. А мы, собственно говоря, их придумывали.

«АиФ»:- Не обидно быть старомодным и несовременным?

В.Ш.: - То, что это музыка прошлого века, вовсе не значит, что она старомодна и неактуальна. У нас в филармонии аншлаги - народ с удовольствием ходит на Моцарта, Баха, Бетховена. И в джазовом клубе битком народу. И это всё музыка, которая более старая, чем рок. Но она очень современно звучит. Поэтому меня нисколько это не смущает, а, наоборот, придаёт ощущение некой исключительности. Мы - то, чего планета Земля уже не производит. Группа «Чайф» - абсолютно эксклюзивная вещь!

Читайте также:

Владимир Шахрин: «Если тебе есть что сказать и хочется, значит, надо говорить»