Г. Швидченко
«Басурмане» - не значит варвары
Два дня в году - 18 апреля, в Международный день памятников, и 18 мая, в Международный день музеев, - все памятники архитектуры, в том числе и те, где расположены посольства, открывают двери для гостей. Желающих попасть туда очень много, записываться следует заранее.
Но хорошо ли, что эти здания - территории других государств? Поскольку особняки, отданные посольствам, в большинстве своём строились на рубеже XIX-XX вв., обратимся к творчеству одного из самых выдающихся зодчих этого периода Фёдора Шехтеля.
Мы не сможем сегодня увидеть театр «Антей» и концертный зал «Олимп». Но их не оккупировали «басурмане», а снесли наши соотечественники. Так же, как дачу Ивана Морозова в Петровском парке, созданную в стиле «викторианской готики». В 1918 г. у её стен чекисты расстреливали идейных противников и не слишком-то берегли память о своих злодеяниях: после нескольких лет запустения дачу разрушили. Мы не осмотрим столовую «фарфорового короля» М. Кузнецова, разгромленную сменявшимися арендаторами особняка на 1-й Мещанской.
А вот особняки Рябушинского на Малой Никитской и Дерожинской в Кропоткинском переулке сохранились. В первом сейчас музей М. Горького, туда можно прийти в любой день. В 30-е годы здесь многое переделали для нового хозяина. А во втором размещалось посольство Австралии. Построив себе новое здание, оно переехало, а особняк купил частник. Между этими двумя событиями в течение нескольких дней интерьеры были открыты для показа. Очередь желающих посмотреть идеально сохранившийся особняк, спроектированный самим Шехтелем от фасадов до оконных шпингалетов, растянулась на километры.
Получается, чужеземные владельцы особняков зачастую проявляют больше такта и культуры, чем наши соотечественники?
По признанию Натальи Самовер, координатора движения «Архнадзор», известного своей бескомпромиссностью в отстаивании культурного наследия, у защитников старины вообще нет претензий к Главному управлению по обслуживанию дипломатического корпуса при МИДе РФ, на балансе которого находятся посольства-особняки, - настолько безупречно относятся иностранцы к попавшим в их руки архитектурным ценностям.
Бал Сатаны в Спасо-Хаусе
Красоты, скрывающиеся за посольскими заборами, оправдывают немалые усилия, которые нужно приложить, чтобы их увидеть.
Отданный французам дом Игумнова на Большой Якиманке пользуется славой одного из лучших произведений эклектики, выполненных в «русском стиле XVII века». Первый хозяин дома, владелец Ярославской Большой мануфактуры, заказал проект Николаю Поздееву, городскому архитектору Ярославля. Молодой зодчий нарисовал фасад, напоминающий сгоревший дворец Алексея Михайловича в Коломенском. Фигурный кирпич и многоцветные изразцы, дутые колонны и ажурные подзоры «цитируют» ярославские церкви и терема допетровской Москвы. Богач не жалел денег на архитектурную демонстрацию своего богатства. Поздеев сумел за «древнерусскими» стенами разместить как «теремные» интерьеры, так и залы, декорированные в стиле раннего французского классицизма, мебель в стиле Людовика XV объединил с гобеленами XVII века и штофом («обои» из ткани) эпохи ампир. Кто-то восхищался умением совмещать несоединимое, а кого-то эклектичные контрасты раздражали. Критик В. Стасов, приверженец строгого классицизма, напечатал ехидную рецензию, осмеяв сочетание «шести золотников готики и целого пуда русского». Поддавшийся общему мнению Игумнов отказался оплатить Поздееву превышение первоначальной сметы. Архитектор, разорившийся на перерасходе, покончил жизнь самоубийством.
Старые стены нередко скрывают тайны прошедших эпох, а то и нечто неведомое. Если вам посчастливится посетить резиденцию посла Уругвая (она занимает собственный дом Фёдора Шехтеля в Ермолаевском переулке), возможно, вам покажут напольные часы. Они идут, только когда циферблат повёрнут к стене. Стоит развернуть часы «лицом» к домочадцам, как они останавливаются. Никто из часовщиков не смог даже поставить диагноз этой чертовщине.
Единственный напрашивающийся вывод - близкое соседство с «нехорошей квартирой» в доме на Большой Садовой, где жил писатель Булгаков и куда он поселил Воланда с его сомнительной свитой.
Кстати, с героями «Мастера и Маргариты» связано ещё одно посольское здание - самое, пожалуй, знаменитое в Москве. Так называемый Спасо-Хаус (между Старым и Новым Арбатом) с 1934 г. занимают послы США. Построили его в 1914 г. для богатейшего промышленника и купца Николая Второва. Не прожив во дворце и трёх лет, Второв вскоре после революции был убит - по одной из версий, застрелен своим сыном, позарившимся на несметные богат-
ства отца.
Американцы, став хозяевами, начали устраивать для московской элиты фантастические вечера. В 1934 г. поразили гостей тем, что взяли «напрокат» в московском цирке трёх дрессированных моржей, которые вынесли гостям подносы с угощениями, держа их на усатых мордочках.
А весной 1935 г. на «весенний бал полнолуния» в числе других знаменитостей был приглашён и Булгаков. Гостей встречало множество птиц и животных, арендованных в цирке. Карл Радек, пошутив, налил медвежонку вместо молока шампанского - зверя вырвало прямо на мундир одного советского военачальника. А птицы не желали возвращаться в свои клетки и летали под высокими потолками дворца, где их долго не могли отловить. Феерия шутовства и странных проделок отразилась в романе Булгакова: бал Воланда, хозяйкой на котором была Маргарита, писатель назначил именно в особняке Второва, в точных деталях описав его обстановку.
Около сотни памятников московской архитектуры занято посольствами. Это резерв впечатлений, открывающийся не всем и не сразу. Но, к счастью, он уже не за семью печатями, как это было не так давно.
