Сын немца-юриста Александра Блока и дочери ректора Санкт-Петербургского университета Марии, урождённой Бекетовой, появившийся на свет 28 ноября 1880 г., поэт Александр Блок слыл человеком нелюдимым и замкнутым. Поэтому вместо крылатых фраз нам остались лишь его стихи.
Беснующаяся публика
Говорят, что биография писателя - его книги, всё остальное, мол, от лукавого. Но иногда кажется, что это определение придумано рафинированной кисейной барышней, которая уверена, что поэзия - это только стихи, вздохи при закате и томление на рассвете. А как быть с жестокой борьбой между поэтическими группировками? С тем, что иной раз противоречия доходили до дуэлей? С тем, что словосочетание «бить морду» всё чаще употреблялось в выяснениях отношений?
…Во времена торжества Блока званием «поэт» не бросались. «Я пришла к поэту в гости», - пишет Анна Ахматова, имея в виду именно Блока. Тогда он казался единственным и неповторимым. Выражаясь нынешним языком - «самым крутым». Кстати, а почему бы и не выражаться нынешним языком? «Ко-стя! Ко-стя!» - орали трибуны, пока их кумир, Константин Кинчев, не вышел и не исполнил песню «Моё поколение», - писали в питерских газетах конца 1980-х гг. А есть и другое свидетельство: «Я яростно отбиваю себе ладони, выкрикивая короткое имя: «Блок! Блок! Блок!» Это - восторг и дань преклонения перед ним». Такая вот запись опубликована в книге воспоминаний поэтессы и писательницы Ирины Одоевцевой «На берегах Невы», где барышня описывает, что творилось во время выступления Александра Блока на вечере Союза поэтов осенью 1920 г. Есть ли различия между этими выступлениями, разделёнными почти 70 годами?
Есть. Но лишь в том, что Блок не вышел на бис читать своё «На железной дороге», которое вызвало ажиотаж. А Кинчев - вышел. Кстати, в подобной ситуации выходил на сцену и вечный оппонент Блока Николай Гумилёв.
Валютные незнакомки
У Блока были соперники. Первый соперник - женщины, как и положено крупному поэту. Какое самое известное стихотворение Александра Александровича? Ну конечно, «Незнакомка». Сколько безнадёжно влюблённых юношей повторяли: «...Дыша духами и туманами, она садится у окна». Интересно, знали ли эти самые юноши, что Блок воспел в одном из самых лирических произведений банальную проститутку?
Современник поэта художник Владимир Милашевский в своих мемуарах счёл нужным подчеркнуть: «После этого его стихотворения латышские проститутки подходили к нам, студентам, гуляющим в парках Сестрорецка, и назойливо-доверчиво, причём с акцентом, шептали на ухо: «Нье-э хотьите ли провьести времья с ньезнакомкоую?» Наверное, Блок отдавал себе отчёт в том, что тягаться с этим соперником ему не с руки, - иначе не о чем будет писать вообще. Недаром даже в самой революционной поэме сына юриста «Двенадцать» фигурирует некая Катька. Конечно же, проститутка: «С юнкерьём гулять ходила - с солдатьём теперь пошла?» Одним из соперников была, разумеется, жена - Любовь Менделеева, дочь знаменитого химика Дмитрия Менделеева, подарившего России бренд «русская водка». «Спустя всего семь (!) лет по смерти Блока я встретил его вдову, - писал В. Милашевский. - Она вульгарно курила дешёвые папиросы, оказалась толстой и приземистой, в рваных чулках и худых туфлях…» Блок же, хоть и сын юриста, остался в памяти абсолютным красавцем-поэтом. «О, как я была влюблена в него! В эти волосы цвета воронова крыла! В эти пронизывающие чёрные глаза!» - вот типичная запись в дневнике более-менее образованной барышни тех времён. Скажем, в дневниках той же самой поэтессы Ирины Одоевцевой. Тем большим были смущение и недоумение, когда восторженные девушки видели Блока наяву. «Он оказался рыжим… - растерянно признавалась Одоевцева. - И белокожим… В отдалении производил впечатление чего-то сильного, походил на норвежского лыжника… Выяснилось, что фотографы «передерживали» его снимки, специально делая так, чтобы он казался этаким испанским красавцем...»
Большевики
Не слишком ли много многоточий в рассказах о поэте? - спросите вы. Ведь многоточие - признак неуверенности. А не уверены в Блоке были все. Кто-то говорил, что «Саша продался новой власти и сотрудничает с ЧК!». И в этом была своя правда. Блок и впрямь вошёл в Чрезвычайную комиссию для расследования дел бывших министров. Да-да, но в мае 1917 г., при Временном правительстве. До Октября и «Того Самого ЧК» оставалось примерно полгода.
Сотрудничал ли он с новым режимом, с большевиками? Вот ещё одна цитата, но из нашего времени. Известный алкаш и не менее известный писатель Венедикт Ерофеев оставил любопытную запись, вошедшую в его дневник «Бесполезное ископаемое»: «Неисправимейший балбес Блок», который пишет, что «Россия заразила уже человечество своим здоровьем». Это - в феврале 1918 г.! «В самом деле балбес». Простим Ерофееву его алкогольные «прозрения». Но то, что Революция (именно так, с большой буквы) пришлась Блоку по нраву, бесспорно. Нынешние герои, те, которым аплодируют огромные залы, как некогда Блоку, тоже в своё время яростно «ждали перемен». И, как и он, дождались, причём на свою голову. Муж мемуаристки Ирины Одоевцевой, писатель и поэт Георгий Иванов, был уверен, что к сердечному приступу и последующей смерти в августе 1921 г. Блока привела именно его поэма «Двенадцать». Более легкомысленный современник Блока поэт Осип Мандельштам сочинил эпиграмму, которая, как кажется, лучше прочих объясняет суть этого «сумрачного германского гения»:
Блок - король и маг порока,
Рок и боль венчают Блока.
И хочется верить, что Женщина, вдохновлявшая Поэта, не носила дырявые чулки и не дымила дешёвой папироской, а действительно дышала «духами и туманами».
