Среди простых итальянцев Падре Пио прославился целительством, а его статуя, установленная после его смерти в 1968 г. в итальянском городе Мессина, «слезоточила кровью». В 2002 г. папа Иоанн Павел II причислил его к лику святых, что многократно увеличило число паломников к месту захоронения и, соответственно, доходы.
Впрочем, многие изначально сомневались в святости Падре Пио. Сомнения вызывали стигматы, которые как бы копировали раны Иисуса Христа от гвоздей. На ладонях священника они обозначились ещё при его жизни. Скептики же утверждали, что «стигматы» были нанесены с помощью фенола. Более того, проведённая криминалистами экспертиза показала, что кровавая слеза принадлежит к женской группе крови. Разразился скандал. Заговорили о мошенничестве. Чтобы успокоить общественность, Ватикан пошёл на крайнюю меру -дал согласие на эксгумацию останков и их экспертизу.
Доверяй, но проверяй
Как это ни покажется странным для российского восприятия, но скандал с останками Падре Пио говорит скорее о нормальном состоянии, чем о недуге европейской религиозной и политической демократии. Здоровый скептицизм, или, говоря по-иному, следование принципу «доверяй, но проверяй», в Европе давно считается признаком высокой гражданской культуры. Исключение не делают ни для политиков, ни, как мы видим, для святых.
В Европе, как, впрочем, и во всех странах с развитой политической культурой, не принято любить власть, а тем более преклоняться перед нею.
Власть выбирают не сердцем, а умом. И терпят как неизбежное зло, которое помогает решать практические задачи управления. В Германии, Франции, Англии — а по сути дела, во всех цивилизованных странах -не услышишь признаний в любви канцлеру, президенту, премьеру или министрам. А обращение к президенту льстивой журналистки — «несравненный Владимир Владимирович» (на которое сам В. Путин отреагировал с юмором) на Западе было бы воспринято как дикость.
Без взаимности
В России власть, совершившая чудовищные ошибки или даже преступления, воспринимается населением как нечто сакральное. Об этом свойстве русского менталитета ещё до революции писал известный русский религиозный философ Лев Шестов. «Обыкновенно люди считают поверженных кумиров всё же богами, а оставленные храмы — храмами». Революция 1917 г. в этом восприятии ничего не изменила. Только вместо «помазанника божьего» появился «гений всех времён и народов, великий Сталин». Потом КПСС, с её «руководящей ролью». Да и Ленин, посеявший семя губительной гражданской войны, несмотря на доказанные преступления против России, населения и церкви, всё ещё лежит в Мавзолее, вызывая преклонение коммунистов.
Вот и новому поколению политиков, несмотря на то что в России изменился и экономический и политический уклад, по-прежнему очень хочется, чтобы на знаменитый русский вопрос «а ты меня, блин, уважаешь?» народ хором кричал «любо» и отдавал за любимых начальников 70, а лучше 90% голосов.
Между тем добрые отношения между народом и властью, если они и имеют теоретическое право на существование, должны быть взаимными. Но именно этой взаимности мы и не видим. С безразличием, а порой и презрением к народу мы сталкиваемся в обыденной жизни каждый день. Во всех аэропортах мира самые длинные очереди на регистрацию — у российских стендов. Самые недоверчивые к отъезжающим и возвращающимся россиянам — наши пограничные органы, свято блюдущие репрессивную традицию видеть в каждом человеке лазутчика и врага. В большинстве стран мира дорожная полиция помогает движению, штрафуя лишь за грозящие жизни нарушения. Для нашего гаишника главное — покарать унижением и рублём.
А избы горят и горят
На днях в Казани сгорел дом, погибли люди. Дом был старый, переделанный из деревянного барака 60-х годов, с допотопным газовым оборудованием. Был бы это разовый случай — можно было бы, перекрестившись, посетовать на злой рок. Но таких бараков, общежитий, домов призрения, старых школ, больниц и просто «хрущоб» у нас по России ежегодно рушатся и горят сотни. Миллионами во все инстанции идут жалобы на отсутствие дорог, ремонта, тепла, связи, доступных магазинов, минимальных удобств. Власть отписывается, «отбрёхивается». А «избы горят и горят», как писал поэт. Такое впечатление, что весь политический порох в России уходит на избирательную кампанию и на праздничный фейерверк.
Весной придёт Пасха. По православной традиции, люди потянутся к могилам родных. И снова увидят запущенные кладбища, горы мусора, алчных администраторов. Состояние наших погостов — это, пожалуй, самое обидное отражение паскудства властей к живым и мёртвым. Заметим при этом, что для себя власть не скупится выгородить и оснастить такие угодья, что и умереть-то покажется мечтой.
Перейдя из старого года в новый, скажем ради справедливости, что малые шажки к упорядочению народной жизни всё же видны. Люди стали меньше опасаться голода, утраты сбережений, меньше страхов по поводу грядущего дня. Больше стало рождаться детей, лучше оборудуются школы и больницы. Но очень важно, чтобы власть научилась соизмерять то малое, что ею содеяно с 2000 года, с теми долгами, что накопились перед народом. «Сбережение народа» — это долгий, но необходимый путь. И, встав на него, надо идти. Только большим начальникам не нужно преувеличивать свою святость и выдавать рассыпанные перед Новым годом леденцы за шоколадные конфеты…
