В последнее время фигуристка Александра Трусова дала сразу несколько поводов для попадания в топы российских и мировых СМИ — истерика на Олимпиаде в Пекине, угрозы бросить фигурное катание, роман с фигуристом Марком Кондратюком, участие в легкоатлетическом турнире. Обо всем этом спортсменка откровенно рассказала в интервью порталу Sport24, приехав в родную Рязань. Aif.ru приводит наиболее интересные выдержки из интервью.
О своей популярности
«Мы мало времени находимся в Рязани, и на улице я почти не была — буквально вышла из машины, зашла на каток, но меня успели узнать три человека на улице, потом здесь еще две девочки.
Но меня много узнают и в других местах. Недавно была в Санкт-Петербурге, а идущие навстречу мне люди говорили: “О, здравствуйте!” И в Москве такого тоже много. Так что даже не могу сказать, где больше.
Я вообще очень люблю, когда меня узнают, нравится эта популярность. Но есть некоторые моменты, когда это проявляется слишком сильно. Например, мне не нравится, когда ко мне подходят в самолетах или аэропортах. Бывает, ты летишь очень долго, уже ночь, и тогда это (внимание болельщиков) странно.
Еще не нравится, когда меня просто фотографируют или снимают исподтишка, как я иду где-то».
О решении выставить совместные фото с Кондратюком
«Во-первых, нас фотографировали. Конечно, мы не собирались это скрывать, но нас фотографировали каждый раз, когда мы шли вместе. Потом выкладывали наши снимки. Это было не очень. Мне такое не нравится. Получается, что мы не можем нормально спокойно гулять из-за постоянных фото. Это очень странно.
Поэтому и решили, что выложим. Тем более фотографии красивые.
Давно ли вместе? Все знают, что мы встречаемся. И этой информации достаточно».
О выступлении на Олимпиаде в Пекине
«Я там сделала все, что могла. Это очень хорошее выступление (о произвольной программе — прим. aif.ru). Думаю о том, что у меня было в голове перед самим прокатом. Вспоминаю, что я не волновалась. По крайней мере, не так сильно, как обычно. Не знаю, как у меня в итоге получилось настроиться на прокат. Сейчас я уже не могу представить, как у меня это получилось тогда. Как удалось все сделать в нужный момент.
До этого на каждом турнире говорила себе: “Это не Олимпиада. Эти соревнования каждый год. Ничего страшного сейчас не происходит”. А тут случилась сама Олимпиада... И все по-другому.
Я собой довольна на сто процентов. Без каких-либо сомнений, ничего бы не поменяла».
О срыве и слезах перед награждением
«Не жалею. Один раз я заплакала на чемпионате России. После чего болельщики попросили меня больше не плакать, потому что они плачут сами. С тех пор, независимо от выступлений, я старалась скрывать эмоции, продолжать улыбаться, ничего не показывать. Но на Олимпиаде это было выше моих возможностей. И я не могла по-другому.
Я просила не снимать меня, хотела уйти оттуда и просила об этом. Но меня не выпускали из этой комнаты даже в раздевалку. Только на лед, на награждение. И все. Но камеры были везде. Конечно, я не собиралась плакать на людях. Так получилось, потому что никуда нельзя было уйти. Я не хотела, чтобы это снимали, и просила этого не делать. Но что было, то было».
О решении выступить на турнире по легкой атлетике
«В каком-то интервью я сказала, что хочу попробовать, и меня пригласили на турнир. Я не знаю, почему это вызвало такой резонанс. Все что-то пишут... Не поняла, почему случилось так».
О планах через 10 лет
«Мне будет 27 лет... Скорее всего, у меня уже будет ребенок. Потому что я хочу этого. А что я буду делать — не знаю. Пройдет слишком много времени».
