Чемпион мира 1993 г., бронзовый призёр Олимпийских игр 2002 г. в составе сборной России, тренер Андрей Николишин в интервью АиФ.ru рассказал том, из-за чего престиж чемпионата мира по хоккею стремится к нулю, почему главная помеха в детском хоккее — это родители, как растёт популярность хоккея во всем мире, а также почему никто уже не боится «Красной машины».
Владимир Полупанов, АиФ.ru: Андрей Васильевич, вы произнесли фразу о престиже чемпионата мира по хоккею, который, по вашим словам, «стремится к нулю». Такое редко услышишь от людей из хоккейного мира. Если эти люди связаны корпоративными обязательствами, особенно если на чемпионате мира мы что-то выигрываем, то, как правило, звучат заявления: «Серьёзнейший, интереснейший турнир». Так что такое нынешний чемпионат мира по хоккею, куда канадцы, условно говоря, отправили студентов? Что, на ваш взгляд, мешает чемпионату мира стать одним из топовых спортивных турниров?
Андрей Николишин: Сроки проведения в первую очередь. Всё остальное — формат и прочее — на втором плане.
— Проводить лучше зимой?
— Не могу вам сказать, когда нужно проводить. Вы меня спросили, что мешает. Отвечаю: скорее всего, сроки, которые всё время варьируются. Понятно, что в этом году они сдвинуты из-за пандемии. Но они всё время сдвигаются. Чем ближе старт ЧМ сдвигается в сторону мая, тем больше он несовместим с национальным первенством РФ. Чемпионат КХЛ заканчивается 1 марта. Дальше идут игры плей-офф. Часть хоккеистов уже не играет. Наступает большая пауза, и ребята уходят в отпуск. А НХЛ только начинает. Одна из причин того, почему падает интерес и ценность, — не приезжают все сильнейшие. И поэтому чемпионат мира стал рассматриваться не как демонстрация сильных сборных, а как возможность молодым подрастающим талантам той или иной страны проявить себя на международной арене.
— А к Олимпиаде, где более сильные сборные выступают, другое отношение, потому что она проводится в зимнее время?
— Олимпиада проводится всегда в одно и то же время. И престиж хоккея на Олимпиаде зависит опять же от того, приедут сильнейшие хоккеисты или нет. Все сильные хоккеисты играют в Северной Америке, будь это шведы, канадцы, американцы и т. д. Все играют там. И надо понимать, что идёт противостояние двух систем — олимпийского комитета и НХЛ, — которые между собой должны как-то договариваться. У всех есть свои интересы, выгода, правда. Но для болельщиков, понятно, лучше всего, когда играют сильнейшие. Можно посмотреть на игру звёзд и насладиться, увидев всех сильнейших в формате сборных. Олимпиада еще и потому стоит особняком, что проводится раз в 4 года, а чемпионат мира — каждый год.
— Может, и чемпионат мира проводить раз в 4 года? Тогда и престиж вырастет?
— Можно или нельзя — это процесс переговоров. Должны собраться специалисты всех заинтересованных сторон (как хоккейной, так и финансовой), всё взвесить, посмотреть, что из этого получится. Нельзя одним росчерком пера решить, что будет вот так — и всё. Нужно разговаривать, сопоставлять, приходить к общему мнению.
— Мне кажется, вокруг спорта, и ЧМ по хоккею не исключение, в этом году очень политизированная атмосфера. В Риге снимают государственный флаг то России, то Беларуси. Не стоит реагировать?
— Даже обсуждать не хочу. Неинтересная тема. Для меня спорт вне политики. Что происходит? Люди набивают себе цену и преследуют местечковые интересы, не более того. Поэтому популяризировать кого-то не хочу.
— В последнее время часто слышу мнение, что уровень хоккея в мире подрос, его освоили во многих странах, сборные подравнялись. На нынешнем ЧМ Германия сохраняет лидерство в группе B, Латвия обыгрывает Канаду. Что вообще происходит?
— Во-первых, развитие хоккея в разных странах. Посмотрите, как развивается хоккей в Германии. Там полностью перестроили систему подготовки и отбора игроков. И квалификация тренерского штаба выросла. Количество людей, играющих в хоккей, увеличилось в разы. Отсюда и скачок качества. Так происходит и в Швейцарии. Сборная этой страны — один из лидеров. В Швейцарии хоккей — это спорт № 1. То же самое происходит и в Дании. Скандинавские страны всегда отличались любовью к хоккею. Великобритания переживает хоккейный бум, там это второй или третий вид спорт по скорости развития. Просто мы в своей каше варимся и не знаем, что происходит в других странах.
— Какое впечатление на вас производит нынешняя сборная России?
— Ещё рано судить. Мы сыграли не все игры и играли не с самыми сильными соперниками. Всё ещё впереди. Итоги нужно подводить после окончания ЧМ. Сейчас рано.
— Постепенно к сборной присоединяются игроки из НХЛ. Тот же Александр Овечкин выразил желание приехать и сыграть в Риге. Но нужны ли нам снова Овечкин, Малкин и т. д.? Может, нет смысла их ждать, а нужно просто обкатывать молодёжь?
— Что значит «не нужны»? Они всегда нужны. Должен собираться сильный состав вне зависимости от того, где играет тот или иной игрок. Другое дело, что в сборную все должны приезжать до начала чемпионата. Чтобы к первой игре уже было четкое понимание, кто в составе. Если кто-то не может к первой игре приехать, нет смысла их приглашать и ждать. Надо играть теми ребятами, которые есть на сегодняшний день.
— Приведу ваши слова, сказанные несколько лет назад: «Как только на первенство планеты приезжают сильные сборные, у нас неизменно возникают проблемы».
— Ничего не поменялось.
— Никто уже не боится «Красной машины»?
— «Красная машина» — название и бренд, который сейчас пытаются раскрутить. Это благое дело, в этом нет ничего плохого. Но, назвавшись «Красной машиной», ты берёшь на себя обязательство, нужно этому названию соответствовать. Пока эта «Красная машина» в стадии становления. Да, делается очень много. Другое дело, насколько правильной, точечной и продуктивной была эта работа. Время покажет. Нельзя по одному-двум годам судить. Должно смениться целое поколение, чтобы понять.
— Если руководствоваться данными Международной федерации хоккея, то можно увидеть такую картину: в Канаде 600 тыс. зарегистрированных игроков в хоккей, в США — 500 тыс., в Чехии — 129 тыс., в России – 100 тыс. Из этих цифр какой вывод можно сделать?
— Что значит «зарегистрированных»?
— Играющих в хоккей профессионально.
— А по каким критериям мы оцениваем, профессиональный игрок или нет? Не знаю, откуда эта статистика, как формируется. Дети, которые занимаются не в школе олимпийского резерва, а в обычной муниципальной школе, считаются профессиональными хоккеистами? Знаю, что в Канаде и США профессионалами считаются те, у кого есть контракты, то есть те, кто зарабатывает деньги, играя в хоккей. Профессиональный хоккей — тот, за просмотр которого болельщики платят деньги. Поэтому может быть большая разница в статистических данных.
— По вашим ощущениям, в нашей стране хоккеем меньше занимается людей, чем в ведущих хоккейных державах, в тех же Канаде и США?
— Сложно сказать, меньше или нет. Но, глядя на то, сколько у нас детей занимается по всей стране, я бы не сказал, что у нас намного меньше.
— Популярность хоккея не падает?
— Наоборот, растёт. Поезжайте в регионы и посмотрите, сколько людей там сегодня играет в хоккей. Народа все больше и больше.
— «Я вплотную столкнулся с детским хоккеем, и это колоссальное разочарование. Отношение родителей — в первую очередь. Лезут с советами, напрягают не только тренеров, но и директоров школ. Подключают связи, чтобы ребенок играл в команде. Многое делается по звонку, полно блатных. Даже в сборных блатных хватает!» — это слова, сказанные вами 10 лет назад. Что-то меняется?
— По крайней мере, я не вижу никаких изменений. С родителями ситуация стала еще хуже.
— Поясните.
— Я провожу много мастер-классов, семинаров в регионах и вижу, что родители приводят детей в хоккей не для того, чтобы ребенок развивался и что-то выигрывал, а для того, чтобы он зарабатывал. Это в корне неправильный подход. Родители начинают влиять на тренера, руководство клуба. А кто родители детей, которые подрастают в хоккее? Это выходцы из СССР, которые привыкли, что за всё у нас раньше платило государство. Все спортивные секции в Советском Союзе были бесплатными. И поездки на соревнования были бесплатными. Все это оплачивал спорткомитет, дворец пионеров — кто угодно, только не родители. В современной России мы перешли на другую жизненную систему. Конечно, что-то по-прежнему оплачивает государство, но за многое приходится платить: медицину, высшее образование, в том числе и за спорт. И теперь родители меряются кошельками вместо того, чтобы мериться спортивным талантом своих детей.
— В детский хоккей при такой системе попадают не очень талантливые ребята? Много случайных?
— Вы подобрали хорошее слово: «попадают». В такой вид спорта, как хоккей, дети должны отбираться. Потому что это сплошная специализация. Поясню, что я имею в виду. Например, в футбол можно играть везде, где угодно, когда угодно, был бы мяч и поле. Хоккеем ты не можешь заниматься везде и когда угодно. Это узкоспециализированный вид спорта. В обычной жизни ты на коньках не катаешься, с палкой наперевес не бегаешь. В общем, это очень специальный вид спорта. Для занятия хоккеем нужны навыки и умение. Поэтому в хоккей дети должны отбираться, а не «попадать».
— Владимир Юрзинов, под руководством которого вы играли в Динамо», рассказывал нам в интервью: «К сожалению, мы самые разобщённые спортсмены и тренеры. Как работают канадцы в сборной? Они вместе наваливаются, собирают информацию, выслушивают советы. Никогда слова плохого про коллегу не скажут. Это ведь было характерно и для советского хоккея». Есть такая проблема, как разобщенность?
— Эта проблема проходит красной нитью по всему нашему хоккею. Есть же поговорка: «Каждый суслик — в поле агроном». Она именно про нас. У нас нет единства, взаимоуважения. Мы не уважаем труд коллег, всегда с черной завистью смотрим на успехи других. Не умеем радоваться успехам партнеров, коллег. У нас на всех уровнях идет противостояние. Как в джунглях, мы пытаемся не жить, а выжить. Зло относимся друг к другу. Есть исключения, понятно. Есть и тренеры, и игроки, и менеджеры, которые готовы собираться, обсуждать, делиться, помогать друг другу. Но у нас ставить палки в колеса — самое любимое занятие.
— Вы сами про «Динамо» времен Юрзинова рассказывали: «Часто к нам на стажировку заглядывали какие-то чехи, финны». А сегодня кто-то может чему-то у нас научиться? Или они уже взяли всё лучшее и у нас в том числе и пошли дальше, а мы плетемся в хвосте?
— Это заслуга Владимира Владимировича: он приглашал и американцев, и канадцев, и шведов, и финнов, которые у нас обучались, приезжали обмениваться опытом. Мы были открыты, готовы заниматься. Почему этого не делается сейчас, для меня загадка. У нас есть чему поучиться, есть определенные наработки и навыки. Знаю, что некоторые приезжают. Но в основном отток сейчас идет в другую сторону. Потому что в развитии хоккея мы, конечно, отстаем от ведущих хоккейных держав. В наших хоккейных академиях на ведущих ролях специалисты-иностранцы, будь то СКА, «Локомотив» или «Авангард». Правда, недавно в Омске поменяли специалиста. А так везде иностранцы, не свои. В этом нет ничего плохого. Пожалуйста, приглашайте. Но, приглашая, мы не должны молиться на человека как на икону. Мы его приглашаем в первую очередь для того, чтобы он нас научил. То есть, работая с иностранным специалистом, мы должны обучать своих, чтобы свои, научившись, двигали дальше отечественный хоккей. А мы по-другому подходим. Приезжает иностранный специалист, и мы на него молимся, ожидая, что «он нам всё сейчас сделает».
— Прочитал, что в девяностые вы вкладывали свои деньги в Фонд содействия развитию дворовых видов спорта…
— Так и есть. Мы поддерживали много разных видов спорта, непопулярных, не признанных в стране официально: роликовый хоккей, стритбол и т. д. У нас порядка 7-8 видов спорта было под опекой. Мы первыми в стране стали развивать чирлидерское движение. Фонд долго работал. Многим ребятам мы помогли, многие где-то играют, чего-то добились.
— И что в итоге? Чем всё закончилось?
— У меня произошли небольшие разногласия с моим партнером и товарищем на тот момент. И я в какой-то момент отошёл от этого всего. Что с фондом сейчас, не могу сказать.
