Если бы людям было даровано счастье вечной жизни, барон де Кубертен отмечал бы сегодня 155 день рождения. Но даже в лучшем случае ему, увы, только и остается, что регулярно переворачиваться в гробу, наблюдая с высоты своего положения за мучительными конвульсиями нынешних олимпиоников.
Потомок Ярослава Мудрого
Пьеру де Кубертену повезло родиться не просто в Париже, но еще и в семье потомственных аристократов. Он был третьим ребенком Шарля Луи де Фреди и Агаты-Габриэль де Мирвилль, в меру знатных и в меру состоятельных представителей старинного французского рода.
Но это самое поверхностное из знаний. Более глубокий экскурс в генеалогию барона позволяет узнать, что прямым предком де Кубертена был король Франции Людовик VI Толстый, пятый представитель династии Капетингов на французском троне.
Однако и это еще не все. Король Людовик, как гласят древние хроники, был по материнской линии правнуком киевского князя Ярослава Мудрого. Так что у французского барона русские корни.
О спорт! Ты кто?
Де Кубертен был всесторонне развитой личностью. Он получил блестящее образование в юридическом колледже и школе политических наук в Париже, но в силу природной любознательности стремился к изысканиям в самых разных сферах человеческой деятельности. Так, ему принадлежит авторство около 1200 статей, 50 брошюр и 30 книг, среди которых: «Французская хроника», «Утилитарная гимнастика», фундаментальный труд «Всеобщая история» в четырех томах, «Основы города будущего», «Олимпийские мемуары», «Прогноз для Европы».
Но самым известным произведением барона стала «Ода спорту»: стихотворная поэма, представленная на конкурсе искусств (по разделу литературы), который проходил в рамках Олимпийских игр 1912 года. Правда, авторство свое де Кубертен не афишировал и премию официально присудили двум анонимам: неким Ж. Хороду и М. Эшбаху. Но тайное быстро стало явным...
«Ода спорту» состоит из 9 глав. Последняя из них называется «О спорт! Ты — мир!», и, если найдется на планете Земля хоть один человек, который не знает этих слов, — значит, он инопланетянин. А кроме мира спорт, по версии барона, является также (в порядке, предложенном автором): наслажденьем, зодчим, справедливостью, вызовом, благородством, радостью, плодотворностью и прогрессом.
Война с «отвратительными профессионалами»
К 24 годам Пьер де Кубертен взлетел достаточно высоко. Считался, скажем, одним из пионеров реформы системы публичного образования: его идеи рассматривались на уровне до правительства. Но молодой барон, которому прочили блестящую политическую карьеру, удивил всех, пойдя совсем иным путем. Через несколько лет он представил кабинету министров результаты своих новых исследований. Они были посвящены... состоянию европейского физического воспитания и спорта. А резолютивная часть доклада предусматривала проведение международных Олимпийских игр среди любителей.
«В недалеком будущем, — писал де Кубертен, — нас ждет появление отвратительного клана спортсменов-профессионалов, которые извратят саму идею спортивных состязаний, монополизируют их и превратят в своего рода театр марионеток. Любителям спорта останется лишь читать в газетах о фантастических результатах отдельных профессионалов».
В основе доклада лежали четыре главных принципа: «религиозность» (служение высшей идее, стремление к идеалу совершенства), «элитность» (победа одиночек в благородном рыцарском поединке с равными условиями для всех участников), «праздничность» (фестиваль «весны человечества» раз в четыре года) и «прославление красоты» (включение в программу спортивных состязаний культурной программы).
Кабинет министров идею одобрил, и Кубертен начал действовать. В начале 1894 года он изложил проект возрождения Олимпийских игр на заседании Совета французских обществ атлетики и спорта, в котором занимал пост генерального секретаря, но понимания не встретил. Тогда барон направил все свои усилия на организацию международной конференции.
Так 23 июня 1894 года в Сорбоннском университете, где собрались представители 13 стран (а еще 21 государство письменно подтвердило свое согласие на участие в будущих Играх), родился Международный олимпийский комитет.
Второй, но все равно первый
Пьер де Кубертен, несмотря на роль лидера и огромный авторитет в зарождающемся олимпийском движении, — второй президент МОК. Первым стал греческий коммерсант, поэт, переводчик, филолог, а главное — близкий друг барона Деметриус Викелас, который предложил провести первые Олимпийские игры современности в Афинах, напирая на символизм и преемственность.
Кубертен продвигал идею Парижа-1900, но аргументы Викеласа, основанные на апелляциях к исторической цивилизационной памяти, перевесили. Столицей Игр были выбраны Афины, годом проведения — 1896, а в силу того, что только-только принятый устав МОК подразумевал, что президентом должен быть представитель страны, принимающей следующие Олимпийские игры, в историю под номером один вошел именно Викелас.
Впрочем, грек пробыл в этой должности всего ничего: в 1894 году избрался, а уже в 1896 освободил «трон» для де Кубертена, который прослужил два предыдущих года в должности генсека МОК.
Барон оставался во главе олимпийского движения до 1924 года (с небольшим перерывом: в 1916 он надел мундир и отправился на фронт Первой мировой войны, но в 1919 снова возглавил МОК). А почетным президентом комитета был до самого конца жизни.
Парижские тайны
Но в родной Париж де Кубертен Олимпиаду все-таки затащил, причем дважды. Правда, первый из этих двух блинов вышел таким комом, что 1900 остался в памяти барона годом чуть ли не трагическим.
«На заключительном банкете после окончания афинской Олимпиады, — рассказывает историк и социолог Юрий Теппер, — король Греции предложил: штаб-квартиру МОК обустроить в Афинах и сделать столицу Греции постоянным местом проведения Олимпийских игр. Предложение носило осмысленный, деловой характер, оно было поддержано американцами.
Ан нет! Для романтика Кубертена арена олимпийских состязаний — весь мир. И потому, где находиться МОК, решать не королю!
Кубертен с гордостью вспоминал: „Письмо с отказом было коротким и по существу. Я ясно указал на продолжение выработанной схемы, на постоянство Международного комитета, отметил, что игры II Олимпиады состоятся в Париже. Внешняя форма, естественно, была исключительно любезной и вежливой, в соответствии с правилами этикета, однако его суть была не чем иным, как редкой дерзостью!“»
Вскоре гордость барона и вера в олимпийский триумф Парижа пошли на убыль. «К сожалению, единственным местом на Земле, где все были безразличны к олимпийской идее, был в то время именно Париж», — с горечью писал в своих мемуарах барон. Сожаления понятны: Игры совпали во времени и пространстве с Всемирной выставкой, а на фоне этого глобального события «какая-то там Олимпиада» выглядела, мягко говоря, бледно.
Чиновник, ответственный за спортивные и развлекательные программы выставки, ошеломил Кубертена: «Ваш проект — просто безделица! Да все просто умрут от скуки, глядя на невинные состязания в строгих правилах. Нам нужно нечто экстравагантное. Ваши любители нас не интересуют. Нужны настоящие спортсмены-профессионалы».
Кубертен был вынужден признать: «Тогда не было более трудного занятия, чем убедить людей посетить спортивные мероприятия. К ним проявляли весьма и весьма незначительный интерес. Только велосипедные соревнования иногда собирали толпу зрителей».
Вы не поверите, но парижские Игры растянулись в итоге на пять с половиной месяцев: открытие состоялось 14 мая 1900 года, закрытие — 28 октября...
Вторая же парижская Олимпиада «имени Кубертена» прошла в 1924 году, и это была уже совсем другая история. Организация соревнований — безупречная, количество участников — рекордное, количество зрителей — тоже (625 821 человек). Сумма кассовых сборов достигла невероятных 5 496 610 франков, из которых львиную долю обеспечили футбол и легкая атлетика. Кроме того, именно в 1924 был запущен в ротацию знаменитый олимпийский девиз «Citius, Altius, Fortius!» («Быстрее, выше, сильнее!»).
Взяв сам у себя более чем убедительный реванш, Пьер не Кубертен посчитал свою миссию выполненной и оставил кресло президента. Его наследником стал другой барон, но уже швейцарский: Годфруа де Блоне.
Сердце барона де Кубертена
Пьер де Кубертен умер от сердечного приступа 2 сентября 1937 года в возрасте 74 лет в Женеве, а похоронен в Лозанне: в городе, в котором находится штаб-квартира МОК. Причем перенести олимпийский офис из гремящего Парижа в небольшой городок, расположенный на берегу Женевского озера, предложил не кто иной, как барон де Кубертен. Случилось это 10 апреля 1915 года.
Перед смертью барон оставил завещание, одним из главных пунктов которого значилось пожелание похоронить его сердце отдельно от бренного тела. А именно — в греческой Олимпии. Там оно вот уже 80 лет и покоится: в мраморной скале, недалеко от входа в старинную оливковую рощу, которая считается священной.
