Это не романтика
Сергей Константинович «заболел» военной авиацией еще в детстве. Он не мог отвести глаз от самолетов, которые постоянно кружили в небе над Тирасполем, где он жил с родителями. А кроме того друг их семьи был авиатехником и еще сильнее подогревал интерес парня своими рассказами. Поэтому к моменту окончания школы Сергей Борисюк уже точно знал, кем хочет стать.
Впервые он поднялся в воздух в 1969 году, когда добирался из Кишинева к месту учебы. Полет в качестве пассажира произвел на него большое впечатление, а вот первый подъем в небо в кресле пилота, как ни странно, вызвал противоположные чувства. Не было никаких ярких эмоций или эйфории, напротив, после приземления его подташнивало. Именно тогда Сергей Борисюк понял, что работа боевого пилота - это не романтика, а тяжелый труд. Годы учебы в Ейском высшем военном авиационном училище летчиков и последовавшей службы полностью подтвердили этот вывод.
«Но самым трудным испытанием для меня, конечно, стала война, - признается Сергей Константинович. - Я никогда не мог подумать, что наше поколение будет воевать».
В 1994 году начались боевые действия на территории Чеченской республики. К этому моменту Борисюк уже командовал 368-м штурмовым авиаполком Северокавказского военного округа, имел звание полковника и высшую для военного пилота квалификацию «летчик-снайпер». Но, несмотря на все это, на первое боевое задание он отправлялся с большим волнением. В мирное время просто невозможно до конца подготовиться к тому, что его ждало впереди.
В логове боевиков
Задание, с которого для полковника Борисюка началась война, оказалось не только очень ответственным, но и морально трудным. Ему поручили уничтожать чеченские аэродромы с самолетами, ведь была реальная угроза их использования против федеральных войск и мирных жителей. Задача была выполнена, а сразу за ней последовали другие, не менее рискованные. Приходилось без конца громить опорные пункты, склады, разнообразную технику боевиков. Были и такие приказы, подробности которых Сергей Борисюк не может придавать огласке по сей день. За выполнение одного из них он и еще несколько летчиков получили звания Герой России.
Но главное испытание его ждало уже во время второй чеченской кампании. Сергей Борисюк выполнял очередное боевое задание, когда его СУ-25 попал под прицел переносного зенитно-ракетного комплекса. В небе раздался взрыв, после которого у штурмовика загорелся двигатель, и отказало управление. Катапультирование прошло успешно, но самое трудное было впереди.
Дело в том, что все это случилось над Аргунским ущельем, где в то время орудовала банда полевого командира Хаттаба. Сергей Борисюк прекрасно понимал, что будет, если его схватят. Вариант был только один: отбиваться до последнего и ждать своих. Повоевать было чем, ведь на такие случаи пилотов вооружают до зубов. При себе у Героя России был автомат Калашникова, пистолет-пулемет Стечкина, наградной пистолет Макарова, а также почти полсотни патронов к ним и две гранаты.
«А главное, я был уверен, что меня вытащат оттуда, - говорит Сергей Борисюк. - По уставу и по моральному кодексу однозначно положено спасти летчика. Мое местоположение обозначал аварийный маяк, и я надеялся, что помощь придет с минуты на минуту. Вскоре действительно показались пять вертолетов федеральных сил, но их встретил шквальный огонь с земли. Одна из машин была подбита и камнем стала падать».
Каким-то чудом экипаж «вертушки» и восемнадцать военнослужащих уцелели. Но теперь уже нужно было спасать их самих, ведь к ним устремились превосходящие силы противника. Часа через полтора один из вертолетов смог сесть под шквальным огнем бандитов и забрать людей. Но Сергей Борисюк был далеко от того места.
Один против всех
Пользуясь тем, что боевики отвлекли все внимание на спасательную команду, Сергей Борисюк попытался найти свою дорогу жизни из ущелья. Но сделать этого не удалось - враг был на каждом шагу. Заход Солнца он встретил в полном окружении. А ночью возникла еще одна проблема - похолодало до минус 15 градусов. Чтобы спастись от мороза, летчик разыскал свой парашют и соорудил из него палатку. Если бы головорезы только знали, насколько он был от них близко. Всю ночь до него доносилась их речь. Даже было слышно, как они гремят ложками во время своей трапезы.
Тем временем информация о случившемся над Аргунским ущельем дошла до журналистов. В погоне за сенсацией они поспешили раструбить, что сбили не простого летчика, а командующего целым полком Героя России. Боевики тоже смотрели новости и сразу обо всем узнали. Скорее всего, без этой информации они бы не стали тратить силы на поиски Борисюка, и ему бы было куда проще. Но по такому случаю они решили устроить утром настоящую облаву.
Он находился в небольшой роще, когда бандиты полезли на него со всех сторон. Но не зря сослуживцы говорили о Борисюке: «Вооружен и очень опасен». Он открыл огонь и поразил нескольких неприятелей. Тогда они отступили и решили действовать по-другому.
«Вижу, сверху на меня двинулась группа боевиков с собаками, - вспоминает Сергей Борисюк. - До них оставалось не больше полусотни метров, когда я открыл огонь на поражение. Но ни один не упал, все продолжили идти в полный рост. Тогда я даже подумал, что у меня в автомате холостые патроны».
Дело в том, что боевиков прикрывали тонкие деревья. Их было видно сквозь ветви, но обычная пуля заросли не пробивала. Бандиты знали это по опыту боев в горах и потому даже не пригибались. Ситуация становилась критической. Но, прямо как в голливудском боевике, спасение пришло в самый последний момент.
«В небе появились вертолеты и штурмовики, - продолжает Сергей Борисюк. - Я связался с ними по рации и попросил нанести удар по приближающимся боевикам. Сначала никто не решался, потому что я был очень близко от зоны поражения. Помог Сергей Рапотан, тоже Герой России. Он точно отстрелялся и мне стало полегче».
Но угроза не миновала. Борисюка нужно было срочно забирать, потому что другого шанса могло не быть. Вот только сесть вертолет не мог, потому что рядом не было пригодных для этого площадок. Тогда спасатели решили поднимать летчика прямо из леса на тросе под градом вражеских пуль. Удача сопутствовала, и все получилось, как надо. Когда летчика подняли на борт, он с большим трудом смог разжать руку и отпустить трос. А потом он заметил, что весь салон вертолета усеян гильзами от пуль, выпущенных по боевикам.
Всего Сергей Борисюк провел в тылу врага около двух суток. Позднее за участие в его спасении несколько человек тоже стали Героями России. Трудно обойти вниманием и еще один поразительный факт. Дело в том, что сам Сергей Константинович получил звание героя 13 июня 1996 года. А ровно через три с половиной года, 13 декабря 1999-го, был сбит его самолет. Он признается, что после всего случившегося стал с осторожностью относиться к цифре тринадцать.
Мы на правильном пути
Сергей Борисюк дослужился до звания генерал-майора и должности командира 1-й гвардейской Сталинградской ордена Ленина дважды Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова смешанной авиационной дивизией 4-й Краснознаменной воздушной армии ВВС и ПВО (город Ейск). Почти десять лет назад он ушел в отставку, но связи с боевой авиацией не потерял.
Сейчас он инспектор группы инспекторов Объединенного стратегического командования Южного военного округа и хорошо владеет ситуацией. В центре внимание остается операция российских ВКС в Сирии, поэтому мы задали ему несколько вопросов на эту тему.
- Сергей Константинович, как вы отнеслись к началу этой операции?
- Я посчитал, что мы на правильном пути. Нужно защищать интересы России не только здесь, но и на дальних рубежах. В Сирии у нас есть самый страшный на сегодняшний день враг - это терроризм. Нельзя допустить, чтобы он пришел сюда. Но я даже не думал, что операции ВКС России в Сирии предшествовала такая тщательная подготовка. Ее провели очень скрытно. И делается все правильно - на мягких лапах, тонко, хирургически и очень гуманно.
- Можно ли сравнивать работу наших летчиков в Сирии и в Чечне?
- Общее между ними только в то, что в обоих случаях есть большая решительность и хорошая подготовка летного состава. А вот по всем техническим параметрам операция в Сирии организована в три-четыре раза лучше, чем было у нас. Можно произвести пуск и уходить, ракета сама найдет цель. Там есть такая техника, о которой я даже не могу говорить. В то же время есть трудности, которых не было у нас. Работа наших летчиков осложняется необходимостью согласования всех полетов с США. Мы докладываем им о наших эшелонах и целях, а они посылают навстречу большие беспилотники и даже чуть ли не пытаются пойти на столкновение. Они не просто хотят контролировать ситуацию, а хотят себя нам противопоставить.
- А что говорят о своей службе в Сирии наши авиаторы?
- Там немало летчиков из Краснодарского края. Я знаю, что у них рабочий, патриотичный настрой. Люди знают, что делают, и выполняют поставленные задачи с чувством превосходства. Никаких отказников нет.
На базе в Сирии созданы идеальные бытовые условия по американскому типу - бани, туалеты, еда, телевизор. Ведь летчики из США не пойдут воевать, если нет горячей пищи, кока-колы и так далее. Вот и наши военнослужащие там сейчас не выживают, как мы в свое время, а просто работают.
- На ваш взгляд, как повлияет эта операция на будущее российской военной авиации?
- Я считаю, что это живительная струя для наших Воздушно-космических сил. И это яркий пример того, что без авиации никак нельзя решить многие задачи. Любая наземная операция начинается с ее использования. Вот поэтому нам нужны все виды авиации - и штурмовики, и бомбардировщики, и транспортники, и стратеги. Мы много лет не выпускали новых боевых воздушных машин, но сейчас эта работа возобновилась. Например, создан истребитель пятого поколения и, конечно, я очень этому рад. Ведь мы получаем не только новые самолеты. Также развиваются технологии и вся страна в целом. Показательно, что за последнее время подписано много международных контрактов на покупку российской авиационной техники. Она дешевле и надежнее, чем американская. Я не хочу делать громких прогнозов, но, по-моему, США сейчас захлебываются в этих вопросах.
