Примерное время чтения: 8 минут
24110

Война и мир Анны Тув. Женщину из Горловки выдвинули на Нобелевскую премию

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 7. Мы победим мусор или мусор победит нас? 13/02/2019
Анна Тув с фотографиями мужа и дочери, погибших от обстрела Горловки, на акции «Бессмертный полк» в Москве, 2017 г.
Анна Тув с фотографиями мужа и дочери, погибших от обстрела Горловки, на акции «Бессмертный полк» в Москве, 2017 г. Из личного архива

Европейцев, знавших о конфликте в Донбассе только от одной, украинской стороны, по­трясла судьба женщины, которая в мае 2015-го в Горловке потеряла дочь и мужа, стала инвалидом, но не сломалась. Анна рассказала «АиФ» о том, что случилось с её семьёй и как она живёт сейчас.

В школу с бейджами, чтобы могли опознать

Анна Тув выросла в Горловке, большую часть жизни проработала медсестрой в горбольнице. До войны их с Юрием семья считалась благополучной: небольшой бизнес (муж занимался автомобилями), дети. «Мы были абсолютно аполитичны, не ходили на митинги и демонстрации, ни за что не боролись. То, что происходило в 2014 г. в Киеве, восприняли как очередную «оранжевую революцию» – помитингуют и прекратят», – вспоминает Анна.

Донецк, Славянск, трагедия в Одессе – это всё было как будто в другой реальности. «Конкретно для меня вообще война началась 14 июня 2014 г. В 5 утра над моим домом начал заходить самолёт и в 3 км от нас сбросил две бомбы. Это было ужасное ощущение. Мы засунули спящих детей в машину, бросили всё, закрыли дверь и уехали в Крым, – рассказывает она. – С этого момента в Горловке начались сильные разрушения, с той стороны стреляли из «­Града», выжигая центральные улицы, вели огонь по садикам, школам, 39 котельных было разбомблено. Не было света, парализован транспорт, блокада полная».

Юрий вернулся через неделю, Анна с дочкой Катей и 1,5-годовалым Захаром ещё 4 месяца жила в Крыму. А потом, в сентябре 2014-го, вернулись и они. Анна забеременела третьим ребёнком.

«Когда объявили Минские соглашения, мы настолько поверили, что не будет войны… Дети пошли в школу, садик, всё, казалось, было прекрасно… первые два месяца. Но в ноябре начался ад. Мы отводили Катю в школу и через час бежали забирать, потому что начинались обстрелы. Дети ходили в школу с бейджами, где были указаны их фамилии, чтобы в случае ч­его можно было опознать тела… Вся моя беременность прошла по подвалам, своего погреба у нас не было. Случалось, что мы в 2 часа ночи подскакивали и бежали с сонными детьми по снегу к соседям прятаться, потому что от взрывной волны открывались форточки, п­адали люстры. У детей всю зиму было воспаление лёгких, постоянно из едва тёплого дома – в ледяной погреб».

«Половина тела Кати»

За 2 недели до трагедии в с­емье родилась дочка Милана. 21 мая 2015 г. старшей Кате исполнилось 11 лет, родители подарили ей планшет. Девочка первый раз влюбилась и, не смотря на обстрелы, была счаст­лива. Гордость родителей, она знала иностранные языки, была отличницей.

Кати не стало через 5 дней.

26 мая Анна не забудет никогда. Они с мужем возились в огороде, заносили клетки с цыплятами в сарай, чтобы те не попали под обстрел. «Я последнюю клетку с цыплятами взяла – и тут грохот. Едва успела заскочить за порог и захлопнуть за собой дверь. Бомба попала между коридором и детской. Меня выбросило взрывной волной наружу. Очнулась от визга в ушах и запаха газа. Не могла открыть глаза. Прямо мне в лицо торчала перебитая газовая труба, я не могла отвернуться и пошевелиться». Из-под упавшей на неё двери помогли выбраться соседи. Анна слышала, как где-то рядом задыхается Захар, засыпанный землёй. «­Рядом у холодильника разорвался ещё один снаряд. Не помню, как смогла освободить Захара. Он сильно кричал и всё показывал на мою левую руку. Я не понимала, что с ней, мне совершенно не было больно. Смотрю – то, что осталось от руки, висит на одном лоскуте кожи. Перевязала руку колготками Захара, откопала Милану... А когда приехала скорая и меня начали выводить, увидела: слева на пороге лежала половина тела моей Кати, а рядом – без рук, без ног – Юра. Ему было 36 лет».

Двухлетний Захар получил контузию и ожог роговицы, у него западал язык. Осколок попал в спину, несколько дней он не мог открыть глаза и кричал во сне. Ему даже поставили диагноз «аутизм» – как следствие шока. Новорождённая Милана была изрезана картечью. Катю и Юрия хоронили в закрытых гробах. Анна лишилась руки, получила множественные переломы и разрыв барабанных перепонок. На похороны родных её привезли в инвалидной коляске.

Знает фамилии убийц

После похорон гуманитарный батальон «Ангел» вывез Анну с детьми в Донецк, помог с жильём. Их возили по госпиталям, пытаясь восстановить Захара. В Санкт-Петербурге Анне поставили рабочий тяговый протез, другой не получалось – ещё не сформировалась культя. Современный бионический ставили уже в Италии, куда Анна долго не могла вылететь: загранпаспорт ей как гражданке Украины можно было оформить только в Киеве. К тому же она была внесена в базу «Миротворец», потому что якобы была медсестрой ополчения ДНР. Выехать Анне помогли в Госдуме, а операцию оплатили европейцы.

Но война Анны продолжается. «Мою семью уже не спасти, но можно спасти других, которые продолжают находиться под о­бстрелами», – говорит она. Когда выступала с трибуны ООН в Женеве, её слышали представители всех европейских стран. «Украину представляла женщина, которая уже 10 лет живёт в США. Она убеждала зал, что в Донбассе стоит Российская армия и что украинские войска обстреливают нежилые дома и объекты сепаратистов. Но у м­еня есть снимки, доказательства, свидетельства гибели моей семьи и моих знакомых, данные баллистической экспертизы, с какой стороны прилетели снаряды».

Впервые зал заседания ООН молчал. После выступления А­нны в Женеве французы сделали несколько сюжетов о её трагической судьбе, в Италии прошли уличные протесты с требованием трибунала над Порошенко. А после её выступления в Вероне он был лишён звания почётного гражданина города.

Дело Анны Тув в ЕСПЧ значится за № 56288/15. Расследование убийства мужа и дочери Анны вели СКР и правоохранители ДНР. Теперь она знает, что обстрелом Горловки командовал подполковник Виктор Юшко, командир 1-го гаубичного дивизиона 44-й отдельной артиллерийской бригады ВСУ (Тернополь). Приказ ему отдал командир бригады полковник Олег Лисовой. Адвокаты г­оворят, что в Страсбурге очередь до дела Анны может дойти лишь через много лет.

Лишили инвалидности

Документы Анны Тув как кандидата на Нобелевскую премию мира уже ушли в Осло. Решение примут к декабрю. На эту награду её выдвинули итальянцы – документы подписал депутат парламента Вито Коменчини. А в России ей приходится ежедневно бороться с мелкими бюро­кратами. «Только в конце 2018 г. наконец удалось получить гражданство РФ как носительнице русского языка. Для этого пришлось доказывать, что мои родители из Курской области. Невероятно тяжело в чём-то убедить уже российских чиновников», – вздыхает Анна.

С мамой и двумя детьми она живёт в Подмосковье. «Нас здесь 10 человек. Гуманитарщик приютил в своём доме, спасибо ему. Никакого другого жилья у нас нет», – призналась нам Анна. Жильё – это главная проблема её семьи, хотя немало и других.

Она не может найти работу по специальности (операционной медсестры и врача-реабилитолога), потому что здесь не признают её дипломы. Через 3 месяца после травмы Анна поступила в Донецкий медуниверситет, но перевестись в российский вуз на бюджет также не получается. А платить за учёбу ей просто нечем. Семья живёт на пенсию по инвалидно­сти – 8,6 тыс. руб., из которых 7 тыс. Анна отдаёт за оплату сада на двоих детей. Льготы им не положены. «На детей платят минимум, а пенсию по утрате кормильца не дают из-за того, что у меня осталась только копия трудовой, а оригинал в П­енсионном фонде восстанавливать не хотят – нет уже тех предприятий». Более того, у Анны и Захара проблемы с получением инвалидности. «Я приехала сюда со 2-й, бессрочной группой инвалидности и с ребёнком-инвалидом. Ребёнку сняли сразу, а меня через год перевели со 2-й на 3-ю группу. Сказали, не было бы двух рук, дали бы 2-ю. Урезали пенсию на 2 тысячи», – рассказывает Анна. Выручают ещё пенсия её матери – 7 тыс. да периодические приработки: продаёт косметику в сетевой компании – там не требуют подтверждать диплом.

«Как-то выживать надо: нам на четверых, конечно, не хватает. Захар в этом году пойдёт в первый класс – а это и выпускной в саду, и сборы в школу. Недавно дети болели, 3 тыс. оставила только в аптеке. Никаких льгот не положено». Кстати, Захару по-прежнему нужна медпомощь. «Психически он восстанавливается, зрение восстановилось, но ещё писается, боится и бредит по ночам. Он всё помнит, – говорит Анна. – Я стою в очереди на реабилитацию уже 2 года, но пока ничего не можем получить».

А ещё она признаётся, что, по большому счёту, европейцам наплевать на Донбасс и его проб­лемы: «Единицы нас слышат, остальным неинтересно. Я понимаю, что мне вряд ли дадут эту премию, но моя задача – привлечь максимальное внимание к Донбассу, остановить войну, которой как бы нет».

Реквизиты для помощи - карта Сбербанка 5469400022121094

Оцените материал
Оставить комментарий (5)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах